Когда Круза выпустили на свободу, у ворот тюрьмы его встречала Мерседес. Тогда ей было пятнадцать.

В заключении Круз многое узнал, многому научился, а главное – обзавелся полезными связями. Тюрьма стала для него своего рода криминальным университетом. Еще находясь за решеткой, он решил, что сразу после освобождения должен покинуть Мексику, чтобы искать счастья в чужих краях. Брать с собой дочь он не планировал, но ее преданность неожиданно тронула его. Выправить поддельные документы для Мерседес было совсем нетрудно, и уже через считаные недели отец и дочь выехали в Сомали, где их ждали новые друзья Круза, с которыми он коротко сошелся в тюрьме.

Так началась новая жизнь Круза Мендосы и его дочери Мерседес.

«Черт возьми! – в панике думал Флинн. – Что делать? Что говорить?» Единственная женщина, которую он до сих пор любил, сидела рядом и холодно улыбалась, а он…

– Привет, Сьерра, – сказал он, сделав вид, будто только что ее заметил. – Конечно, это я. Давно не виделись. Как ты?.. – Прозвучало это достаточно непринужденно, как он и хотел. И все равно Флинн чувствовал себя так, словно вернулся в раннюю юность.

– Да, давно… – Улыбка словно приклеилась к ее губами. – Я даже засомневалась, ты ли это.

– Что, я так сильно изменился? – спросил Флинн, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и самообладание.

– Нет, просто… – Она не договорила, словно не знала, что говорить дальше.

– Что – просто?

– Ничего.

– Ты и Поросенок!.. – проговорил Флинн после небольшой паузы, в течение которой он несколько раз негромко откашлялся, словно прочищая горло. – Кто бы мог подумать!..

– Я знаю, это выглядит странно, – ответила она и, сделав большой глоток вина из своего бокала, сжала его так крепко, что Флинн даже испугался, как бы Сьерра его не раздавила.

– Я очень удивился, когда услышал…

«Удивился?.. Неужели ты думал, что я просто растворюсь в воздухе после того, как ты со мной покончил?»

Некоторое время оба неловко молчали. «Он изменился, – думала Сьерра. – Но не сильно. Только повзрослел…»

Флинн был все так же хорош собой, а его серо-голубые, как весенний лед, глаза до сих пор ей иногда снились. Конечно, он возмужал: перед ней был не юноша, а мужчина, и прожитая жизнь оставила на его лице следы в виде сетки легких морщин. Волосы стали длиннее, на подбородке топорщилась жесткая щетина. Раньше Флинн всегда чисто брился, но теперь, наверное, что-то изменилось… Или он просто решил следовать моде. Откуда ей знать? Ведь он теперь совершенно чужой ей человек.

Потом она вспомнила, как в течение нескольких слишком коротких недель носила под сердцем ребенка этого чужого человека. Она ведь так ему и не сказала!.. Флинн по-прежнему ничего не знал, и это было очень, очень печально.

– Ты и эта… Хван… Вы женаты? – спросила она, первой нарушив напряженное молчание. Спросила – и тут же пожалела об этом. Вопрос был идиотским. Какое ей теперь дело до того, женат он или нет?

«Есть, есть дело! – раздался в ее голове чей-то странно знакомый голос. – Потому что ты до сих пор любишь его!»

«Нет, не люблю», – мысленно возразила Сьерра.

«Врешь. Любишь».

«Нет. Прекрати». – Она узнала этот голос. Похоже, он принадлежал ей самой, но усилием воли Сьерра заставила свое второе «я» заткнуться.

– Нет, мы не женаты, – ответил Флинн, пристально разглядывая Сьерру. Счастлива ли она? Если и да, по лицу этого не скажешь. Щеки ее раскраснелись, но глаза оставались пустыми, и только на самом дне плескались какие-то тени, к тому же, когда она говорила, ее язык слегка заплетался. Похоже, она слишком много пьет. Насколько он помнил, когда-то давно, много лет назад, Сьерра могла выпить не больше одного-двух бокалов, теперь же она хлещет вино с такой скоростью, словно боится, что оно вот-вот выйдет из моды.

– Почему? То есть – почему вы не женаты? – Сьерра не хотела задавать этот вопрос, но как-то так получилось, что он сам сорвался с губ.

Флинн пожал плечами.

«Почему? Да просто потому, что после тебя я не могу смотреть ни на одну женщину. Из-за тебя я перестал верить в возможность нормальных отношений. Ты искалечила меня, Сьерра. Духовная кастрация – вот как это называется».

– Не знаю, – сказал он вслух. – Теперь ведь не женятся, а просто встречаются.

– Понятно… – неопределенно протянула Сьерра. Сейчас ей больше всего на свете хотелось забыться, уснуть, чтобы не видеть его, чтобы избавиться от необходимости продолжать этот тягостный разговор. – Она довольно красивая.

– Да, – согласился Флинн.

Вернувшаяся Бьянка избавила обоих от дальнейших мучений. Втиснувшись между ними, она схватила со стола бокал вина и сделала большой, жадный глоток.

– Я ничего не пропустила? – игриво спросила она, переводя дух.

– Ничего, – ответил Флинн. – Во всяком случае, ничего интересного.

* * *

После короткого и «содержательного» разговора с Лори Джероми обратил все свое внимание на Сьерру Паттерсон. Она была красивой, стильно и со вкусом одетой женщиной, к тому же, если верить слухам, ее муж Хэммонд собирался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента США. Если это случится, Сьерра, конечно, будет появляться на экранах вместе с ним, а значит, Джероми непременно нужно внести ее в список близких знакомых.

Состроив самую обворожительную улыбку, которую несколько портили далеко не безупречные, как у многих британцев, зубы, Джероми проговорил елейным тоном:

– Скажите, миссис Паттерсон, приходилось ли вам когда-либо бывать в нашем прекрасном старинном городе?

– Что-что? – вежливо переспросила Сьерра, все еще выбитая из колеи разговором с Флинном, и Джероми пришлось повторить вопрос.

– В каком городе? – снова уточнила она. Флинн по-прежнему занимал все ее мысли, поэтому ей вовсе не хотелось вести пустые светские разговоры о чем бы то ни было.

– В Лондоне. В столице Великобритании, – пояснил Джероми несколько раздраженным тоном, не понимая, почему эта американка не уделяет должного внимания ему, прирожденному англичанину, почти аристократу. Или он для нее недостаточно хорош? Джероми где-то слышал, что американцы просто с ума сходят от всяких там пэров и виконтов, и, хотя сам он не принадлежал к старинной аристократии, в глубине души был убежден, что любой англичанин просто по определению должен быть выше и благороднее представителей так называемой «американской нации», где смешались в кучу ирландцы, французишки, испанцы, славяне и прочий сброд.

– Так, значит, вы – англичанин? – спросила Сьерра, пытаясь взять себя в руки.

– Да. Я родился, вырос и получил воспитание в Англии, – сказал он, стараясь выговаривать слова четко, без свойственного американцам неряшливого растягивания. Неужели она не сумеет оценить его правильный британский акцент? – Мы с Люкой познакомились именно в Лондоне, – поспешно добавил он на случай, если Сьерра еще не знает, что он и знаменитый певец – сексуальные партнеры. – Это было два года назад, с тех пор мы вместе.