– Еще нет.

– Обязательно сходи. Он отлично оборудован. Таких современных тренажеров нет даже у нас в клубе.

– Схожу. – Лори кивнула.

– Нет, я серьезно. Получишь заряд бодрости на весь день.

– И я серьезно, но не сегодня. Завтра… Может быть, я и Клиффа уговорю немного размяться.

– Ты не пожалеешь, – убежденно сказал Тей и сладко потянулся, подняв руки над головой. Прошедшая ночь была достаточно длинной и далась ему нелегко. Эшли возбудилась сверх всякой меры; она отбросила всякую стыдливость, и Тею потребовалась вся его выносливость, чтобы выдержать этот сексуальный марафон. Впрочем, и удовольствия они получили больше чем обычно.

– Клифф немного ленив, – призналась Лори после небольшой паузы. – Но он любит, когда все его тело работает как надо.

– А кто не любит?! – откликнулся Тей. – Здоровый мужчина – счастливый мужчина.

– Согласна. – Лори кивнула.

– Ну а ты, Лори? – вежливо спросил он. – Ты чем занимаешься? Ты – модель?

– Вообще-то я – актриса.

– Правда? А где ты снималась?

– Если бы ты видел хоть один фильм с моим участием, ты бы наверняка вспомнил, – ответила Лори, умело уклоняясь от прямого ответа.

– Честно говоря, мы с Эшли нечасто выбираемся в кино, – признался Тей. – Тренировки и матчи, особенно выездные, отнимают довольно много времени, а ведь кроме этого приходится бывать на приемах, сниматься в рекламе, да и с детьми тоже хочется побыть. У нас, кстати, двое; им шесть лет, и они двойняшки.

– Двойняшки! – восхитилась Лори. – Как здорово!

– Ну, если ты не возражаешь против того, что первые два года спать приходится исключительно урывками, тогда – да, очень здорово. Но я не жалуюсь.

– Я уверена, это того стоит.

– Конечно, – подтвердил Тей, широко улыбаясь. – У нас отличные дети, хотя и порядочные сорванцы. С ними не соскучишься. Эйми и Вульф поддерживают нас в форме.

– Я вижу, – пробормотала Лори, снова залюбовавшись его исключительной фигурой.

– Что-что? – не понял он.

– Ты выглядишь, гм-м… просто потрясающе.

– Спасибо. Я стараюсь, – кивнул Тей, стараясь не думать о том, что эта Лори, похоже, подбивает к нему клинья. Эшли терпеть не могла, когда другие женщины пытались с ним кокетничать, поэтому он только с облегчением вздохнул, когда на верхнюю палубу поднялся Люка.

Певец выглядел умиротворенным и абсолютно счастливым. И так оно и было на самом деле. Весь год он напряженно работал над двумя новыми альбомами; кроме того, Люка только что завершил первую часть продолжительного мирового турне, которая тоже далась ему нелегко. Путешествие на яхте подвернулось весьма кстати: оно стало долгожданной передышкой перед продолжением гастролей, да и общество, которое собрал у себя на яхте Александр, оказалось приятным, и сейчас Люка отдыхал не только телом, но и душой.

Джероми, правда, не разделял его восторгов. Он был ворчлив, раздражителен и весь вечер довольно желчно прохаживался по поводу гостей, которые ему совершенно не понравились. Впрочем, в последнее время приступы дурного настроения случались с ним достаточно часто, и это начинало действовать Люке на нервы. Два года назад, когда они только познакомились и стали жить вместе, их отношения были совсем другими. Люка видел в Джероми человека, который все ему покажет и объяснит, научит не стесняться своего нового положения и защитит от гей-тусовки, которая поначалу приняла его в штыки и не упускала случая как-нибудь пнуть. Люка был уверен, что с таким партнером, как Джероми – опытным, респектабельным, прекрасно воспитанным, – он будет избавлен от нападок недоброжелателей. Нет, он не надеялся, что станет абсолютно неуязвим для любых врагов, но все же ему казалось, если он будет с Джероми, с ним начнут считаться.

Вот почему Люка очертя голову бросился в эти отношения сразу после того, как открыто заявил о своей принадлежности к секс-меньшинствам. Тогда ему казалось, что это – единственно верный ход, но в последнее время он начал сомневаться в правильности своего поступка. Джероми оказался совсем не таким, каким он когда-то представлялся Люке. Больше всего певца беспокоила сексуальная распущенность партнера, его стремление искать удовольствия на стороне – и не потому, что он сильно ревновал, а потому, что партнер мог подцепить какую-нибудь болезнь. Кроме того, Джероми оказался на редкость честолюбив; он прилагал огромные усилия, стараясь вскарабкаться как можно выше по социальной лестнице, и при этом не щадил никого, едко и жестоко высмеивая всех, кто, как ему казалось, не соответствовал его завышенным стандартам.

Сам Люка был человеком добродушным, открытым, легким в общении, поэтому эта сторона характера Джероми не могла ему импонировать. Довольно скоро он пришел к выводу, что его партнер оказался изрядным снобом – в худшем смысле этого слова. Особенно ярко это проявлялось в его отношении к Шаке. Люка обожал свою бывшую жену и готов был сделать для нее все, что только потребуется. В конце концов, это она помогла ему сделать совершенно фантастическую карьеру и подняться на самый верх. Это Шака открыла и выпестовала его певческий талант, окружила его лучшими менеджерами и продюсерами, к тому же она по-настоящему любила его. Ее любовь простиралась так далеко, что, даже родив ему сына, она не сказала Люке ни одного сердитого слова и ни в чем его не упрекнула, когда он признался ей в своей сексуальной ориентации и попросил развода. До сих пор они оставались самыми лучшими друзьями, и Люка мог положа руку на сердце сказать, что другой такой самоотверженной и бескорыстной женщины он еще никогда не встречал.

Джероми ничего этого не видел или не хотел видеть. Казалось, ему доставляет особое удовольствие при каждом удобном случае обливать Шаку грязью. «Почему она так растолстела? – вопрошал он. – В ее возрасте нужно особенно тщательно следить за собой». В другой раз он говорил, что она безвкусно одевается, что у нее кошмарная прическа, что ее карьера подошла к концу и лучше ей самой уйти, пока публика не заметила, что всемирно знаменитая Шака разучилась – или никогда не умела – петь как следует. Ехидные замечания так и сыпались из него, словно из дырявого мешка, и хотя Джероми отлично видел, что Люке это не нравится, он не мог остановиться и продолжал со злобной изобретательностью ревнивого любовника придумывать все новые и новые оскорбления. Сына Люки Джероми меньше игнорировал, но и это больно ранило его партнера, который обожал мальчишку и хотел бы, чтобы любовник относился к нему теплее.

– Привет! – поздоровался с Люкой Тей.

– Доброе утро, – отозвался певец. – Я смотрю, мы с вами ранние пташки.

– Да, мы такие, – кивнула Лори. – Когда я встала, Клифф еще спал.

– И Эшли тоже, – поддакнул Тей. – Моя жена способна проспать весь день, если ее не разбудить.

Приблизившись к столу, Мерседес предложила Люке кофе, чай, сок или коктейль. Певец выбрал сок и сказал, обращаясь к соседям по столу: