Кандидат в академики безуспешно пытался поймать за хвост ускользающую мысль. Наконец он отвел взгляд от той линии, где море сливается с небом. Нет, для решения этой задачи нужно самое мощное оружие: время. Терпеливо подождать, и неощутимая работа мозга сделает свое дело.

Кстати, кок дал сигнал к обеду.

Как всегда, при столкновении с реальностью планы не выдержали и пяти дней. Случилось то, что я мог и должен был предвидеть – но прохлопал ушами.

Я занимался обдумыванием и вычерчиванием вариантов авиационных приборов. Это дело было прервано вежливым стуком в дверь. За нею оказалась целая делегация во главе с Кимиром.

Угадать, зачем они явились, не удалось. Поэтому пришлось учтиво предложить им присесть и поинтересоваться, зачем столь уважаемые люди пожаловали.

– Праздник урожая!

Глава Совета провозгласил это настолько торжественным тоном, что все мои планы тихо расползлись по углам, стараясь не привлекать внимания. Вместо этого я поинтересовался, чем могу быть полезен. Все пожелания уважаемых свелись к формуле: «Присутствовать и радоваться».

Тут уж ничего более не оставалось делать – лишь подчиниться. Тем более, проживая большей частью в городе, я не знал и не мог знать всех тонкостей.

Для начала под аплодисменты, одобрительные крики взрослых и вопли детей вынесли довольно увесистый сноп пшеницы. Из него сделали отдаленное подобие человеческой фигуры, которая была наряжена – другого слова не подобрать. Наряд включал в себя цветы (и где их только нашли осенью?). Кроме того, сноп был перевит лентами: синей, зеленой, оранжевой, красной и пурпурной. Вот с этого момента стало по-настоящему интересно. Во-первых, эти ленты, сколько помнится, сами по себе дороги. Во-вторых, любой встречный гильдейский маг мог бы подумать о нехороших намеках. Лично мне они в голову пришли. Я осторожно оглянулся: никаких признаков недовольства среди наших магов, скорее наоборот.

Девочки в самых лучших нарядах спели песню, прославляющую хлеб. Стихи не отличались высокой художественностью, хор малость фальшивил, но публика была настроена на редкость снисходительно.

Кто-то придвинулся ко мне. Это был Кимир. Он прошептал мне на ухо:

– Ты такое не видал?

– Никогда.

– Я так и думал. Сейчас будет в честь плодородия…

Он не договорил, а я додумал про себя, что именно может быть. Но мои мысли были неправильными.

Двое парней держали сноп на вытянутых руках. Из толпы вышел третий, оторвал два колоска, один сунул себе за ухо, а второй оставил в руке, потом подошел к смуглой девице в третьем ряду, вытащил ее за руку, воткнул колосок ей в волосы и со вкусом поцеловал (девушку, а не колосок). После чего сменил одного из держателей снопа.

Кимир снова принялся нашептывать:

– Обычай. В этот день любой мужчина может поцеловать любую женщину, а та не вправе отказать. Молодежь обычно начинает, потом остальные. Колоски – они означают…

Я так и не услышал окончания фразы. Шахур присоединил колосок к замысловатой прическе Намиры. На мой взгляд, она была отнюдь не против поцелуя и даже несколько его растянула. Все это сопровождалось восхищенно-уважительным: «О-о-о-о!»

Кимир снова пустился в пояснения:

– Больше трех колосков в волосах можно, но считается не вполне приличным. Иногда парни все же нарушают…

Традиции и обычаи – большая сила. Молодых ребят сменили мужчины постарше. Я с некоторым удивлением отметил, что собственных жен мужья большей частью не целуют. Но мое удивление мгновенно подросло, когда я заметил, что бакалавр Харир решительно подошел к моей Иришке, впихнул ей колосок в область темечка и поцеловал.

Наступила несколько нервная тишина. Ее прорезал голосишко Чука:

– Мама, мама, це’уй ’сех!

Собрание грохнуло. Смеялись даже переселенцы с острова Стархат, которые понимали далеко не все. Держатели снопа хохотали так, что за малым его не уронили.

Хохот еще не стих, когда подумалось, что дойдет и до меня очередь. А ведь дело может стать политическим. Что предпринять?

Мой черед еще не настал, когда в голову пришла очередная гениальная мысль. Мне сделали знак выходить. Я сунул один колосок себе за ухо, взял второй.

Ната по малорослости стояла в первом ряду. Я подошел к ней, поднял в воздух, осторожно вставил колосок в беленькие волосики и чмокнул свою любимицу в щечку. По реакции собрания стало понятно: угадал.

Совершенно уверен, что девчоночий восторженный визг распугал всех смилодонов в радиусе километра.

А потом пришлось выставить энную часть наличных запасов крепкой выпивки. Вина не было, да и быть не могло. Виноградник только-только насадили; он не мог дать урожай так быстро, а если бы и дал – вино созреть не успевало. Однако пиво оказалось на месте в количестве (по моим прикидкам) двух литров на лицо, не считая норок и собак.

После этого, как я и ожидал, начались танцы. Из ниоткуда появилась местная гитара. Шахур перехватил инструмент и заиграл вальс. Мы с Иришкой (Чука взяли на себя Илора с Натой) показали пример. Моя милая просто купалась во всеобщем восхищении. Краем сознания я отметил, что такие эмоции ей выпадали нечасто (если вообще выпадали). Шахура заставили бисировать. На сей раз на площадку вошли аж три пары. Судя по результату, все отличались способностями.

Когда из гитары в соединении со свирелью послышалась некая смесь чардаша и гопака, Иришка показала глазами на несколько перевозбужденного, хотя и уставшего сына. Я молча согласился, и мы улизнули.

Другая сцена, которую я видеть никак не мог

У Сарата были лишь две руки. И он горько сожалел об отсутствии третьей, поскольку упомянутые две были очень заняты. Дети всенепременно желали быть поднятыми на воздух. В результате обнять супругу было нечем.

Эту несправедливость судьбы он исправил через пару минут, опустив мелких на пол и подхватив Моану на руки. Та повела себя как добропорядочная замужняя женщина, а именно: как только ее прекратили тискать, целовать и подбрасывать (без всякой магии!) в воздух, распорядилась насчет ужина.

И только после того, как вкусная еда была съедена, а разболтавшиеся дети утихомирены и уложены спать, начался вечер рассказов, баек и отчетов. И вручение предметов, само собой.

– Ты глянь, что я привез!

– Рубин? Какой хороший цвет! И сапфиры тоже превосходны.

– А это для тебя лично.

– Выходит, там и изумруды есть?

– Вот и не угадала! Все это кварц.

Моана изменилась в лице. Пяток секунд она вперялась взглядом в кристаллы. Любой маг с уверенностью заявил бы, что высокопочтенная прокачивает потоки. И лишь хорошо знающий собственную жену Сарат понимал: магия тут ни при чем, идет логический анализ. Наконец, женщина заговорила сухим и напряженным голосом: