– Да, могу вообразить! – искренне ответил я, а кузен снова захихикал…

То, что я не собирался наносить никаких визитов, не означало, что их не собираются наносить мне. После ужина, когда мы с Сирилом как следует подкрепились и теперь вкушали живительную влагу в курительной комнате, слуга доложил о прибытии старшего инспектора Таусенда.

Мы переглянулись, я на всякий случай одернул китель, а Сирил велел пригласить гостя.

– Виктор! – сказал мне Таусенд, узрев меня целым и невредимым, и поперхнулся, заметив мундир. – Вы что, вступили в колониальные войска?

– Нет, я уже староват для таких приключений, – хмыкнул я. – Это так, мелочи, не обращайте внимания. А что случилось?

– Я так и знал, что найду вас здесь!

– А зачем меня искать? – мрачно спросил я. – Я что, заблудившийся в лесу школьник? Меня тут разорвут дикие звери? Или я провалюсь в яму, переломаю ноги, буду долго плакать и кричать, а в итоге погибну от голода, жажды и заражения крови? Если раньше не умру от болевого шока…

– Эк вас… – Старший инспектор покрутил головой. – Виктор, вы не волнуйтесь, все в порядке. Просто ваш дворецкий едва не добрался до суперинтенданта, и мне пришлось клятвенно пообещать ему… дворецкому, в смысле, что я непременно вас разыщу. Никаких доводов рассудка он слышать просто не желал!

– Узнаю Ларримера, – вздохнул я. – Вы меня нашли, Джордж? Ну и слава богу. Выпейте с нами по капельке бренди, а там уже и домой пора, верно?

– Как вы элегантно меня выставляете, Виктор, – фыркнул тот, но бокал принял и от бренди не отказался, равно как и от сигары, которую Сирил буквально оторвал от сердца. – А что все-таки случилось? Из-за чего такой шум, гам?..

– А… – вздохнул я (уже практически свободно, лечение Сирила возымело свое действие). – Видите ли, Джордж, я заболел…

История моих злоключений заняла не так уж много времени, Таусенд искренне хохотал, Сирил посмеивался, поскольку слышал это уже не в первый раз, словом, мы неплохо провели время.

– Главное, не говорите Ларримеру, где я скрываюсь, – с искренней дрожью в голосе произнес я. – Не то он меня отсюда выкурит! Пока тетушки Мейбл нет, я практически беззащитен!

– Мы можем спрятать тебя у Мирабеллы, – сказал кузен, как всегда, весьма легкомысленно относясь к правилам приличий. – Там собаки, туда Ларример не сунется…

– Зная его, – заметил я, – могу точно сказать, что он сунется в логово ко львам, если речь будет идти о моем здоровье!

Таусенд засмеялся так, что подавился сигаретным дымом и долго кашлял.

– Ой! – хлопнул себя по лбу Сирил. – Голова моя дырявая! Главное, я же тебе письмо показывал, а про телеграмму забыл! Мама возвращается завтра!

– Слава богу… – произнес я, обмякнув в кресле. – Джордж, ради всего святого, не допускайте сюда Ларримера до завтра! Скажите… ну скажите, что меня тут не было, умоляю! Или я в больнице… – я вспомнил адрес ближайшего приюта для душевнобольных, – в Виллистауне. Пусть там меня поищет, ему надолго хватит этого занятия!

– Так и быть, – сказал Таусенд, поднимаясь. – Введу в заблуждение вашего верного слугу, пойду на должностное преступление…

– Я буду вам должен, – поспешил я сказать.

– Какая ерунда, – фыркнул он. – Лечитесь уж… скорбные рассудком! А мне пора, у меня там, знаете ли, на редкость дерзкие грабители объявились. Чуть ли не посреди белого дня в дома вламываются.

Он уехал, а мы с Сирилом посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Думаю, надо забаррикадировать двери и закрыть ставни, – серьезно сказал кузен. – А то ведь Ларример может взять нашу обитель скорби штурмом! Притащит таран… Тетушка не переживет, если он испортит ее новые двери из розового дерева!

– Тебе смешно, – сказал я мрачно. – Тебя не поили молоком с пенками!

Естественно, кузен не преминул поиздеваться над моим бедственным положением. За ужином он многословно извинялся за то, что кухарка не догадалась подать молока, предлагал отправить слугу на ближайшую ферму за столь ценным продуктом и так далее, и тому подобное. Я лениво смотрел на расшалившегося Сирила, терпеливо снося его насмешки. Надо думать, у него это нервное – завтра ведь приезжает тетушка, а кузен определенно опасался с нею встречаться…

Утром я проснулся от грохота. В коридоре послышался чей-то топот, потом кто-то громко чертыхнулся, и снова что-то загрохотало.

Я выскочил из спальни, на ходу пытаясь совладать с завязками халата, и едва не споткнулся. В двух шагах от меня, возле ближайшего окна, стоял всклокоченный и босой Сирил, как-то обреченно ругаясь вслух.

– А, это ты, Вик! – поприветствовал меня он, обернувшись. Глаза у Сирила были красные, как будто с сильного недосыпа, хотя вчера мы отправились на боковую не слишком поздно.

– Я, – согласился я, осторожно приближаясь. Почему-то мне казалось, что кузен готов в любой момент или броситься наутек, или разрыдаться. – Что случилось?

– Мама, – уронил единственное короткое слово Сирил, и это объясняло все.

До сих пор тетушка не рисковала оставлять единственное чадо без присмотра, и Сирил впервые как следует почувствовал вкус свободы. Возвращаться после этого к привычному и неустанному контролю кузену совсем не хотелось, к тому же он наверняка предчувствовал взбучку за события последних недель. Еще немного, и он кинулся бы наутек.

– Все будет хорошо! – произнес я напрашивающуюся банальность, и Сирил обреченно кивнул. – Пойдем?

Он кивнул снова, и мы направились вниз.

Явление тетушки напомнило мне о восточных базарах. В холле высилась пирамида из рулонов пестрых тканей, пряно пахло какими-то благовониями, посредине зачем-то располагались украшенный слоновой костью туалетный столик и корзина с перьями, а в углу скромно примостился… я протер свой единственный глаз. Нет, это действительно был саркофаг, должно быть принадлежавший какому-то несчастному фараону! Аккомпанемент создавали крики двух пестрых попугаев, клетку с которыми держал смуглый мужчина (насколько я мог судить, араб), а также визг обезьянки, которая быстро взбиралась по портьере. Слава богу, хоть без верблюдов или крокодилов обошлось, с тетушки бы сталось!

В центре всего этого безобразия преспокойно стояла тетушка Мейбл в умопомрачительном лиловом тюрбане, под руку с как всегда флегматичным полковником.

– Сирил, милый! – улыбнулась она сыну, простирая к нему свободную руку. Потом заметила меня. – Вик? Что ты здесь делаешь? – И тут же спохватилась: – Ох, Вик, я ничего такого не имела в виду. Конечно, ты можешь здесь находиться, когда тебе будет угодно!

Я усмехнулся. Поскольку формально тетушкин дом принадлежал мне, звучало это весьма забавно.

– Благодарю, тетушка Мейбл, вы очень любезны! – с серьезной миной ответствовал я. – Как ваши дела?

– Превосходно! – воскликнула тетушка. Полковник веско кивнул. – Ты даже не представляешь, как много нового и интересного мы увидели!