– А ты куда разговорчивее, чем я думала. Но всё равно ты жалкая бездарность.

– Жалкая? С какой стати?

– Ты себя со стороны видела? Ты же ничего не можешь.

– Я так не думаю. То, что как волшебница ты сильнее, я отрицать не думаю, это было бы просто смешно. Но как человек я лучше тебя.

– И кому это интересно?

– На самом деле это интересно, Дарк, – вступилась за меня Аза.

– Твои интересы, Кадэр, меня тоже мало интересуют, – скучающим тоном произнесла наша собеседница. – Кто ты такая, чтобы вообще высказываться?

– Возможно она та, чьё отсутствие смогли бы заметить друзья? – вскинула голову я. – Та, кого ценят не только за красивые глаза и губы? На чём основано твоё самомнение, Эмма? Красота преходяща, как и молодость. А что за багаж останется после того, как померкнет, словно использованная мишура, первая молодость? Что за радость жить, не внушая ни симпатии, ни любви – только похоть и страх?

– На похоти и страхе мир держится, дурочка, – вскинула голову Эмма, высокомерно и величаво, словно королева перед вассалом. – Похоть и страх – вот что во все времена владело, владеет и будет владеть людьми. Тот, кто умеет пользоваться этим оружием, непобедим. Чтобы не говорили о высоких материях такие неудачники, как ты.

У вас обеих, у тебя и у Азы, богатый внутренний мир и куча добродетелей? Только всему этому цена медный грош в базарный день. И все ваши мальчики, о которых вы грезите, у моих безнравственных, но красивых колен. Так было. Так будет. Я всегда буду стоять на вершине. И плевать мне на добродетель, совесть, права и правила.

– Стесняюсь спросить: победить – значит собрать у своих колен как можно больше мальчиков? – поинтересовалась я.

– Не просто мальчиков. А тех, кто что-то значит и чего-то может. Как бы не пищали мокрые курицы, защищая женские права, как бы не отстаивали свои преимущества перед мужским полом, правда-то от этого не меняется: мир принадлежит мужчинам. И только через мужчину женщина может влиять на события.

– То-то ты вон как хорошо повлияла, – неожиданно высказался Винтер. – Сидишь, изображаешь царя зверей, о похоти рассуждаешь. Продолжай в том же духе, сестрица. Только рискну напомнить, ты не в том теле, чтобы тебя хотели. Согласно твоей же собственной теории, все твои преимущества достались Алине.

Лицо Сфинкса осталось невозмутимым как Сфинксу и положено. Лишь взметнувшийся хвост выдал раздражение хозяйки.

– Не все, Винтер. Мои способности и мои мозги остались со мной.

– Вот и используй их по назначению. Не трынди лишнего. Нам всем нужно придумать, как выбраться отсюда. Ведь это в общих интересах.

– Я знаю, как нам выбраться, – выпустив когти, Эмма сверкнула ими, в очередной раз продемонстрировав силу. – Только угадайте, кто отсюда не выйдет? Кого мы оставим хозяином этого милого оазиса Темноты? Вот вам и третья загадка. Ты уже отгадал, Рет? – облизнулась Эмма, нахлёстывая хвостом себя по бокам.

На секунду стало очень тихо.

– Догадаться не так уж и сложно. Чтобы ты там о себе не думала, Эмма, предсказуема ты до крайности. Твои загадки не из тех, что требуют интеллектуального напряжения. Ты планируешь оставить либо меня, либо Алину. Возможно, нас обоих.

Мало шансов на то, что и мне ты дашь спокойно уйти! – гневно сжала кулачки Аза.

– На самом деле дам, – милостиво промурлыкала Эмма. – Мне потребуется твоя магия. Да и кроме того, потом каждый раз выслушивать от кузена о том, какая я злая, что я, мол, убила его лучшего друга? Оно мне надо? Блэйд нам тоже нужен. Я – хороший некромант, но недавние события показали, что он лучше. Так что мы не станем рисковать. Возьмём его с собой.

Повисла долгая, весьма драматичная для меня пауза.

– Я девушка прагматичная. Если я расстанусь с тобой здесь и сейчас, Блэйд, то кому смогу так чудесно отравлять жизнь дальше? Винтера – жалко. Ханта лучше не злить, от него ведь зависит моё будущее. Остаётся жених. Но я его так не разу и не видела и не могу знать, что от него можно дождаться. А без перчика что за жизнь? Скука! Нет, определённо, никем из вас я не могу пожертвовать. Так что, прости, Алина, остаёшься только ты.

Я молчала, пытаясь представить, как буду выбираться отсюда? Ведь магические способности уйдут от меня вместе с телом Эммы. Да и их, откровенно говоря, было немного.

– На самом деле, Алина, я не злодейка, как про меня говорят, – вздохнул сфинкс. – Просто обстоятельства сложились таким образом, что это тело, как эксклюзивное платье, одно на двоих. А нас двое. Вопрос стоит: либо ты, либо я. Естественно, что я выбираю себя.

– Подожди, Эмма! – выступил вперёд Винтёр, вставая между мной и настоящей кузиной. – Так неправильно! Мы никого не оставим. Ни тебя, ни Алину. Мы найдём способ решить задачу так, чтобы все остались довольны.

– Вы уже нашли решение – просто оставили всё как есть. И всех это устраивало. Кроме меня, разумеется, – за насмешливой язвительностью тона таились ярость и обида. – Нет, дорогой, на этот раз я всё решу сама. Как всегда, собственно.

Сфинкс поднялся и медленно двинулся в нашу сторону. Его глаза увеличились до такого размера, что я уже ничего вокруг не видела, кроме них. В уши ударил ритмичный бой барабанов. Или то пульсировала кровь в висках?

А потом на меня как будто упала чёрная кисея.

Я опустилась на дно собственного страха. Забултыхалась в нём, пытаясь выплыть. А когда открыла глаза, вроде бы ничего вокруг и не изменилось, если не считать ощущения чего-то непоправимого и страшного.

Потом я увидела себя со стороны.

Я стояла и насмешливо, торжествующе хохотала. Вскинув руки, кружилась вокруг себя, раздувая пышную юбку колоколом.

– Ну, вот я и вернулась. Что у вас за мины, господа? Ладно, Аза и Блэйд? Но ты-то, Винтер? Разве ты не рад моему возвращению?

Соображала я медленно. Удивлению моему не было предела: почему я, глядя на себя со стороны никак не могу понять зачем я всё это говорю? И почему?

«Потом что это не ты – это Эмма», – оповестил меня кто-то моим же собственным голосом.

«А где я?».

«А тебя нет».

Сделав попытку поднести к глазам руки я в панике поняла – всё правда! Я ничего не могу сделать, потому что у меня нет ни рук, ни ног. Я осознавала собственное присутствие, имела самосознание и – всё!

– Эмма? – протянул Винтер с сомнение глядя на то, кем я была ещё совсем недавно. – Это действительно ты?

Эмма с улыбкой протянула к кузену руку. Он будто и нехотя, но потянулся к ней в ответ. Стоило их ладоням соприкоснуться, Эмма змеёй скользнула в его объятия и, обвив руками шею, припала к его губам.

Никто не издал ни звука.

Эмма отпрянула от Винтера со смехом:

– Ну что? Почувствовал разницу между мной и той, что узурпировала моё тело раньше?