Причиной такого положения дел, похоже, стал некий политический переворот, удивительно напоминающий большевизм, с точки зрения представителя аристократии. «Люди посмели восстать против короны, несколько преступников попытались избавить страну от ее правления. Тот, у кого не было имущества, теперь богатый человек. Бедняк страны стал богатым, а владелец собственности стал тем, у кого ничего нет. Кто был посланцем, теперь сам посылает других. Слуги отказались исполнять поручения своих хозяев, по которым они были посланы, и не боятся делать так. Все служанки стали свободны своими языками, и, когда их госпожа говорит, досаждает им это. Золото и драгоценные камни украшают шеи этих служанок. Хорошие вещи в стране, но госпожи дома говорят: «О, если бы мы имели что поесть!» Нищие стали владельцами прекрасных вещей. Хозяева одежд теперь в лохмотьях. Тот, у кого не было хлеба, теперь владелец амбара. Его кладовая наполнена имуществом другого. Та, что глядела на свое лицо в воду, теперь хозяйка зеркала. Детей знатных разбивают о стену. Сын знатного человека больше не отличается от того, у кого нет такого отца, ибо семьи вельмож выброшены на улицу. Богатые в стенаниях, бедняк же полон радости. Каждый город говорит: «Давайте выгоним тех, кто имеет власть среди нас». Человек говорит: «Если бы я знал, где Бог, то принес бы Ему жертвы». Правда все еще существует во всей стране по имени, но то, что люди творят, говоря о ней, – это зло. Старый порядок исчез. Нет конца шуму, но смех прекратился, стон, смешанный с жалобами, наполняет землю. Большие и малые говорят: «О, если бы я мог умереть!» Маленькие дети говорят: «Он никогда не должен был давать мне жизнь». Дворец был разрушен быстро, царь был изгнан бедняками. Кладовая царя – общая собственность для каждого».

Затем оратор призывает свергнутого царя «уничтожить врагов благородного Дворца, [некогда] пышного придворными». Он просит его не пренебрегать совершением жертвоприношений богам. И далее в крайне загадочном, но приковывающем внимание пассаже он, похоже, пророчествует о пришествии божественного Спасителя, который «принесет прохладу тому, что в жаре. Сказано: „Он будет пастырем своего народа, и в Нем не будет греха. Когда его стада разбегутся, Он проведет день, собирая их вместе“». Вполне естественно, что этот отрывок некоторые считают пророчеством о Мессии, однако доктор Гардинер указал, что речь скорее идет о боге Ра, который, как надеялись, еще раз обратит внимание на разрушенную страну и станет спасителем своего народа. И тем не менее сходство со словами, использованными в библейских пророчествах, заслуживает внимания, особенно если принять во внимание тот факт, что это произведение, возможно, занимало важное место в египетской литературе во времена иудейских пророков.

Упоминание о Верхнеегипетском царстве, отказавшемся платить дань, о чужеземцах, собравшихся в стране, и о господстве безвластия – все это указывает на конец Десятой династии как дату создания этого замечательного произведения.

В предыдущей главе я уже отметил (с. 290), что, по моему мнению, Одиннадцатая династия была основана в Уасет, или Фивах, примерно в то же время, что и Девятая династия в Ихнасии, то есть Гераклеополе. Главным основанием для такого вывода служит тот факт, что третий царь Девятой династии, носивший имя Ахтои, в начале своего правления потерял город Тинис, захваченный первым царем Одиннадцатой династии Уаханхом Интефом. Также я упоминал, что Одиннадцатая династия длилась 160 лет и включала 7 царей, о чем сообщает Туринский папирус. Существует еще один любопытный факт, доказывающий, что династия едва ли могла оставаться у власти большее время. На заупокойной стеле, хранящейся в Лейдене, писец Интефикер на 33-м году правления царя Двенадцатой династии Сесостриса (Сенусерта) I утверждает, что «отец отца его отца», то есть его прадед, был чиновником во времена Уаханха Интефа – первого правителя Одиннадцатой династии, который был у власти 50 лет. Сесострис I являлся вторым царем своей династии. Первый ее фараон правил 30 лет, и, соответственно, 33-й год царствования Сесостри-са I одновременно являлся 63-м годом этой династии. Со смерти Уаханха до конца Одиннадцатой династии прошло 110 лет (то есть 160 минус 50). Соответственно, создание заупокойной надписи Интефикера, которая, предположительно, была сделана, когда он состарился, от последних лет Уаханха Интефа отделяли 173 года. Тогда следует предположить, что Интефикер родился примерно во времена основания Двенадцатой династии, и поскольку его прадеду едва ли могло быть меньше 25 лет к моменту смерти Уаханха Интефа, то мы получаем 135 лет между рождением Интефикера и рождением его прадеда, что в среднем свидетельствует о продолжительности «поколения» в 45 лет. В стране, где юноши часто женились в 16 лет, это уже настолько много, что ни при каких условиях не может быть больше.

