– А если... если... Алевтина уговорит тебя остаться с ней? И у тебя проснутся старые чувства?

– Этого не будет.

– В этом, пока и здесь, уверен ты, но не уверена я, а значит, мне вновь придется пережить десять тяжелых дней.

Александр обнял женщину:

– И в кого ты такая недоверчивая?

– Жизнь такой сделала.

– Перестань! Я сказал, что люблю тебя, значит, это так, и никто не помешает мне жить с любимой женщиной. А чтобы ты не волновалась, я оставил на столике в комнате домашний телефон мамы. Звони хоть каждый вечер, застанешь меня дома. Я же буду держать тебя в курсе своих дел. Да, мне хотелось бы взять с собой твою с Олей фотографию! У тебя есть такая?

– Есть, но зачем она тебе?

– Маме показать! Ведь в первый же полноценный отпуск мы все вместе поедем к ней в гости. И должна же мать посмотреть, какую красавицу нашел в забытом богом Кара-Тепе ее сын? И ни о чем плохом не думай. С Алевтиной покончено. Причем еще до знакомства с тобой, так что не вбивай себе в голову мысль, что ты рушишь какую-то семью. Эта семья давно и сама по себе разрушилась. Да, мне придется встретиться с Алевтиной, но только один раз, в суде. Этого просто не избежать, в остальное время я ее к себе и близко не подпущу, да она и не будет стремиться, у нее своя, новая жизнь. Вот и пусть живет. И мы будем жить.

Татьяна еле слышно спросила:

– А если твоя жена не согласится на развод?

Александр усмехнулся:

– В нашем случае это не играет никакой роли. Военнослужащих разводят без проблем, к тому же быстро, безо всяких сроков на обдумывание, в трое суток. Да и нет у нее причины отказывать в разводе. Мы не живем вместе более двухлет. Этого для развода достаточно. Потом у меня будет твоя фотография, и я заявлю, что живу с другой женщиной. Что явится чистой правдой. В общем, с разводом проблем не будет. Бумажная волокита на стадии оформления потребует времени, а сам суд – это несколько минут на диалог с судьей. Как приеду, сразу же закажу билет обратно. Возможно, получится приехать раньше, но через десять суток буду точно, потому как заканчивается отпуск. А сегодня, Танюша, у нас с тобой будет повод кое-что еще отметить.

– И что же?

– Это секрет. Вечером узнаешь. Ну что, все готовы?

Татьяна осмотрела дочь, себя в зеркале, поправила рубашку летнего костюма Александра:

– Вроде все!

– Ну так по рабочим местам? Прошу в машину.

Оставив Таню с дочерью в садике, Тимохин приехал в военный городок. Машину поставил возле дома, чтобы потом из парка не выгонять, переоделся, пошел к плацу части, на котором уже строились роты.

Его встретил капитан Смагин:

– Что ж ты, Саня, как вчера вернулся, к нам с Мариной не зашел?

– Извини, Серега, закрутился.

– Закрутился он. Наверное, сразу в поселок рванул, к своей Татьяне?

– Почти угадал. Но мы ж не последний раз видимся?!

– Не последний!

– Марине передай тысячу извинений!

– Сам и передашь.

Роты выстроились повзводно. Офицеры заняли свои места в строю. На середину вышел командир роты по ремонту бронетанковой техники. Сегодня ему предстояло командовать строем. Из аллеи от парка появился один из заместителей комбата, уважаемый всеми Рахимов. Ротный подал команду «Смирно» и строевым шагом направился навстречу заместителю по снабжению. Рахимов принял доклад и отдал команду «Вольно». Затем тут же последовало зычное:

– Батальон! Смир-рна! Старший лейтенант Тимохин, выйти из строя!

Ответив «есть», Александр проследовал к зампотылу. Доложил о прибытии, развернулся лицом к строю.

Майор достал из папки листок бумаги:

– Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые, приказами командующего Краснознаменного Туркестанского военного округа за №№ ... от такого-то числа заместитель командира роты по ремонту автомобильной техники старший лейтенант Тимохин Александр Александрович назначен старшим инженером технической части батальона и ему присвоено очередное воинское звание капитан!

Последние слова майора заглушили аплодисменты.

В батальоне Тимохина уважали.

Он встал в строй рядом со Смагиным.

Тот проговорил:

– Хочешь сказать, ничего не знал?

– Потом, Серега, поговорим!

– Обязательно!

Заместитель по материально-техническому обеспечению приказал командирам подразделений развести личный состав на занятия согласно распорядку дня. Роты и отдельные взводы, ведомые сержантами, двинулись к парку боевых машин, офицеры в большинстве своем окружили Тимохина. Поздравляли. Чепцов поинтересовался:

– И когда, новоявленный капитан, звездочки глотать будем?

Александр поднял руку:

– Подождите, мужики! Давайте все сразу поставим на свои места. В субботу я улетаю в краткосрочный отпуск. Предстоит развод с женой, и об этом многие знают. Посему предлагаю, как вернусь, в ближайшую субботу собраться, обмыть и окончание прежней семейной жизни, и новую должность, и капитанское звание. К тому же, и это главное, в тот же день я представлю вам свою будущую супругу.

Чепцов закинул фуражку на затылок:

– Во закружил. Не-е, так не пойдет, Саня, я тут целых четыре события насчитал, по поводу которых положено устраивать пьянку, а ты решил все одним махом замести? Не пойдет! Как, мужики?

Но офицеры уже согласились:

– Да ладно тебе, Чепец, и одного раза хватит.

Прапорщику пришлось сдаться.

– Ну, как скажете! Я хотел как лучше, много водки не бывает, а в этой дыре, кроме как бухать, толком и заняться нечем, но раз коллектив решил, то и я «за»!

Офицеры разошлись. На плацу остались Смагин с Тимохиным. Сергей протянул Александру руку:

– Ну, и от меня прими поздравления. Одного не пойму, чего молчал-то?

– Не хотел расстраивать!

– Да ладно! Что, я не понял бы? И тебе не всю же службу у ротного в замах отираться. Батальоном уже сейчас свободно можешь командовать!

– Значит, не обижаешься?

– На обиженных воду возят! Иди, принимай новую должность, хотя что там принимать? Кипу никому не нужной макулатуры? Выбрось ее к чертовой матери и начни все с чистого листа!

– Не положено, Серега. Одни путевки свой срок хранения имеют!

– Ну ладно! Заходить-то в роту будешь?

– О чем ты спрашиваешь? Конечно, буду!

– Давай! А насчет Татьяны обещай, что в городке Марина будет первой, с кем ты ее познакомишь!

– Обещаю!

– Вот, теперь и Маринка успокоится, хотя она, кажется, о твоей девочке что-то слышала. Но только хорошее!