При Хрущеве началась первая волна реабилитаций. Трибунал Московского военного округа заочно оправдал А. Козлова. Ему даже вручили «потерявшийся» ранее орден Красного Знамени — за партизанскую борьбу. А справку прислали из КГБ такую, что снова три года пребывания в немецком тылу как бы выпали из биографии. Сколько ни бился старый разведчик, так и не смог получить четких сведений о себе самом. И практически всю жизнь не имел никаких льгот, определенных государством для фронтовиков и репрессированных. О Козлове писали книги, снимали фильмы, а формально он везде значился просто бывшим военнопленным.

Нелегкой оказалась и судьба разведчика Стефановского. После выброски 22 мая 1943 года с самолета, стартовавшего с одного из аэродромов в Финляндии, шпионская группа в обмундировании младших офицеров Красной Армии приземлилась в лесной местности, которая входила в зону ответственности пограничной заставы «Куя» Архангельского погранотряда. Стефановский и его подельники представились пограничникам офицерами одного из управлений Генштаба, выполнявшими секретную миссию по выбору места для строительства спецобъекта. Им, мол, надо срочно связаться с Архангельском и Москвой.

Пограничники передали прибывших представителям Архангельского военного округа. На допросах в особняке окружного отдела контрразведки «СМЕРШ» Стефановский и его «коллеги» рассказали о своем задании. После бесед с начальником следственной части ОКР «СМЕРШ» Архангельского военного округа Михаилом Рюминым и прибывшими офицерами из Москвы агенты согласились сотрудничать со смершевцами.

А дальше и этот разведчик был репрессирован. «Я кто и что? Заброшенный противником шпионишка» — так написал о себе Стефановский. Это вольно или невольно сделанное признание говорит само за себя. Однако в конце 1955 года автору процитированных слов удалось освободиться от отбывания срока наказания. Удалось — потому что тогда, в эпоху хрущевской оттепели, многие заключенные пошли под одну гребенку. После освобождения экс-агент некоторое время работал по своей специальности в лесных экспедициях. А когда вернулся в Москву, даже отличился на полиграфическом и педагогическом поприще.

Говоря об успехах советской контрразведки, Судоплатов в своей книге пишет, что «абвер и гестапо нанесли советским разведорганам серьезный урон. Помимо гибели ценных агентов в 1941–1943 годах, мы потеряли в результате действий немецкой контрразведки руководителей наших резидентов в Смоленске, Киеве, Одессе, Харькове, Минске, Херсоне, Николаеве… Среди погибших были видные сотрудники советской разведки. Фактически в Белоруссии и на Украине, в прибалтийских республиках в годы войны была разгромлена вся разведка поголовно».

«Оболганные». За последние десятилетия кремлевская пропаганда в России изо всех сил старается обелить роль энкавэдешников, смершевцев, кагэбэшников в военное время и в послевоенный период. Из общего потока средств массовой информации нами представлена в качестве примера статья некоего Лозунько под названием «Оболганные».[91]

Автор сетует, «…что мало кто в последние годы подвергся такой масштабной обструкции, унижениям и диффамации, как чекисты (особисты/«смершевцы»/энкавэдисты). Преимущественно в негативном свете преподносится их роль в Великой Отечественной войне. Основная масса населения получает информацию не из документальных источников (архивов или воспоминаний очевидцев), а через масскультуру, художественные произведения и прежде всего, через «главное из искусств» — кино. А поскольку последнее проводит выраженную антиособистскую (антиэнкавэдистскую) линию, то и мнение о контрразведчиках (коими являлись особисты-«смершевцы») и военнослужащих НКВД складывается соответствующее. В современных фильмах обязательный номер программы — какой-нибудь негодяй из СМЕРШа или откормленные физиономии энкавэдистов, отсиживающихся по тылам (охраняя зэков — сплошь невинно осужденных) и в заградотрядах (численный состав которых, судя по кинолентам, едва ли не превышает действующую армию). Это и «Московская сага», «Дети Арбата», «Курсанты», «Диверсант», «Штрафбат», «Конвой PQ-17», «На безымянной высоте», «Первый после Бога», «Благословите женщину», «Перегон», «В июне 41-го»… Особняком среди современных кинокартин стоит только «В августе 44-го», снятый по одноименному произведению Богомолова, где работа «СМЕРШа» показана в положительном свете!!!»