Двумя последними царями этой династии, как свидетельствует Туринский папирус, были Небхапетра и Санх-кара, имя же самого последнего фараона утрачено. В Сак-карском и Абидосском списках упоминаются только эти два царя – Небхапетра и Санхкара, а следом перечисляются правители Двенадцатой династии. Порядок правлений первых трех царей известен благодаря двум надписям из Британского музея, речь о которых пойдет дальше. Он таков: 1) Уаханх Интеф, 2) Нахт-небтепнефер Интеф и 3) Санхибтауи Ментухотеп. Если говорить о других царях Одиннадцатой династии, имена которых известны, то Неб-хепетра Ментухотеп правил раньше Небхапетра Ментухотепа. Это подтверждает тот факт, что заупокойный храм последнего в Дейр-эль-Бахри был построен над святилищами шести жриц Хатхор, возведенных при первом. Упомянутые выше списки сообщают, что после Небхапетра трон унаследовал Санхкара. Таким образом, нам известен порядок правления шести царей. Однако есть еще один правитель – Небтауира Ментухотеп, чье имя появляется в Вади-Хаммамат вместе с именем его визиря Аменемхета. Мне кажется, что этот Аменемхет является тем самым человеком, который впоследствии захватил престол и основал Двенадцатую династию. Поэтому Небтауира следует поместить в конец династии. В Туринском папирусе имя в этом месте не сохранилось.

Что касается дат правления этих царей, то мы начинаем наши расчеты с установленной даты основания Двенадцатой династии, то есть с 2111 года до н. э. Отняв 160 лет, как сообщает Туринский папирус, получаем, что Одиннадцатая династия была основана в 2271 году до н. э. В этих пределах мы разместим годы царствований семи владык, минимальное количество которых нам известно благодаря сохранившимся источникам. Таким образом и получается таблица, данная на с. 30

Чтобы начать историю дома Интефа, мы должны вернуться в последние годы Восьмой династии, когда в период правления Неферкаухора человек по имени Интеф упоминается в указе, изданном этим царем в Коптосе. Этот факт важен, поскольку доказывает, что имя Интеф, безусловно, использовалось в ту эпоху. Следует помнить, что, хотя я отнес возвышение Интефов к этому периоду, обычно считалось, что они появились на арене истории не ранее чем два с половиной столетия спустя. Примерно во времена Неферкаухора в Фиванском номе жил князь по имени Интеф, или Интефи, который, видимо, обладал могуществом настолько, насколько ему позволяли плодородные фиванские поля и отважные и трудолюбивые люди тех мест. В надписи, обнаруженной в Фивах, он назван «наследным князем, великим господином Фиванского нома, радующим царя в качестве хранителя границы Юга, великим поддерживающим того, кто делает, чтобы его Обе земли жили [то есть царя]». Благодаря этой надписи становится ясно, что при царском дворе в Мемфисе этот Интеф считался главным в южной части страны. Границы этой территории были установлены указом, датированным концом Восьмой династии, от Абу (то есть Элефантины) в районе первого порога Нила до южной границы того нома, столицей которого был Чени (Тинис). Нам неизвестны его предки, сохранилось только имя его матери – Икуи. Похоже, изначально его резиденция находилась в Гермонте, современном Арманте, на западном берегу Нила в нескольких милях к югу от тех больших гор, что служили фоном для поздних фиванских храмов. О его жизни известно мало, поскольку он знаменит только благодаря славе своих потомков. Однако фараон Двенадцатой династии Сесострис (Сенусерт) I назвал его своим предком и установил его статую в храме в Карнаке. В Карнакском царском списке он появляется как князь в качестве основателя своей династии. Другая надпись, упоминающая его имя, ныне хранится в Страсбурге. Вероятно, он умер примерно в то же время, когда закончилась Восьмая династия, и его последние дни, возможно, пришлись на время тех беспорядков, которые сопровождали падение этой династии. Его похоронили в пустыне к западу от Фив, а его наследником стал его сын (?) Интеф, или Интеф-аа, «Великий». Деспот по имени Ахтои только что провозгласил себя фараоном в Ихнасии и принял имя Уахкара, «Изобилен дух Ра». Интеф, сознавая собственную власть на Юге, немедленно провозгласил себя фараоном в Фивах, приняв похожее имя Уаханх, «Изобильна его жизнь». Гераклеопольский фараон назвал себя «Ахтои, сын солнечного бога», и фиванский царь сделал то же самое, именуя себя «Интеф, сын солнечного бога».