Мужчина прикрыл глаза и напряг память. Кажется, Ханна говорила еще о маленькой девочке… о Моне. И о воротах. Что она имела в виду? Какие ворота в красной пустыне? О, черт! Эрик побежал обратно и, спотыкаясь об опрокинутые стулья, ввалился в темную кухню. Он лежал здесь, на кучке белого пепла. Тот самый будильник, который он нашел в пустыне. Все так, будильник – это и есть те ворота. Сёдерквист обхватил пальцами ржавый корпус и задумался. Что ему со всем этим делать? Но у будильника есть ключ. Стрелки продолжали двигаться в противоположную сторону. Эрик открыл стеклянную крышку, нажав рычажок сбоку, и попытался остановить их пальцами, а потом провернул их на несколько оборотов по солнцу, и внутри что-то заскрежетало. Но в этот момент в груди мужчины словно взорвался раскаленный шар, и он скорчился от боли. В глазах у него вспыхнуло – и стены и потолок кухни рассыпались множеством сверкающих осколков.

Стокгольм, Швеция

За тринадцать часов до выброса

Ханна успела просмотреть все газеты на столе и прочитала даже детскую книжку про лягушку, которая выехала на пикник. Она должна была двигаться, чтобы не сойти с ума, и вышла в коридор. Блестящий пол отражал белые трубки люминесцентных ламп. Два часа ночи – время неумолимо приближалось к нулевой точке. Ханна вспомнила Карла Эберга. Он должен поторопить полицию, в этом их последняя надежда. Только так можно остановить убийц из «Крионордика» и предотвратить катастрофу.

Эрик лежал в восьмой палате, в одном из изоляторов в дальнем конце коридора. Ханна шла медленно, словно оттягивала, как могла, момент встречи с ним. Не из страха, а просто потому, что не хотела видеть своего мужа в таком состоянии. У входа в соседнюю палату она вздрогнула и запустила руки в карманы брюк. Дверь этой палаты была приоткрыта, и на незастеленной койке сидела Рейчел с айпадом в руке, напряженно вглядывающаяся в дисплей. На покрывале рядом с ней лежали разорванные листы бумаги и ручка. Ханна вспомнила, как Папо выскочила в коридор, обнаружив что-то интересное для себя среди распечаток Эрика, и задержалась у двери на несколько минут. Может, ей стоит войти? Но что-то подсказывало фру Сёдерквист, что сейчас Рейчел не стоит мешать. Она вздохнула и подошла к восьмой палате.

У стеклянных дверей «предбанника», иначе именуемого «шлюзом», Ханна остановилась. Комната за травленым стеклом была погружена в полумрак. Жена Эрика щурилась, пытаясь разглядеть, что там происходит, когда дверь вдруг распахнулась. Появившаяся на пороге высокая блондинка с журналом в руке с изумлением уставилась на Ханну.

– Могу я чем-нибудь помочь вам?

– Что вы там делали? – бесцеремонно оборвала ее Сёдерквист.

Во взгляде медички мелькнула насмешка:

– Я всего лишь осматривала своего пациента.

– Вы врач?

– Доктор Диана Вестон, – представилась блондинка. – А вы кто?

Нависла неловкая пауза.

– Ваш пациент – мой муж, – шепотом ответила Ханна.

Взгляд Дианы смягчился.

– Понимаю, – кивнула она и быстро пошла по коридору. Супруга Эрика поспешила следом.

– Как он? – спросила она в спину врача.

– Мы только что взяли анализы. Вы все узнаете через несколько часов, – ответила та.

В горле у Ханны пересохло.

– Вы что-то недоговариваете… Скажите все как есть…

Вестон оглянулась, взявшись за ручку двери, и как будто засомневалась. У Ханны все поплыло перед глазами. Сейчас она хотела получить хоть какой-нибудь ответ, чтобы вернуться в приемную, забраться на диван и снова читать про лягушку на пикнике. Диана заглянула ей в глаза.

– Час назад он перенес серьезный приступ дыхательной недостаточности – то, что бывает со всеми NcoLV-пациентами. Но с этим мы справились, сейчас он в респираторе. Будем надеяться, что его организм не сломлен, только при этом условии можно рассчитывать на желаемый эффект.

– Можно рассчитывать? – повторила Сёдерквист.

Врач отпустила дверную ручку и посмотрела на нее так, что у Ханны упало сердце.

– Его организм не железный, и если последует новый приступ… – Диана не закончила фразу.

– Что тогда? – шепотом переспросила жена Эрика.

– Тогда мы можем его потерять.

Ханна вцепилась в рукав халата медички.

– Вы не должны его потерять, слышите? Если последует новый приступ, вы справитесь и с ним! И со следующим тоже… Вам понятно?

Вестон кивнула, убирая ее руку:

– Мы справимся.

Но прозвучало это не очень уверенно.

* * *

Рядом кто-то закашлялся, и Эрик увидел мужчину в оборванной рубашке. Сам он лежал, не смея шевельнуть даже пальцем. Мужчина харкал кровью, склонившись над мойкой с грудой фарфоровой посуды. Сёдерквист снова оказался в кафе в торговом центре NK, но белого пепла там больше не было. От грязных тарелок в мойке шел запах несвежей еды. Эрик осторожно привстал, а мужчина удалился, что-то бормоча себе под нос.

Эрик наклонился и подобрал с пола будильник. Синяк на внутренней стороне его предплечья почти сошел. Сёдерквист поднялся и последовал за мужчиной в зал. Там за одним из столиков сидела женщина с испуганными глазами. У ее ног лежало тело еще какого-то мужчины, по-видимому, мертвое. Эрик вышел в атриум и остановился на верхней ступеньке мраморной лестницы. Полицейской машины больше не было, и стеклянные двери были целы. На полу валялись пакеты с логотипом торгового дома NK, скомканные платья и что-то похожее на рекламные листовки. Эрик закричал и зажал ладонью рот. В грудах мусора проглядывали очертания человеческих тел, которые, казалось, были выброшены сюда вместе с тряпьем и бумагой. Мимо окон проехала «Скорая» с включенной сиреной. Над освещенной прожекторами площадкой висел кусок голубой ткани с крупными золотыми буквами: «Ральф Лорен»[48]. Очевидно, это было действие будильника. Интересно, можно ли прокрутить еще? Эрик повернул часы циферблатом вверх, сделал еще три полных оборота по солнцу и обернулся в сторону атриума. Посредине освещенной прожекторами площадки стояла маленькая девочка, с кудрявыми черными волосами и в грязном бирюзовом платье. Сёдерквист встретил ее пронзительный взгляд и отпустил стрелки.

Гиллиот, Израиль

Завершив разговор, Давид Яссур задремал – он почти не спал последние несколько суток. Похоже, Меир Пардо избрал ту же стратегию – окопался у себя в кабинете и не высовывал оттуда носа с самого утра. Глазок дымовой защиты все так же мигал в углу потолка, так что о курении можно было забыть.

Разговор, который только что завершил Яссур, был с Сарой Вейзель, следователем военной разведки. Это ее команде удалось выяснить, что «Сальсабиль» – кодовое название источника финансирования террористической группы из Исламабада. Сара работала не покладая рук – и, судя по всему, нашла то, что искала. Давид покрутил головой, разминая отекшие мышцы, и поморщился.