Майкла обвиняли по одиннадцати пунктам в убийстве первой степени с заведомо умышленным преступным умыслом и по одному пункту в умышленном покушении на убийство. Тюремный срок за убийство первой степени предполагал пожизненное заключение без права досрочного освобождения, так как смертная казнь в штате Массачусетс была объявлена антиконституционной. За попытку убийства Мэгги ему могли назначить двадцать лет тюрьмы.

Адвокат Майкла медленно вышагивал по залу суда, прогуливаясь взад и вперед мимо скамьи присяжных, заглядывая в глаза каждому заседателю. Он сказал, что он и его подзащитный понимают, насколько серьезны обвинения. Предупредил, что присяжные имеют право вынести обвинение только при отсутствии обоснованного сомнения. Он заверил их, что эксперты, выступающие в качестве свидетелей, чуть позже объяснят им, что то вещество, в использовании которого обвиняют Майкла в целях убийства пожилых пациентов, очень больных людей, могло быть использовано и для того, чтобы сделать легче и скрасить последние часы их жизни. Все они были смертельно больными людьми, и никто не может сказать с точностью, что он убил их. Он облегчил умирающим людям их последние минуты. Майкл Макдауэл не убил их, заверил он присяжных. Окружной прокурор может попытаться убедить их, что это было убийство, но ясно, что это не так. Анестетик, о котором идет речь, был найден в офисе обвиняемого среди прочих медицинских принадлежностей. Будучи врачом общей практики, совершенно естественно, что Майкл имел право хранить этот препарат среди других медикаментов. На самом деле, подчеркнул адвокат, обращаясь к присяжным, Майкл Макдауэл никого не убивал. Он был глубокоуважаемым, авторитетным врачом по призванию, который делал все возможное, чтобы продлить жизни своим престарелым пациентам. И если они выбрали именно его, для того чтобы в благодарность оставить ему деньги в своих последних завещаниях, то на это были причины, достойные уважения. Это не преступление, отметил адвокат, когда твое имя указывают в завещании. Майкл не вымогал и не манипулировал, чтобы получить эти деньги. Это были дары в знак благодарности от обожающих пациентов. Он отметил, что жители провинциального городка, в котором соседи знают друг о друге буквально все, справедливо считали Майкла безгрешным человеком, а святые не убивают своих пациентов.

Что касается жены Майкла, продолжал он, то она давно страдает физическими и психическими расстройствами. Всю свою взрослую жизнь она прожила инвалидом, и только благодаря Майклу, который своей заботой продлевал ей жизнь, несмотря на огромные трудности, она все еще была жива.

И то отравляющее вещество, которое обнаружили в ее крови восемь месяцев тому назад, наиболее часто используется самоубийцами (есть статистика), и он намеревался доказать присяжным, что г-жа Макдауэл, на самом деле пыталась покончить свою жизнь самоубийством, в то время как Майкл боролся за то, чтобы жизнь ей сохранить. Конечно, на бутылках с гербицидом были обнаружены отпечатки пальцев Майкла Макдауэла, так как он бывал в саду. А что, если она, намереваясь отравиться, брала бутылку в перчатках? Адвокату Майкла необходимо было привести разумный довод, чтобы вызвать сомнение. Он только что сделал это. Ни при каких обстоятельствах, заверил он присяжных, Майкл Макдауэл не отравлял свою жену и не попытался убить ее. Адвокат заверил присяжных, что к концу судебного разбирательства они оправдают его подзащитного, признав его невиновным, каким он на самом деле и является. На этом он поблагодарил присутствующих за внимание и сел. Это было выступление в духе высокой драмы и попытка сгладить и объяснить некоторые ужасные факты. Все доказательства были против Майкла. Адвокат должен был попытаться бросить тень на рассматриваемые вопросы, чтобы создать в сознании присяжных «обоснованное сомнение». Это было единственной надеждой Майкла.

Джек Нельсон был рад, что Мэгги не было в зале суда и она не услышала, что было про нее сказано. Это было обычное выступление хорошо натренированного адвоката, но Джеку было противно слушать его, и он был очень рад, что Мэгги не присутствовала при этом.

После вступительных речей началось слушание дела. По закону штата вначале должны были выступить свидетели со стороны обвинения, а потом адвокат должен был перейти к защите своего клиента. Первый свидетель со стороны обвинения был эксперт из токсикологической лаборатории в Бостоне. Он дал показания по поводу лекарственных препаратов, которые обычно используют для анестезии. Сукцинилхолин был одним из таких препаратов, который, по его мнению, мог быть использован для умерщвления стариков. Имея опыт работы анестезиологом, Майкл знал, как дозировать и использовать это вещество. В больших дозах оно становилось смертельным. Эксперт монотонно гудел в течение двух часов, рассказывая в мельчайших подробностях про различные лекарства, про их химический состав и последствия их применения. Но по сути он согласился с выводами следствия, что предполагаемая причина смерти жертв данного преступления была связана с тем, что все они получили смертельные дозы сукцинилхолина, того же вещества, которое было найдено в медицинском шкафу в кабинете Майкла. Безусловно, Майкл мог легко достать препарат. После дачи показаний эксперта был объявлен перерыв на обед.

Вторая половина дня прошла в заслушивании эксперта из токсикологического центра в Бостоне. Он рассказал жюри присяжных о свойствах гербицида паракват. Это было вещество, которое Майкл использовал, пытаясь убить свою жену, так как в ее организме был обнаружен практически смертельно опасный уровень содержания этого вещества и налицо были все признаки его длительного применения.

Оба эксперта были подвергнуты перекрестному допросу адвокатом Майкла. Он спросил сотрудника из центра по контролю использования отравляющих веществ, правда ли, что именно паракват очень любят самоубийцы? Эксперт согласился, что да, иногда люди используют препарат в целях покончить с жизнью, но, как правило, только в слаборазвитых странах из-за его низкой стоимости. После этого вопроса адвокат Майкла сел на свое место. Все в зале суда были готовы заснуть после показаний эксперта, и судья отложил рассмотрение на один день, настойчиво рекомендуя и напоминая присяжным, что они не имеют права ни с кем обсуждать данное дело. В противном случае он будет вынужден заменить разговорчивых и изолировать присяжных на всю оставшуюся часть судебного разбирательства. Все заседатели кивнули и, как стадо овец, послушно покинули зал суда. Потом окружной прокурор пересказал Мэгги, Питеру и Биллу, что произошло в суде в этот день. Все это звучало утомительно, но тем не менее было важно для того, чтобы установить вину Майкла, так как он имел доступ к обоим веществам и его отпечатки пальцев были повсюду на бутылках с ядом, который он давал Мэгги. Из всего сказанного окружным прокурором стало очевидно, что суд продлится долго.

Остальная часть недели была занята эмоциональными свидетельскими показаниями родственников девяти престарелых больных, которые якобы были убиты. И во время своих показаний Питеру пришлось рассказывать, что он прочитал в дневниках своей матери о том, что Майкл применил к его отцу эвтаназию, вопреки его воле. Питер знал, что отец никогда бы не попросил Майкла совершить такое, потому что отец высказался категорически против, когда однажды Питер спросил его об этом. Питер не сомневался, что рука Майкла помогла отцу покинуть этот мир. И когда их родители были эксгумированы, результаты анализов подтвердили это мнение.