– Вот оно что! То-то он мне сегодня в пятьутра звякнул, наверное, время перепутал. Слушаю внимательно. Берите кофеек.

Я протянула руку к жестяной банке. Терпеть немогу растворимые напитки, но мне надо подружиться с Борисом.

– Я очень хорошо знаю, что коллеги АлександраМихайловича зовут меня постоянно действующим несчастьем Дегтярева, сокращенноПДН.

Григорьев не удержал ухмылку, а я продолжала:

– Также я осведомлена о том, что начальникОвсянкина, упрекая подчиненных, произносит замечательную фразу: «Это ненормальный сотрудник, а какая-то Дарья Васильева». С одной стороны, приятностать частью местных легенд и мифов, с другой – я понимаю: вы считаете менядурой. Но я не один раз распутывала сложные дела, обладаю интуицией,сообразительностью, умением мыслить логически, способна выловить в потокепустой болтовни крупинку драгоценной информации.

Борис наполнил чашки кипятком и отбросилвежливое «вы».

– Не обращай внимания на завистников. Народпонимает, как повезло Дегтяреву, он живет за тобой, как за каменной стеной.Далеко не у всех так удачно в семье, вы вместе много лет, ты родила ему двухзамечательных детей и постоянно помогаешь супругу.

– Странно, почему никто ни разу не упомянул,что я родила полковнику еще и мопса Хуча? – вздохнула я. – Устала повторять: мыс Александром Михайловичем просто друзья.

– Все, все, хорошо, – закивал Григорьев, – нехотел тебя обидеть. Знаешь, я тоже завидую Дегтяреву. От меня жена удрапаладесять лет назад.

– Давай о деле, – остановила я Бориса. – Можноположу на стол схему?

В кабинете у Григорьева я просидела почти весьрабочий день, налилась до макушки мерзким растворимым кофе, но, несмотря наразного рода сложности, вдвоем мы сумели составить отличный план.

А около пяти часов вечера я позвонила в дверьквартиры на улице Протопопова.

– Кто там? – спросил из-за двери мужчина.

– Дарья Васильева, близкая подруга ВерыСавельевой, – громко представилась я.

Послышался противный скрип, дверь открылась, ия увидела довольно высокую худую женщину с коротко остриженными волосами.

– Кто? – с настороженностью повторила она.

– Дарья Васильева, – спокойно ответила я,испытывая огромное желание почесать живот.

– Мы знакомы? – прищурилась хозяйка.

– Только заочно, – улыбнулась я. – Вы ЖаннаНосова, гражданская жена Анкибу Николаевича Родионова. А я – извините, придетсяповторить – лучшая подруга Веры Савельевой.

– Ошибка вышла, – басом перебила меня Жанна, –вы перепутали адрес.

– Это вряд ли, – не сдалась я. – Его уточнялипо мобильному номеру, тому самому, который вы оставили Яне, медсестре,ухаживающей за Кимом Ефимовичем. Аник не знает, что вы посещаете деда, так?

Носова продолжала щуриться, но молча, якивнула и понеслась дальше:

– Было большой ошибкой ездить в «Солнечныйпарк», но вы сострадательный человек, борец за правду и справедливость. Однаконе лучше ли нам побеседовать в квартире? Некоторые соседи крайне любопытны.Дверь напротив имеет «глазок», с той стороны сейчас, вероятно, уже наблюдает занами старушка. Конечно, легко залепить отверстие жвачкой, но, согласитесь, этоне очень красивая затея.

Жанна поманила меня рукой и захлопнула дверь.

– Насчет соседки вы угадали. Она у нас такая,что ЦРУ отдыхает. Про остальное не понимаю. Анкибу? Это что? Идите на кухню!

После того как мы устроились за столом, яосторожно поскребла пальцем живот и уставилась на Носову.

– Что смотрите? – занервничала Жанна. –Объясните!

– Аник ошибся, – тихо сказала я, – Вера ни причем. Вы решили наказать не того человека.

– Бред! – пожала плечами Жанна. – Несетекакую-то чушь.

– Почему же тогда вы впустили меня в квартиру?– спросила я. – Отчего не захлопнули перед носом сумасшедшей гостьи дверь?Глупо отпираться от знакомства с Аником, вас опознают и Яна, и администратор«Солнечного парка».

– Ну предположим, мы жили с Аником, –скривилась Жанна. – Это запрещено? Оба давно справили совершеннолетие! Хотелипроверить свои чувства, потом разбежались.

– Всякое случается, – кивнула я. – Извините,можно зайти у вас в туалет? Нет сил терпеть.

– Ладно, – согласилась Жанна, – третья дверьпо коридору.

Я быстро забежала в санузел, не нашла тамничего, кроме унитаза, ершика, держателя для туалетной бумаги, спустила воду иринулась в ванную. На кухню я вернулась, держа руки за спиной. Жанна, внешнеспокойная, сидела на прежнем месте.

– Объясните причину, по которой вы сюдазаявились! – потребовала она.

– Могу даже показать, – ответила я и положилаперед хозяйкой рыжий парик и бороду. – Вот, знакомьтесь, колдун Ким Ефимович,пообещавший Вере Савельевой оживить ее давно погибшего сына Сережу. Оченьопасно хранить такие улики в ванной. Хотя вы же не ждали незваных гостей!Жанна, поймите, вы фатально ошиблись. Вера Савельева-Астахова никогда неубивала Анечку Родионову.

Хозяйка уставилась на парик.

– Но… как… он же…

Я села на стул.

– Жанна, вы попали в скверную историю. Ячитала вашу биографию и знаю, что за плечами у вас постоянные увольнения сработы. Вы окончили театральное училище, но так и не смогли удержаться ни водном коллективе. Отчасти виной тому ваш необычный голос. Но основную рольсыграл характер, вы неутомимый борец за правду, обладаете обостренным чувствомсправедливости. Карьера могла сложиться более удачно, вам предложили роль втелесериале, но режиссер живо «убил» второстепенную героиню. Сейчас вы преподаетев частном центре, ведете театральный кружок.

– Тот режиссер спал с девицей, которая игралаглавную женскую роль, – не выдержала Жанна. – У мамзели не было ни таланта, ниобразования, лишь умение раздвигать ноги. А еще там творился беспредел со счетами.Прикажете молчать о безобразиях?

Я вздернула подбородок.

– Наверное, да. Основная масса людей так ипоступает.