Кабинет 4-37 я нашла с большим трудом. Мало того что коридоры замка петляли и извивались змеей, так еще и перелагатель и впрямь вздумал барахлить не на шутку. Поэтому вместо цифр на резных дверных табличках то и дело перед глазам возникали какие-то палочки, закорючки и кружки.

Собравшись с духом, и сотню раз перепроверив, та ли это дверь, я постучала.

— Добрый день, — юркнула я в комнату, слабоосвещенную настенными сферическими огоньками. — Это кабинет четыре тридцать семь?

Сидящий за столом лысый мужчина преклонных лет, поднял на меня взгляд. Линзы круглых очков блеснули в магическом свете.

— Да, — кивнул он. — Чем обязан?

Понимала я его с трудом. Оставалось лишь надеяться, что мои ломанные объяснения он поймет с большим успехом.

— Меня отправил профессор Ривел, — начала я.

Лысый снял очки, приподнялся из-за стола. Мужчина был невысок, плечи — далеко не косая сажень. Но вот отличительная особенность у него все же была.

Живот. Кругленький, выдающийся живот. Словно под синей широкой мантией у лысого был припрятан арбуз про запас.

— По какому вопросу? — едва разобрав мое невнятное бормотание, решил уточнить мужчина.

— Перелагатель, — пошлепала я по шее, решив не пускаться в долгие, нудные разъяснения.

— А-а-а, — протянул лысый, и глаза его тут же живо заблестели. — Проходите, проходите! — призывно замахал он руками, хватая свободный стул с высокой спинкой.

Я уселась, но мужчина покачал головой, приказав мне развернуться лицом к спинке.

Аккуратно взяв на удивление мягкими, теплыми руками мое лицо, он осторожно оттянул большими пальцами веки. Сокрушенно помычал.

— Упритесь лбом, — скомандовал лысый, похлопав по спинке стула.

Сам же, грузно ступая, отошел и принялся намывать руки в тазу с водой, стоящем на тумбе.

Я с тревогой повела плечами, но сделала, как требовали: уперлась.

Вновь приятно-мягкие, чуть влажные руки коснулись моей шеи. Мужчина негромко спросил что-то, но мой волшебный переводчик похоже окончательно накрылся.

— Что? — зажмурилась я, готовясь испытать ту резкую боль, которая была при первом моем знакомстве с перелагателем.

— Как ваше имя? — переспросил мужчина, продолжая аккуратно обследовать затылочную часть гудящей от боли головы.

— Лиза, — снова зажмурилась я.

— Красивое имя. Расслабьтесь, Лиза, — попросил мужчина. — А я Резарт Туссо, приятно познакомиться. Знаете, так удивительно видеть еще одного человека в стенах академии, — кажется, улыбался за моей спиной Резарт. — Сейчас мы вас починим, не тревожьтесь, дорогая.

«Может, я и впрямь зря так боюсь, — обмякла я, доверившись лысому и вновь оперившись на деревянную спинку стула. — Похоже, больно не будет».

Но Резарт, очевидно, попросту пытался заболтать меня. И больно было. Даже очень. Хотя эффект неожиданности пусть и немного, но все же умерил боль.

— А-ай! — вырвалось протяжное у меня из груди, и я с такой силой впилась пальцами в подлокотники стула, что едва не выломала их.

Господин Туссо проговорил что-то успокаивающее, отходя от меня. По крайней мере, его мягкий неторопливый тембр голоса создавал именно такое впечатление.

Мужчина прошествовал к своему столу и аккуратно уложил извлеченную из моей шеи металлическую бляшку. Выглядела она устрашающе! Будто золотистая медуза с множеством щупалец и отростков, которые прямо на глазах словно истончались и исчезали.

Резарт Туссо достал из кармана своей мантии платок и подал мне. Что-то сказал, но я помотала головой. В тускло-зеленых глазах мужчины вдруг скользнула тень удивления.

Осознав наконец, что без перелагателя я не в состоянии его понять, господин Туссо перешел к жестам. Он пошлепал ладонью по своей шее, пристально глядя мне в глаза, кивнул.

Я, следуя совету, приложила платок к саднящему участку около затылка. Платок в одночасье под пальцами повлажнел.

«Это кровь?» — вытаращилась на яркие бордовые пятна на платке, еще пару минут назад сиявшем девственной чистотой.

В мозгу все еще бил колокол, и я, решив, что собственное здоровье важнее стеснения, поднялась и, еле передвигая ногами, направилась к небольшому диванчику у стены. Легла.

Состроив извиняющееся лицо, я уставилась на мужчину, но тот уже даже и не думал глядеть на меня. Он порылся в ящиках стола, достал очки с парой подвижных креплений и дополнительными увеличительными линзами. Шустро надел их.

Вооружившись карандашом и листом бумаги, Резарт склонился над перелагателем, но тут же, подняв голову, наставил ладонь на настольный светильник. Шарик в витой подставке заметно поднабрался яркости.

«Нужно будет тоже попробовать так со своим светильником! — восхищенно отметила я. — Может, удастся погасить его в конце концов, а то спать при ярком свете уже порядком поднадоело».

Проведя все необходимые приготовления и удовлетворенно кивнув самому себе, господин Туссо принялся наконец за изучение выпуклой поверхности перелагателя. А я, устроившись поудобнее, принялась покорно ждать, когда мужчина наладит мою пусть и странную, но такую необходимую связь с внешним миром.

* * *

Прошло уже не менее трех с половиной часов, а мужчина лишь закончил исследовательскую часть: выписал все странные символы с бляшки на листок. Достал пару книг с полки. Прошуршал листами, сверил знаки перелагателя с книжными. Что-то зачеркнул, что-то добавил.

Я нетерпеливо поерзала на диване.

Звонок, возвестивший о скором обеде, разнесся по этажам, а мой желудок тут же призывно заурчал. Вот только уйти я не могла.

Разумеется, найти где находится столовая, мне бы труда не составило, а вот вернуться обратно в кабинет господина Туссо…

«Может, метку какую на двери оставить?» — задумалась, было, я под жалобный аккомпанемент желудка, но тут же отбросила эту мысль. Все мои канцелярские принадлежности остались в учебной аудитории.

«Ничего, — глотая слюни, стиснула я зубы. — Потерплю. На ужине оторвусь как следует! Да и я ведь ни слова не понимаю теперь, — вздохнула я и с грустью уставилась в окно с неплотно задернутыми шторами. — А чем меньше обитателей академии знает, что я не владею общим иппорианским языком, тем лучше. Толерантность на Иппоре, похоже, штука неизвестная, а я и так уже прокололась, — поглядела я на корпевшего над перелагателем Резарта, вооружившегося на сей раз тонкой иглой. — Больше рисковать не стоит».

Я прикрыла глаза, пытаясь вздремнуть и вместе с тем с пользой скоротать время, но мысли о вредном, высокомерном профессоре эльфе не давали расслабиться.

«Надеюсь, Ривел не покалечит меня за прогул двух его занятий, — с отчаянием подумала я. — Он ведь сам отправил меня сюда!»