Чтобы убедить читателя в своей правоте, Лозунько приводит аргументы в пользу чекистов: «…особисты (с апреля 1943 г. — смершевцы) вели работу по выявлению предпосылок к дезертирству и измене. Если просмотреть упомянутые в начале материала кинофильмы, то складывается следующее впечатление: чем более геройски воюет офицер и солдат, тем сильнее под него «копают» особисты, пытаясь под надуманным предлогом сделать из него врага. А как было на самом деле? С точностью до наоборот!

За что контрразведка брала красноармейцев на особый контроль, заводила оперативные дела? Да за тот же расказанный анекдот антисоветского характера, за брошенную сгоряча фразу и проч. Проявляли бдительность. Но! Как только боец демонстрировал мужество и верность присяге — все подозрения с него снимали…» Далее автор приводит примеры, что именно так всегда поступали особисты.

«Роль энкавэдистов в Великой Отечественной войне не ограничивалась исполнением сугубо специфических, узкопрофессиональных функций. И уж, конечно, они не отсиживались по тылам, что демонстрирует нам современная масскультура. Эта ложь оскорбляет память многих тысяч особистов, погибших на фронте, и тех ветеранов-чекистов, которые честно исполняли свой долг и дожили до нынешнего времени, а теперь должны стесняться того, что служили в НКВД.

Кто-то должен был ее пресекать, вести планомерную предупредительную работу, выявляя потенциальных паникеров и трусов.

Скажем, уже к 10 октября 1941 г. оперативными заслонами особых отделов и заградотрядами НКВД (не путать с армейскими заградотрядами, созданными после приказа № 227) были задержаны 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта! Из этого числа подавляющая масса была отправлена обратно на передовую. Арестованы 25 878 (шпионов — 1505, диверсантов — 308, дезертиров — 8772, самострелыциков — 1671); 10 201 — расстрелян. Органами контрразведки было подготовлено и заброшено во вражеский тыл более 2200 оперативных групп, от которых поступило 4400 важных разведсообщений, в том числе о подготовке наступления в районе Орла и Курска, что позволило упредить удар противника. Например, только в июне 1944 года в тылу немцев действовало 118 опергрупп общей численностью 7 тыс. человек… Радиоигры — в отдельные периоды войны советской контрразведкой и ГУКР СМЕРШ велось их одновременно до 70 из глубокого тыла и районов, расположенных близ фронта…

Факты и архивные данные опровергают широко запущенный в оборот тезис о том, как смершевцы всех без разбору — в частности, побывавших в плену — записывали во «враги народа»… К примеру, с октября 1941 г. по март 1944 г. прошли или проходили (на тот момент) проверку 317 594 бывших военнопленных. Из них: 223 281 (70,3 %) направлены в Красную Армию; 4337 (1,4 %) — в конвойные войска НКВД; 5716 (1,8 %) — в оборонную промышленность; 1529 (0,5 %) убыло в госпитали. В штрафные подразделения направлено 8255 (2,6 %), арестовано — 11 283 (3,5 %). В отношении остальных (61 394) проверка продолжалась (Военно-исторический журнал, 1997, № 5). Получается, что репрессиям подверглись чуть более 6 %, причем большая часть из них получила возможность восстановиться в правах через штрафроты.[92]Соответствует ли истине довольно часто повторяемое утверждение — «из гитлеровских лагерей отправлялись в советские»? Нет. Согласно данным Госархива РФ (ГАРФ), которые приводит И.Пыхалов, на 1 марта 1946 г. было репатриировано 4 199 488 советских граждан (2 660 013 гражданских и 1 539 475 военнопленных), из них 1 846 802 поступили из зон действия».