Она дала мне снова забыться, выплеснуть все накопленное, раствориться в себе.

Я не знал момента лучше, чем этот.

* * *

Даже когда грустила, она все равно была красивой. Загорелая матовая кожа, блестящая от влаги; густые прямые каштановые волосы, длинные ресницы и глубокие карие глаза. Печально глядя куда-то вдаль, она сидела на заборе, свесив ноги, и молчала. Я бесстыдно рассматривал ее, сидя рядом и уплетая тропический бокс с фруктами. День медленно подходил к концу, дул теплый свежей ветер с океана, пахло солью и жареными блинчиками, которые делали на углу.

— Возьми-ка, — протянул я пластиковую вилку с кусочками фруктов.

Стелла помотала головой. Я недовольно фыркнул, взяв ее за подбородок и повернув к себе. Она возмущенно посмотрела на меня, но приоткрыла рот, и я скормил ей часть с вилки.

— Не нянчись со мной, — упрекнула она. — Я сама могу справиться.

— Знаю, — пожал я плечами. — Но не верю.

Диаз обняла колени, сев поудобнее, и проигнорировала меня.

— Когда умерла моя мама, мне тоже было тяжело. Но я знал, что Алессе тяжелее. Поэтому, моей обязанностью было помочь ей. И я научился справляться с грустью тем, что отвлекался на другие дела.

— Я не могу отвлечься, — произнесла Стелла. — Саймон пытался показаться лучше, когда полез в эту драку. Думаю, это связано с тем, что он чувствовал вину за то, что влюблен в меня, — стала рассуждать вслух Стелла. — А я на днях сказала ему, что наши отношения в прошлом. Ему было больно, но он согласился. А потом случилось… то, что случилось. В этом виновата я.

Я тяжело вздохнул, отложив тропический бокс в сторону.

— Стелла, не глупи. Это произошло по десяткам причин, но ни одной из них не была ты. Саймон сделал это, потому что там был его друг. Я делал это, потому что там был мой друг. Киллиан тоже. Мы все хотели его защитить. Перестань винить себя.

Я не стал ей говорить, что Сай действительно бросался драться сломя голову, самоотверженно, и черт знает, что им двигало в тот момент. Но ей об этом знать не нужно, особенно сейчас.

Диаз, слушая меня, лишь покачала головой.

— Мне так жаль его. Что он ощущал в этот момент?.. Как много не успел сделать?..

— Я понимаю. Мне тоже жаль. Но рано или поздно станет легче и мы будем жить дальше.

— Как? — спросила она. — Как я могу? Я чувствую себя такой слабой и немощной, ведь я потеряла опору, понимаешь? Словно ходить разучилась. Тебе везет — ты сильный.

Не выдержав, я слабо улыбнулся.

— Я такой, потому что заставляю себя. Когда случается что-то плохое, нужно брать себя в руки, справляться со всем с высоко поднятой головой.

Стелла Диаз как-то растерянно кивнула, опустив взгляд вниз. Волосы красиво спадали на ее плечи и спину, а я, как визуал и человек искусства, любовался ею, словно картиной.

— Я так не умею. Раньше меня защищал Саймон, а теперь я одна…

— Теперь ты со мной, — поправил ее я. — Ты не останешься одна.

Грустно улыбнувшись, Стелла хотела возразить, но я взял ее за руку и покачал головой.

— Отказываться запрещено. Тебя все равно будут оберегать Киллиан и Алесса, почему я тоже не могу?

Мы молча сидели на бетонном заборе рядом с океаном, за которое садилось полное красное солнце. Дело близилось к вечеру.

Пережив последние две недели и преодолев все, что на нас свалилось, мы были обязаны продолжить жить, оставив все эти несчастья позади. Мы должны были защищать друг друга и поддерживать, помогать и никогда не оставлять. Я знал, что Алесса и Киллиан искренне влюблены и стоят горой друг за друга. Да и сам я за них обоих мог убить. Вряд ли Себастиан в этом помог бы мне, ему ведь сложно сочувствовать другим. Но я знал, что на него можно положиться. И в моей жизни появился еще кое-кто. Не знаю, кем она мне приходится, другом, наверное? Изящная, красивая, мудрая и привлекательная. Стелла отличалась талантом, невероятной харизмой и элегантностью. При всем этом она была еще доброй и понимающей. Справлялась с Алессой, хорошо с ней ладила и… нравилась мне. Нам впятером будет легче забыть все то, что случилось.

* * *

Костер потрескивал и шипел, языки пламени вылизывали поленья, откидывая маленькие искры, которые вспыхивали и исчезали в воздухе. На пляже тихо играла музыка; кто-то танцевал, а кто-то просто сидел и разговаривал, глядя в костер. Маленькая вечеринка, которую устроили студенты «Айленда», была актом поддержки. Все знали, что случилось на девятой трассе и на улице Вальтерлоу. Все сочувствовали нам и одновременно восхищались. Слухов и разговоров было полно, взглядов еще больше, но никаких издевок или жестокости. Это собрание на берегу было посвещено памяти Саймона. Все знали его и скорбели вместе с нами.

Я уговорила Киллиана пойти, а Марио позвал Стеллу и Себастиана. Мы пришли впятером; к нам подходили люди, чтобы посочувствовать. Такая массовая поддержка действительно грела сердце, как-то подбодряла. Даже те, кто раньше не любил Кастеллана или шептался у него за спиной, выразили свое уважение к нему — ведь он вступился за близкого друга.

Небо начинало темнеть, и красные всполохи, переходящие в ярко-розовый, окаймленные закатным оранжевым, виднелись уже у самого горизонта. Черные и прохладные волны океана шумели, забегая на берег и откатываясь обратно. По мягкому белому песку было приятно ходить, ноги утопали в нем. Пахло костром, немного алкоголем, свежей зеленью и морем. В общем, атмосфера была приятная и спокойная.

Мы стояли рядом с огнем с коктейлями в руках и разговаривали. Я держала Киллиана за руку, выслушивая от Себастиана историю о том, как он и Маттиас готовили документы Майло для переезда в лечебницу. Стелла тоже отстраненно слушала, хотя и во всем винила Майло Андервуда. Он остался жив, а ее брат умер. Я лишь надеялась, что она когда-нибудь сможет простить Майло и этот груз спадет с ее сердца.

Марио был немного молчалив сегодня, но иногда тоже что-то говорил.

Мы все пытались вернуться к нормальной жизни.

— Все наладится, — сказала я, поправляя светлые волосы, которые трепало морским ветром. — Мы справимся.

— На носу новый семестр, — добавил Салливан. — Нужно хорошо постараться, чтобы попасть на соревнования после учебного года.

Я понимающе кивнула. Ведь на них отправляют только самых лучших в университете, чаще — из спецгрупп.

— Нам тоже нужно поднажать, — кивнул Марио. — Персональную выставку кому попало не организовывают.

— Все у нас нормально будет, — наконец ответил Киллиан. — Потому что Саймон хотел бы этого.

— Он хотел бы, чтобы мы веселились, — вздохнула Стелла. — Жили по полной.

— Если он сейчас в раю, — заговорил Кастеллан, — то он отжигает там на соло-гитаре и пьет виски. И мы не должны вешать нос.