Даже страшно подумать о том, что там будет.

Но где-то за спиной уже ревели настигающие их мороки, и весты послушно следовали за новым лидером. Все-таки сила авторитета может творить чудеса…

Во всем происходящем было по крайней мере два положительных момента. Во-первых, люди выводились из-под губительного воздействия Поля (судя по тому, что все это время нижние уровни Бункера оставались обитаемыми, Поле Смерти не проникает глубоко под землю). Во-вторых, преследователи — мороки — не сунутся вслед за ними. Вне действия Поля Смерти они мгновенно станут теми, кем и должны быть: спокойными и смиренными трупами. Но там, в черной глубине, хватало и других опасностей. И оставалось лишь крепче вцепиться в арбалет и молить Господа и весь сонм богов, покровительствовавших вестам.

…Спасибо Зигфриду: эвакуацию он организовал грамотно. Каждый вест имел с собой запас факелов, так что брести в темноте не пришлось. Эскалаторы были мертвы, но большинство ступеней оказалось на месте. Так что, переступая через зияющие дыры в некогда самодвижущейся лестнице, можно было без труда спуститься в душную, пугающую глубину. Здесь впервые Книжник ощутил боязнь замкнутого пространства, чувство, граничащее с паникой. Странно — в подземельях Бункера такого он за собой не замечал. Паникующий лидер — хуже и придумать нельзя, а потому он взял себя в руки и сосредоточился на поисках пути. Следовало разобраться, как выйти именно на «синюю ветку», и правильно выбрать направление — внутрь Садового кольца.

Здесь, под землей, действовали совсем другие, незнакомые «человеку поверхности» правила ориентирования. Если бы не редкие уцелевшие стеклянные вывески, имелся риск всерьез заблудиться. Все эти надписи из прошлого рождали странные чувства, грозя запутать в ассоциациях с множеством перечитанных книг, старых журналов, газет. Главной проблемой было не перепутать кольцевой и радиальный участок станции, да еще и выбрать из двух радиальных веток правильную. Оставалось поражаться — как же ориентировались те, кто ежедневно пользовался этим чудовищным транспортом?! Не запутаться в собственных мыслях помогал отрезвляющий голос Хельги:

— Нам туда?

Книжник кивал — и они шли дальше этими мрачными переходами, наполненными затхлым воздухом и какой-то резкой вонью. Когда они, наконец, вышли на широкий перрон, стал ясен источник мерзкого смрада.

Уж лучше бы они оставались в неведении.

Сначала просто удивило — отчего это при таком широком перроне — столь низкий потолок. И только когда взгляд адаптировался, стало понятно: никакой это не потолок — это гигантское скопище огромных коконов, прилепившихся друг к другу и свисающих с реального потолка, как чудовищный сталактит. И самое страшное: там, внутри, за тонкими стенками из нитевидного материала, что-то вяло и отвратительно шевелилось.

Зрелище было кошмарным, но Книжник все еще не мог сообразить, что же это такое, пока какая-то пожилая женщина за спиной не ахнула тихо:

— Баги! Руконоги!

Одного этого слова было достаточно для паники. Мало кто их видел, зато все слышали о злобных тварях, захвативших подземелья метрополитена. И встречаться с ними никто не жаждал.

— Ладно, — как можно спокойнее, сказал Книжник. — Это всего лишь коконы. Взрослых тварей поблизости нет, а потому быстро и организованно спускаемся на пути — и вперед, в туннель! Оружие, у кого есть, держим наготове, используем факелы. Я не уверен, но, возможно, эти гады боятся огня…

Несмотря на страх, лишающий рассудка и заставляющий бежать прочь, без оглядки, Книжник успел сориентироваться по оставшимся стеклянным табло и указать в один из четырех черных провалов:

— Туда! Пятеро — в передовой отряд, трое — в тыл. Прикрывать и оповещать обо всех неожиданностях…

Он отдавал приказы подросткам, придавая голосу бодрости. Но что-то внутри заставило его пропустить всех вперед и дождаться, пока последняя мамаша, облепленная малолетними чадами, сползет на пути и снимет с перрона свои сопливые сокровища. Теперь было самое время ретироваться самому.

Но не тут-то было. Наверное, мысли об этой «плодовитой мамаше» как-то отразились, срезонировали в бесконечном пространстве и ударили в эту груду коконов изрядной долей возбуждающего. Иначе как объяснить, что из темного, дальнего конца перрона с лошадиным топотом показалось гигантское паукообразное чудовище…

С человеческой головой.

«Матка руконогов», — услужливо подсказала бесстрастная память. Именно о такой рассказывал Данила и о том, как они втроем со Снайпером и какой-то Настей ее уделали.[9]Но здесь и сейчас Книжник фактически был один — толпу напуганных людей можно не принимать в расчет. Потому он и принял единственно верное в этой ситуации решение, заорав во всю глотку:

— Бегите! Все в туннель!

Чудище уставилось на него взглядом крохотной по сравнению с телом башки, и эта голова, все еще напоминавшая человеческую, вселила в Книжника такой ужас, что он едва не потерял сознание. Спасибо долгому общению с Зигфридом: руки схватились за оружие прежде, чем пришел в себя скованный ужасом мозг. «Говорят, после такого седеют, — мелькнула идиотская мысль, — надо будет проверить…»

Арбалет он вскинул не зря: гигантская самка руконога дернулась, сокращая чудовищное брюшко, — и в сторону тоннеля устремились стекловидные серебристые нити. Сам Книжник успел увернуться, но один из серебристых клубков буквально припечатал к стене неосторожно подвернувшегося подростка. Из-под нити брызнула кровь, вопль боли огласил душное подземелье. Можно было броситься на помощь — но паренек был уже обречен: сокращаясь, нить, как масло, перерубала кости и внутренние органы. А потому Книжник не стал отвлекаться от главной задачи: остановить монстра, пока все беженцы не скроются в туннеле.

Прицелившись в милую физиономию монстра, Книжник спустил тетиву. Взвизгнул, стартуя, тяжелый стальной болт, дрогнуло это ничего не выражавшее лицо — и все. Ничего не произошло, не считая того, что голова с розоватой дыркой во лбу вдруг зашипела, исходя столь же розовой пеной, — и стала надвигаться на него. Тут же стало видно, что лицо все-таки отнюдь не так похоже на человеческое, как показалось вначале. Зашевелились жвалы, усеянные человеческими вроде бы зубами, сверкнули желтым выпученные глаза. Огромное брюхо заколыхалось, видимо готовясь к новому залпу жуткой серебристой паутиной.

Книжник попятился, лихорадочно проверяя подачу болтов из бункера. Точно: он использовал против чудовища обыкновенные заостренные штыри. На исправление положения оставались мгновения. Взвыл привод автовзвода. Щелкнул переключатель на повышенный темп стрельбы.

— Посмотрим, как тебе понравится вот это! — с тихой ненавистью выдавил он. Щелкнул спуск — и арбалет затрясся в руках, выплевывая целую партию болтов со взрывными наконечниками.

Самое время: навстречу уже вылетело облако белесой пены, на лету стекленеющей и превращающейся в сверхпрочную нить. Пожалуй, только взрывная волна от рванувших арбалетных зарядов спасла стрелка от неминуемой гибели, изменив траекторию смертоносной паутины. Колкие нити кольцом облетели его, повиснув на потолке и стенах туннеля. Брюхо гигантской самки руконога грязным рваным мешком, сдуваясь, опадало на перрон. Дикий визг заполнил подземелье: тварь все еще была жива и продолжала неровное движение в его сторону.