Четвертованное тело с мерзким звуком рассыпалось. Голова короля упала в левую, свободную, руку воина.

— Король умер! — прорычал Зигфрид, подбрасывая на руке голову с выпученными в злобе глазами. — И теперь — уже без всяких оговорок!

Голова полетела в сторону мороков-вестов. До этой секунды будто намертво въевшиеся рефлексы не давали им вмешаться в схватку мертвого короля. Теперь ситуация изменилась. Теперь приходилось рубиться со всеми сразу. Точнее — как минимум с пятью, что могли одновременно окружить его. Спасали инстинкты вестов — они не перли, как серая масса мороков за их спинами, иначе его просто задавило бы трупами. Он бился, чувствуя, что даже его, почти сверхъестественные, силы, некогда подаренные убийственным снадобьем, скоро подойдут к концу. И он уже был готов, отбросив меч и расставив руки, как крылья, в последний раз броситься на вражеские клинки…

Но что-то вмешалось в разбушевавшуюся стихию боя, сбив его ритм и внеся некоторую сумятицу в напор мороков. В спину повеяло холодным ветерком, и над толпой, заслоняя солнце, возникла зловещая тень.

Всего этого Книжник уже не видел. Едва Зигфрид покинул пределы грузового люка, он крикнул — прямо перед собой, сложив рупором ладони, в надежде, что еще не сдохли у этого монстра акустические сенсоры:

— «Титан» два пять семь ноль восемьсот одиннадцать… — Код активации был довольно сложен, и Книжник сам удивлялся, что сумел выучить такой длинный ряд беспорядочно расположенных знаков, — …Девятьсот семьдесят два. Закрыть люк! Полная герметизация! Вперед!

Еще одной находкой там, у Универсального Пульта, были коды лингвистической адаптации: создателями этих машин предполагалось, что на территории противника управление может происходить и на русском языке. Зачем это было сделано — непонятно. Возможно, чтобы в эфире не звучала речь на языке противника, — еще один способ ввести врага в заблуждение. Хотя это не более чем предположение — как и все, что касается той почти забытой войны..

Пол под ногами вздрогнул, ушел в сторону, отчего многие попадали на рифленую металлическую поверхность. Отчаянно заорал какой-то младенец. Но все же робот со скрежетом сдвинулся с места. Они уходили прочь от Бункера, оставляя за спиной толпы разъяренных врагов и обреченного на гибель Зигфрида. Громадный транспорт двигался неторопливо, как и полагается сухопутному «танкеру». Где-то позади семенили вслед за хозяином преданные, как прирученные крысособаки, сервы.

Глядя на экран, Книжник обдумывал дальнейшие действия. Первым этапом было просто выйти за пределы действия Поля Смерти. Проклятое Поле было огромным — и оно все время меняло форму. Оставалось надеяться, что «Титан» сумеет прорваться на юг и выберется за пределы Поля где-то неподалеку от Садового кольца.

О том, что делать дальше, даже думать не хотелось: предстояло перевести несколько сотен человек, спрессованных в огромном ангаре, через не менее жуткое, чем Поле Смерти, Садовое кольцо. О том, чтобы переть напролом сквозь опасное наследие Последнего Рубежа, не могло быть и речи: не хватало только, чтобы «Титан» оправдал схожесть своего имени с легендарным «Титаником» из старой книги, став братской могилой народа вестов. И его — за компанию.

Так что оставалось надеяться на единственный известный ему переход у Ружейного переулка. Дальнейшее представлялось туманным. В частности — чем платить за переход проводникам-маркитантам?

Впрочем, имелся еще один аргумент: «Раптор», которому было приказано двигаться следом. Вооруженный восьмиствольной тридцатимиллиметровой пушкой он мог стать серьезным доводом и для маркитантов, и для нео, если те все еще околачивались в окрестностях перехода…

Книжник машинально сунул руку в суму, вытащил на свет золотую фигурку нео. Та глядела на него маленькими злыми глазками, и взгляд этот не сулил ничего хорошего. Сзади тихонько подошла Хельга. Все это время она провела с Ингой, будто боевое товарищество семинариста и воина само по себе сделало подругами их женщин. Увидев фигурку, тихо ойкнула, спросила:

— Что это у тебя, Ник?

— Клановый тотем нео, — ответил Книжник. — Захватили по случаю. Случайно получилось.

Хельга странно посмотрела на парня, сказала:

— Никакой это не тотем. Даже если муты и использовали его так.

— Это еще почему? — удивленно спросил Книжник.

— Хотя бы потому, что эта фигурка — женская, — усмехнулась Хельга.

— Самка нео? — непонимающе пробормотал Книжник.

— Сам ты нео! — фыркнула Хельга. — Это же богиня плодородия — доисторическая вещь, из музея! Ты книжки, вообще, читаешь?

Книжник залился краской. Он ожидал от этой девчонки чего угодно — только не того, что она так уделает его на его же собственном поприще. Мельком глянул на фигурку и только сейчас понял, что многочисленные жуткие наросты на теле золотого божка — это женские груди.

— Наверное, муты музей разграбили, — вертя в руках фигурку, с сожалением сказала Хельга. — Да еще, видишь — исцарапали всю своими знаками.

— Ну раз ты разоблачила эту штуку, то отныне она по праву принадлежит тебе… — решительно сказал Книжник. И водрузил фигурку с продетым сквозь голову, пропитанным засохшей кровью шнурком на шею растерявшейся девушке. Тут же усмехнулся: он поступил в точности как вождь нео со своей наложницей. Забавная выходила аналогия.

— Мне еще никогда ничего такого не дарили, — потупив взгляд, тихонько сказала Хельга, то вглядываясь в своеобразный «кулон», то ловя взгляд Книжника. Да и сам парень чувствовал: было во всем этом что-то сакральное. Вроде какого-то ритуала. За всеми этими разговорами Книжник не забывал следить за продвижением «Титана». Продвижение, надо сказать, было крайне медленным — не быстрее пешего шага. Впрочем, учитывая сколько людей со всем скарбом тащит в своем чреве эта машина, с этим можно было мириться. Более того: торопиться было особо некуда. Здесь, под защитой мощных, бронированных бортов, можно было ехать куда угодно и как угодно долго…

Едва он подумал об этом, как что-то истошно заскрежетало, затряслось — и гигантская машина замерла.

— Вот черт! — выругался Книжник: ситуация с «Раптором», похоже, повторялась. Только вот нет рядом Зига, уверенного в себе и надежного.

В наступившей было тишине стал подыматься тихий ропот. Люди были не на шутку обеспокоены, и дело было, наверное, не только в этой неожиданной задержке.

— Мне страшно, Ник! — тихонько сказала Хельга. — Ты знаешь, мне отчего-то кажется, что мы вовсе не внутри робота…

— С чего ты это взяла? — все еще не понимая, к чему она клонит, отозвался Кижник. Как раз сейчас он пытался отыскать на экране «Раптора», который просто обязан был нагнать их и двигаться следом в качестве вооруженного сопровождения.

Девушка припала к его уху, заговорили негромко, но горячо, торопливо:

— Мне кажется, что это… Дом-Шатун. И кое-кто еще об этом шепчется. И потому мне страшно, очень страшно. Я глупая, да?