– Чего? – переспросил Коннорс.

– Ваши рукава, сэр. Вам необходимо закатать их выше локтя.

– Ты так пошутил?

– Нет, сэр.

Коннорс уставился на полицейского. Как и все мы. Ни у кого из нас не были закатаны рукава.

– А что, если меня мои рукава устраивают?

– Тогда я буду вынужден арестовать вас, сэр.

– Ты арестуешь меня за раскатанные рукава?

– Да, сэр. Таковы мои инструкции.

– Послушай, – тихо произнес Коннорс. – Ты в курсе, что сейчас идет война?

– Да, сэр. Конечно, я знаю о войне.

– Так какого хера тебя колышут мои рукава!

Полицейский вздрогнул.

– Сэр, меня это не колышет. Но если я не буду следить за правилами ношения формы, мне попадет от командира.

– Ага. Тебе попадет от командира, если я не закатаю рукава выше локтя. Так бы и объяснил сразу. – Коннорс начал закатывать рукава.

– Что ж, джентльмены, данный специалист цепляется к раскатанным рукавам не из личных извращенных убеждений; все дело в извращенных убеждениях его вышестоящего начальства. – Коннорс мрачно взглянул. – Я прав, специалист?

– Так точно, сэр.

Мы все скривились, но закатали рукава повыше.

– Черт. Я постоянно забываю, что армия никуда не девается даже в увольнительной, – произнес Гэри, выразив вслух общие мысли, пока мы прогуливались по оживленной улице.

Пока мы не успели уйти от грузовика далеко, Фэррис приказал вернуться к месту в шестнадцать ноль-ноль; мы согласились.

Кайзер бывал в этих краях:

– Так, банда, сперва нам надо хорошенько отпариться, чтобы не распугать красоток.

– Эх, красотки! – Коннорс был в экстазе.

– Баня тебя не спасет, Коннорс, – сказал Банджо.

– Красавицы-красотки.

– Разве что пластическая операция, – не унимался Банджо.

Мне всегда хотелось побывать в бане, но меня ждало разочарование. Там было жарко, и жарко в плохом смысле. Не успело пройти и двух минут, как я вынужден был припасть к полу, чтобы подышать якобы прохладным воздухом. И что в этом веселого? Полежав еще две минуты и почувствовав, что сейчас отключусь, я в прямом смысле выполз оттуда к массажному столу.

Вьетнамский массажист средних лет аккуратно разложил меня на столе и покарал мое западное тело.

– Хорошо, нет? – спросил он, хрустя моими позвонками. – Вам понравится это?

Я вздрогнул, когда он завел мои локти под голову. Он продолжал в таком же духе еще несколько минут. Затем мягко наклонился и спросил:

– Хотеть минет?

– Нет, – быстро ответил я в смятении.

– Я позвать сюда девочку, она делать лучший минет.

Облегчением было узнать, что речь шла о девочке, но меня все равно это не интересовало.

– Нет, но спасибо.

– Да, Мэйсон, да, – послышался голос Кайзера из-за перегородки. – Ты обязан пробовать все самое лучшее в каждом заведении. В этом заведении нет ничего лучше Нэнси и ее волшебных губ.

Вьетнамский массажист выжидающе кивнул, но я был непреклонен. Он пожал плечами и продолжил ломать мое тело.

На протяжении двух часов мы слонялись по городу, заходили в лавки и бары, более-менее держась группой. Я стал теряться в пространстве: торчал где-то в самом сердце Куинёна, то появляясь на солнечных улицах, то исчезая с них. Мы вчетвером сидели за столом в чудесном небольшом баре на приятной солнечной улице и вели беседы с четырьмя очаровательными малышками, которые не глядя готовы были нам отдаться. Кайзер закидывал за воротник очередную порцию выпивки, пытаясь заставить хохочущую девчонку заплатить ему за его услуги. Покрасневший Гэри разговаривал с ангелом во плоти. Нэйт превратился в трезвого интеллектуала и обсуждал мировые события с кивающей женщиной. Я пил и следил за происходящим в этом солнечном чудесном баре, удивляясь, насколько хорош этот бурбон.

– Секрет? – переспросил я, отреагировав на слова и мимику девчонки, которая сидела рядом со мной на диванчике. – Где?

Она подтянула меня к себе, чтобы прошептать свой секрет. Раздался смех, когда девчонка Кайзера согласилась и объявила, что трахнется с ним бесплатно, как он и предсказывал. Как же чудесно находиться здесь с этими приятными людьми.

– Но если это секрет, зачем же ты раздеваешься?

Да, будь остряком, и она полюбит тебя. Девчонка скорчила рожу, поймав трусики ногой. От спешки ее лицо омрачилось выражением беспокойства. С меня волшебным образом тоже слетела одежда. Она дернулась, когда я вошел в нее, затем сосредоточенно ожидала, пока я барахтался там, высвобождая месяцы накопившейся страсти. Долго ждать не пришлось. Вскоре меня уже вели обратно в бар, где я с восторгом рассказывал о том, как восхитительно трахаться с этими чудесными, солнечными людьми.

– Золотые слова, – у Кайзера заплетался язык. – Эти малышки лучше все малышек на свете, вот так.

– Вот так! – поддержал его Нэйт, ударившись лбом о стол.

С того момента события происходили как в тумане. Мы провели остаток дня, слоняясь по улицам и выпивая. Когда мы вспомнили про Фэрриса и добрались до джипа, то обнаружили, что опоздали на целый час.

– Мы заблудились, – пояснил Кайзер.

– Ага. Поехали, – бросил Фэррис.

К сожалению, после двухчасовой поездки до полигона я протрезвел как стекло. Мы тряслись по насыпи, наблюдая за бесчисленными деревнями, пока перед нами не появился песчаный палаточный городок зеленого цвета. Эх, подумал я, вот мы и дома.

Март 1966 года

Я стоял в числе тридцати солдат на площадке аэропорта Ан Кхе. Пот стекал по щекам и оставлял пятна на камуфляжной форме.

Мы следили за движением самолетов вокруг аэропорта и пытались определить, на каком из них полетим в Сайгон. Серебряный транспортный С-123 выехал в центр поля и заглушил двигатели. Армейский Карибу, выруливающий позади, зажал один тормоз и развернулся в обратную сторону, окатив нас струей горячего воздуха. Это был наш самолет.

Задний люк серебряного С-123 раскрылся. Четыре человека вышли наружу и направились к нам. Задний люк Карибу раскрылся. Бортмеханик сошел по рампе, с подозрением поглядывая на нас как на неугомонных сорванцов. Через фюзеляж я видел пилотов, сидящих в кабине. Один из них заметил мои «крылышки» и кивнул.

Люди из серебряного самолета подошли достаточно близко, чтобы мы узнали в них высшее командование – один из армии, три из флота. Бортмеханик открыл рот, чтобы скомандовать нам забираться на борт. Пилот помахал ему. Он развернул свой планшет, разрешая посадку.