нелепой экспедиции на острова. – Я понимаю необходимость ставить долг и судьбу выше собственных желаний и безопасности, но действительно ли это неизбежно?

Лицо Фейт стало мрачным от чувства вины, когда она заметила беспокойство, прокладывающее морщины на его лице.

– Это должна быть я.

– И не мне тебя останавливать. Но могу я, по крайней мере, послать на помощь солдат?

– Если Марвеллас все узнает, то попытается остановить меня.

– Мы только что нашли друг друга. – Голос Агалора стал тихим, словно предательская мысль вырвалась невольно, а плечи едва заметно поникли. Но он быстро взял себя в руки. – Я прошу прощения. Не хочу вызывать чувство вины.

Фейт сглотнула, но не избавилась от кома в горле. Потому что отец был прав, и мысль о том, что придется покинуть его так скоро, болезненно сжимала сердце, порождая эгоистичное желание остаться и проклясть последствия. Было эгоистично сближаться с Агалором, давать ему надежду и напоминать о потерянной любви. Если Фейт не вернется… Ей была невыносима сама мысль о том, что она станет для него еще одной невосполнимой потерей.

– Мне жаль, – сказала она, хотя не знала точно, что имела в виду.

Агалор протянул руку и помедлил всего секунду, прежде чем опустить теплую ладонь ей на плечо. Это было небольшим утешением, пониманием, разрывавшим сердце. Они обменялись печальными, но благодарными взглядами, словно сообщали о том, что их мысли совпадают. Было благословением провести вместе хотя бы какое-то время, независимо от того, что случится в будущем.

– Я только прошу, чтобы ты была осторожна и помнила, что твое предназначение не ограничивается судьбой наследницы Марвеллас. Именно то, кто ты есть, дарит надежду этому королевству. Знаю, что ты вернешься к нам.

Фейт сморгнула выступившие от гордости слезы. У нее не было слов, чтобы выразить свою благодарность, как и чтобы утешить его. Она не могла обещать то, что не в силах была выполнить, но осознание, что ждет ее здесь, пробуждало неистовую волю к жизни.

Агалор опустил руку. По его легкой улыбке было ясно, что он прочитал ее мысли. Король повернулся и направился к столу, заваленному раскрытыми книгами и пергаментами.

– Я бы хотел, чтобы ты поужинала со мной, прежде чем уйдешь. Все вы, кто отправится в это путешествие.

Фейт последовала за ним.

– С радостью, – совершенно искренне ответила она.

Они остановились перед неубранным столом, выглядевшим очень неуместно в безупречной библиотеке, и Фейт отметила, что все книги и записи покрыты слоем пыли. К нему не прикасались уже очень давно.

Заметив ее пристальный взгляд, Агалор сказал:

– Твоя мать любила читать. – Он протянул руку, потревожив забытые книги, и бесцельно пролистал пару страниц раскрытого тома.

И тут Фейт поняла, что брошенные книги лежали точно так, как их когда-то оставила ее мать. К ним никто не прикасался, они так и не вернулись на полки, словно это могло стереть ее образ, стоящей здесь и изучающей тексты. Эта печальная мысль легла тяжестью на сердце. Даже спустя столько времени боль утраты продолжала преследовать Агалора, словно это произошло вчера. Но он был стойким и мастерски скрывал свою скорбь, чтобы не сломаться на глазах у королевства, которое нуждалось в нем. Отец был одной из самых самоотверженных и сильных личностей, которых она имела честь знать.

– За несколько недель до ухода я всегда находил ее здесь. Иногда приходилось подолгу уговаривать ее оторваться от древних чудес и сказаний. – Теплая улыбка озарила его лицо, пока он просматривал страницы, предаваясь воспоминаниям. А затем поднял голову и быстро огляделся.

Фейт проследила за его взглядом, но, насколько могла судить, кроме них, в библиотеке никого не было.

– Я скрывал ото всех то, чем собираюсь поделиться с тобой, и думал, что так будет всегда. Но ты должна знать, Фейт. Теперь ты здесь, всем известно, что ты моя кровь, это все меняет.

Фейт собралась с духом, но следующие слова все равно породили в ней противоречивые чувства.

– Для начала стоит сказать, что твоя мать верила в Духов, о которых ты говоришь, и проводила бесконечные дни, читая любые древние писания, которые попадались под руку, и все это ради одной цели. Фейри были созданы из людей силой Духов, и Лилианна верила, что, возможно, существовал способ установить контакт с Духом Жизни. И если не удалось бы превратить в фейри ее, то сделать человеком меня. – Агалор умолк, оценивая ее реакцию.

Фейт была ошеломлена и представила, как смотрит на него широко раскрытыми от неверия глазами. Слабая улыбка тронула губы короля, когда он отвел взгляд и повернулся.

– Есть кое-что, что я хотел бы тебе показать. – Он двинулся вперед.

Фейт последовала за ним не сразу, в голове вспыхнуло воспоминание, вопрос, на который, сам того не зная, ответил Агалор. Сердце забилось быстро, пропуская удары, по мере того как кусочки головоломки складывались в общую картину. Ее карманные часы – точнее, записка, которую она нашла внутри… Знал ли Агалор, что мама нашла путь к Ориелис? Обнаружила местонахождение всех трех храмов Духов.

Фейт посмотрела на разбросанные книги и бумаги. Мама добралась до храма Ориелис, и теперь становилось ясно, почему она отправилась именно в Хай-Фэрроу. И все же она не могла понять, что такого сказала богиня, что мама решила не возвращаться в Райенелл. Возможно, это была не просто попытка держаться подальше от Марвеллас, где бы ни поджидал Великий Дух. Решение не рассказывать Фейт о ее способностях казалось бессмысленным, тогда как она была уже достаточно взрослой, чтобы понять хоть что-то. Она также не могла взять в толк, почему мама скрывала абсолютно все об отце.

Ее разум помутился, комната накренилась, и Фейт замотала головой. Нужно было держать себя в руках, особенно в присутствии Агалора, чтобы избежать вопросов. Повернувшись к нему, она обнаружила, что король терпеливо ждет у дальней двери. Фейт глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и двинулась следом.

Они подошли и остановились перед двумя массивными дубовыми дверями с замысловатой резьбой. Снаружи не было охраны, но чем дольше она смотрела на блестящее дерево, тем заметнее становилось исходившее от них слабое мерцание.

– Эта комната защищена от любого, в ком нет моей крови. – Пояснил Агалор. Протянув руку, король слегка прижал ладонь к дверному полотну, от чего оно покрылось рябью и растворилось, как мелководье. Фейт оставалось только зачарованно смотреть.

Когда Агалор вошел, она последовала за ним по пятам, желая узнать, что скрывает такая магическая защита. И, оказавшись внутри, широко распахнула глаза при виде магии, озарившей пространство при их появлении. Комната сверкала, как хрустальное море.