* * *

Когда шумиха улеглась, Джанет предупредила Флорентину, чтобы та больше времени проводила в штате, поскольку до выборов в Сенат оставалось только девять месяцев. После того как Флорентина выдвинула свою кандидатуру, почти все старшие члены партии предложили свои услуги, но самую большую помощь оказал ей лично президент. Он нашёл «окно» в своём плотном графике и выступил в поддержку Флорентины перед собравшимися в зале съездов в Чикаго.

Президент назвал Флорентину женщиной, которая причиняет ему больше хлопот, чем собственная жена, а теперь — ещё и хочет спать в его кровати в Белом доме. Когда смех затих, он продолжил:

— Впрочем, в том случае, если она займёт этот высокий пост, никто не сможет послужить Америке лучше.

Пресса на следующий день усмотрела в этих словах щелчок по носу Пита Паркина и готовность президента поддержать Флорентину, если та выдвинет свою кандидатуру. Президент возразил против такой трактовки своих слов, но с того момента Флорентина оказалась в невыгодном положении лидера предвыборной гонки 1992 года. Когда после окончания выборов в Сенат были подсчитаны голоса, она удивилась своему огромному перевесу, — ведь многие демократы потеряли места на волне обычного недовольства президентом в середине срока его правления. Гигантский перевес Флорентины укрепил в партии мнение, что у них теперь есть не просто знаменосец, а победитель.

Неделя первой сессии 102-го созыва началась с появления фотографии Флорентины на обложке «Тайм». В журнале был опубликован подробный очерк о её жизни. Она стала самой известной женщиной в Америке. «Эта очаровательная женщина пятидесяти семи лет, — писал в заключение „Тайм“, — интеллигентна и остроумна. Только бойтесь, когда она сжимает пальцы в кулаки, — тогда она становится тяжеловесом».

* * *

Коллеги, друзья и журналисты каждый день спрашивали Флорентину, когда она сделает заявление о намерении выставить свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Она пыталась уклониться от ответа, занимаясь текущими вопросами.

Пит Паркин уже уведомил всех, что собирается выдвигаться и что заявление об этом последует со дня на день. Вице-президент был на пять лет старше Флорентины, и она понимала, что это его последний шанс услышать гимн, исполняющийся в честь президента Соединённых Штатов. Флорентина чувствовала, что и для неё этот шанс может стать последним. Она вспомнила слова Маргарет Тэтчер в её бытность премьер-министром: «Единственная разница между мужчиной и женщиной, возглавляющими партию, состоит в том, что, если женщина проиграет, мужчины никогда не дадут ей второго шанса».

Флорентина провела с Эдвардом тихий уикенд на Кейп-Код, где он проиграл ей очередную партию в гольф, и ко времени возвращения в Вашингтон она приняла окончательное решение.

— …И с этой целью я заявляю, что выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединённых Штатов.

Флорентина обвела глазами сенатский зал совещаний и собравшихся в нём триста пятьдесят аплодирующих ей человек. Телеоператоры и фотографы толкали друг друга, пытаясь сделать кадр поинтереснее. Когда шум наконец стих, Эдвард вышел к микрофонам на трибуне.

— Дамы и господа! Я знаю, кандидат будет рада ответить на ваши вопросы. — И Эдвард кивнул мужчине в третьем ряду, давая ему понять, что он может задать первый вопрос.

— Альберт Хант из «Уолл-стрит Джорнел». Сенатор Каин, как вы думаете, кто станет самым сильным вашим противником?

— Кандидат от Республиканской партии, — ответила Флорентина, не задумываясь.

В зале раздались смешки и хлопки. Эдвард улыбнулся и попросил задавать следующий вопрос.

— Сенатор Каин, не является ли ваше выдвижение на самом деле предложением выдвигаться вместе с Питом Паркиным?

— Нет, мне неинтересен пост вице-президента, — ответила Флорентина. — В лучшем случае это потерянное время: ты просто сидишь и ждёшь, когда появится настоящая работа, — а в худшем — я могу напомнить слова Нельсона Рокфеллера: «Не занимайте второй пост, если только вы не хотите четыре года просидеть на семинаре по политологии и ездить на бесконечные официальные похороны». У меня таких намерений нет.

— Как вы думаете, Америка готова к тому, чтобы президентом стала женщина?

— Думаю, что готова, иначе я не стала бы выдвигаться.

— А могут ли республиканцы избрать женщину?

— Нет, у них не хватит решимости на такой смелый шаг. Они посмотрят, какого успеха добьются демократы, и повторят его на следующих выборах.

— Как вы считаете, у вас достаточно опыта, чтобы занимать этот пост?

— Я была женой, матерью, президентом крупнейшей корпорации, восемь лет работала депутатом Палаты представителей и семь — сенатором. Я выбрала публичную карьеру, а в ней пост президента — пост номер один. Так что я считаю, что подготовлена к этой работе.

— Как, по-вашему, даст ли вам успех закона о социальном обеспечении возможность привлечь на свою сторону голоса бедных и темнокожих?

— Я надеюсь, что этот закон обеспечит мне поддержку всех слоёв населения. Моей главной целью было — обеспечить с помощью этого законодательного акта справедливость и равенство как для тех, кто своими налогами помогает укреплению благосостояния государства, так и для тех, кому нужна помощь.

— Как вы считаете, сможем мы сохранить особые отношения с Европой после того, как стали известны результаты выборов во Франции и Англии?

— Решение французов вернуть голлистское правительство, а англичан — администрацию лейбористов не сильно беспокоит меня. И те и другие уже показали себя добрыми друзьями Америки, и у меня нет оснований считать, что в будущем что-то изменится.

— Ожидаете ли вы поддержки от Ральфа Брукса?

Это был первый вопрос, заставший Флорентину врасплох.

— Наверное, об этом лучше спросить у него. Но я, естественно, надеюсь, что сенатору Бруксу понравится моя инициатива.

Больше она ничего не могла придумать.

— Сенатор Каин, вы одобряете сегодняшнюю систему праймериз?

— Нет. Я не являюсь сторонницей общенациональных праймериз, ведь существующая система устарела во всех аспектах. Похоже, процесс выборов американского президента более приспособлен к потребностям основных телевизионных каналов, чем к нуждам современного правительства. Он не отсеивает непрофессиональных кандидатов. Сейчас вам легче стать президентом, если вы не работаете и получили от бабушки многомиллионное наследство. Тогда у вас будет четыре года на то, чтобы колесить по стране и встречаться с людьми, в то время как более достойный кандидат вынужден проводить в кабинете весь рабочий день. Если я стану президентом, то постараюсь внести в Конгресс законопроект, который даст одинаковые шансы всем — вне зависимости от денег или свободного времени. Мы должны восстановить вековое правило, в соответствии с которым каждый рождённый в этой стране, имеющий желание служить ей и умение делать это, не должен лишаться шанса ещё до того, как на участки придут первые избиратели.