Одним из важнейших подтверждений того, что совершённые ошибки и принесённые жертвы были не бесполезными, оказался, как ни странно, слуга. Цом, которого регент пригласил на службу к себе уже полтора, если не больше, года назад, с первых дней не только проявлял себя старательным и исполнительным юношей, но и оказался верным подданным, готовым помогать Его Высочеству во всём. В будущем этот человек вполне мог оказаться если не рядом, то, по крайней мере, в близком кругу общения принца, а сейчас Цом был настоящим подарком для самого Клейса, особенно в связи с разгулом культистов и другими, хоть и менее опасными, но неприятными событиями в городе. Слуга-простолюдин, бывший крестьянин с изуродованным лицом и выбитыми зубами, отзывчивый и сострадательный, легко находящий общий язык, и при этом не в меру благородный, успел стать своим для проживающих в замке.

Цома знали придворные и слуги, он не конфликтовал и производил впечатление порядочного человека. Аурон и тот тепло отзывался о слуге, с которым лично переговаривал раза два, не больше. Выходец из крестьянской семьи так же быстро втёрся в доверие и к Культу Первых.

Благодаря Цому регент сначала получал мнение о своей персоне, бытующее среди слуг замка, иногда слухи, которые ходили среди горожан, а в рядах фанатиков Первых крестьянин, которого принимали за своего, стал незаменим.

Клейс уже привык к преданному подданному и к тому, что юноша делится всей добытой информацией так быстро, как только может, однако всё равно был несколько удивлён, когда слуга явился с новыми свечами поздно вечером. В замене не было необходимости, но в это время суток подобное прикрытие выглядело наиболее правдоподобным. На случай, если и в Санфелле имеются враги и шпионы – регент не сомневался в их наличии.

Утром Цом, если ему требовалось переговорить, пораньше приносил завтрак, письма, таз и воду для умывания, заявлялся перестелить постель и перемыть полы. Это не вызывало подозрений. Вечером, тем более после ужина, найти достойную причину было значительно сложнее. К тому же, как бы простолюдин ни пытался не привлекать внимания и демонстрировал лишь безукоризненное выполнение обязанностей, ничто не спасало его от грубых и непристойных шуток и предположений. Народ не мог перестать сплетничать, по какой же причине Клейс сначала взял в помощники к служанке Меоне юношу, а после и вовсе прогнал куда-то девушку. Цом неоднократно делился, что краснеет всякий раз, как слышит подобное, а однажды юношу застали защищающим честь, свою или регента, никто так и не понял, кулаками. Форест же был настолько привычен к подобному, что давно научился не обращать внимания. Увы, никакие слова не могли помочь юноше, каждый в Санфелле должен нарастить собственную непробиваемую шкуру.

Про Клейса говорили больше и чаще, чем про Гийера в своё время, чем про Фалина Доброго или Тхага Вайткроу. Больше, чем про Цитадель и Остров, чем про всех ныне живущих лордов и леди. А кого только не укладывали в постель Его Высочества! С какой-то стороны это даже льстило – проблемы Ферстленда лишали лорда Фореста всех сил, он сомневался, что в свои лучшие дни смог бы справиться с таким количеством гостей его покоев. Народ верил в регента больше, чем он сам в себя.

– Мьелорд! Мьелорд! – Юноша закрыл за собой двери и прислонился к ним спиной, словно в ином случае недруги моментально бы их распахнули. Рыцари по ту сторону хорошо справлялись с поставленными задачами. Слугу пускали без предупреждений и в тёмное время суток лишь потому, что таков был приказ Его Высочества. Некоторым пришлось повторять неоднократно – Аквуен отбирал для защиты регента лучших бойцов, порой слишком мнительных и старательных.

– Цом, что произошло? Ты выглядишь напуганным и… запыхавшимся. За тобой гнались? Культисты узнали, что ты помогаешь мне?

– Я бежал, мьелорд! Быстро-быстро бежал, чтобы рассказать. А потом я вспомнил про свечи… и про то, что мне нельзя заходить… И потом я бегал за свечами, мьелорд! А потом сюда! А потому, что такое случилося, мьелорд!..

– Сядь. – регент выдвинул стул и указал слуге, но тот замотал головой. Клейс снова повторил жест. – Сядь и отдышись. Если ты задохнёшься, мне легче не станет. Да и пока мне сложно разобрать, что ты пытаешься поведать…

Слуга послушался и плюхнулся от всей души на стул. Хорошая мебель в покоях регента стойко переносила подобное – Клейс и сам порой издевался над ней схожим образом, – не издала ни звука она и в этот раз. Цом держал в обеих руках связку свечей и крепко сжимал их. Настолько, что регент видел, как те гнутся и продавливаются под пальцами.

– Положи свечи, Цом, они не причинили тебе вреда. Я надеюсь.

Юноша удивлённо посмотрел вниз, словно не понимал, о чём говорит Форест, и выгрузил ношу на стол. Нервное состояние носителя свечей в самом деле отчётливо отразилось на них. За эти полтора года крестьянский отпрыск заметно подрос и окреп, Аквуен часто говорил, что Цому стоило бы взяться за клинок вместо тряпок. Слуга же от пути воителя отказывался, желая служить иначе, зато отменным аппетитом мог переплюнуть любого оруженосца – смешки о помощнике Его Высочества, способном вмещать в себя столько еды, сколько сумеет урвать, долетали и до Фореста.

– Я слушаю. Из-за чего ты бежал?

– Я хотел сообщить вам, мьелорд! Хотел рассказать… Я случайно рассказал, я не хотел говорить и не должен был. Я должен был молчать, но я сказал и… – Клейс терпеливо ждал. Это был не первый раз, когда слуга терялся и говорил невпопад. К тому же Цом был впечатлительным, не привыкшим к жизни среди знати. Поначалу его удивляла любая мелочь, он охотно восторгался подсвечниками или мебелью, гобеленами или люстрами, пару раз падал, засмотревшись. Со временем он обвыкся, но недостаточно. Когда Форест впервые побывал в Санфелле, замок произвёл на будущего регента неизгладимое впечатление. Разве мог лорд после этого винить подданного?

– Ты с кем-то повздорил? Или услышал очередной неприятный слух?

– Нет, я не это… Это всё они. Они хотят похитить Его Величество, мьелорд!

В тот день слуге удалось очень удивить Фореста. Лорд подозревал, что Культ Первых на многое способен, но даже не мог предположить, что те решатся на настоящее безумство. На самоубийство. Если культисты попадутся, их всех ожидал ужасный конец.

Клейсу было не до смеха. Принц – самое охраняемое сокровище Санфелла, и если безумцы готовы рискнуть и пойти на такое, то для них уже нет никаких границ.

Тимая поведала Цому лишь некоторую часть про свою веру, впрочем, этого хватало для понимания – культисты жаждут заполучить кровь представителей Ветвей и, в первую очередь, Великих Династий. Малые Ветви интересовали еретиков лишь в самых исключительных случаях, на их счёт мнения разделялись. Цом дважды становился свидетелем споров.

Вся кровь тела требовалась или лишь малая часть – слуге было неведомо, он опасался спрашивать напрямую. Исходя из опыта и того, что знал о преступниках Клейс, даже если необходимости не будет, представителей знати всё равно убьют. Просто так. Потому, что могут. Потому, что культисты возжелают продемонстрировать свою власть. Потому, что будут надеяться избежать наказания и повеселиться вдоволь, наслаждаясь сиюминутным могуществом.