– Думаю, Даниэль скажет речь, – пробормотал подошедший к Флинн и Пегс Касим. Под мышкой он нёс большой пухлый конверт с надписью «Далу Рахенснафу лично в руки». Флинн не могла не восхититься непоколебимостью Касима: не важно, что происходит в жизни плохого – он свои планы не оставлял.

Пегс с удивлением разглядывала конверт Касима:

– Там ведь не обуглившиеся остатки твоей тетради, нет?

Касим смахнул со лба прядь синих волос:

– Не-а. Все свои безумно остроумные безумные идеи я записал по новой. В новую тетрадь. Они все у меня в голове. Я даже думаю, что теперь они в тысячу раз лучше. – Он лукаво улыбнулся. – Плевать, что говорят северные еноты, а Далу Рахенснафу мои идеи точно придутся по душе, – уверенно заявил он. – Они же одна слаще другой. Касим и Дал – скоро это будет лучшая команда производителей сладостей в мире! – Когда какая-то пятиклассница, обернулась на него со строгим взглядом, он, понизив голос, добавил: – Кстати, никакого улучшения кормёжки не предвидится. Рейтфи планирует в качестве полночного перекуса подать разогретый суп, оставшийся от ужина.

Даниэль, выстроив павлинов в несколько рядов, пожал руку какому-то человеку в чёрной, похожей на дыню шляпе.

Флинн услышала, как человек сказал:

– Моё имя Фрет, очень приятно.

Даниэль с облегчением вздохнул:

– Господин Фрет, для нас очень важно, что центральное бюро экспресса прислало кого-то, кто скажет несколько слов…

– Кхм, – дипломатично откашлялся господин Фрет. – Я здесь для того, чтобы поговорить с вами о нашей корреспонденции, понимаете? У меня с собой все документы.

Флинн увидела, как надежда во взгляде Даниэля угасла. Его рука потянулась к жилетному карману – очевидно, ему потребовалась сигарета. Рядом с Флинн Касим щёлкнул золотой зажигалкой, которую больше недели назад стащил у Даниэля.

– Лечение зависимости в действии, – сказал он с довольной ухмылкой.

Флинн слабо улыбнулась. Пока Даниэль просил у павлинов внимания, она вытягивала шею в поисках Фёдора. Сердце у неё сжалось, когда она увидела, как он у складского вагона волочит по перрону мешок муки. Ей представилось, что так же тяжело давалась ему и дружба с ней – иначе зачем бы он поставил её на кон, выдав шкаф-портал?

– Этим утром, – начал Даниэль, поднимая голос над головами павлинов, – мы потеряли одного из пассажиров Всемирного экспресса. То, что случилось с мадам Флорет, могло бы произойти с любым из нас. – Он откашлялся, а когда снова заговорил, голос его зазвучал на весь вокзал. Он отражался от стен и оседал под крышей, где словно дым поезда становился всего лишь воспоминанием. – Мадам Флорет не была плохим человеком, – твёрдо сказал Даниэль. – Но она была человеком, принимавшим неправильные решения. А жизнь, к сожалению, не видит разницы между тем, плохие мы люди или просто неправильно себя ведём. Не имеет значения, есть у нас причина для злости или нет – просто из этого никогда не выходит ничего хорошего.

Флинн вздрогнула. На ржавой вокзальной скамье рядом с Даниэлем стояла пара сиреневых туфель на высоком каблуке, пятки сдвинуты вместе, а сбитые носки указывали влево и вправо – словно дорожные указатели, которые не могли договориться между собой. Это были туфли мадам Флорет.

– Когда мадам Флорет прошлой ночью сеяла в нашем поезде-интернате хаос и страх, она уже перестала быть человеком, – продолжил свою речь Даниэль.

Флинн казалось, что в её голове кто-то отключил орган, отвечающий за равновесие. От слов Даниэля её пошатывало.

– Я не хочу пугать вас, но вы должны знать, что мадам Флорет прибегла к опасной запрещённой магической технологии.

Над павлинами повисла зловещая тишина. Голос Даниэля звучал в ней громко и отчётливо и всё же пробивался в мысли Флинн словно издалека. Покачиваясь, она оглянулась на Пегс и обнаружила рядом с собой Гарабину. Окаменевшее лицо соученицы напомнило ей касимовского мини-Рахенснафа, который не мог выйти из своего фарфорового окоченения – иначе бы разбился.

– Если центральное бюро экспресса пригласит тебя на слушание – удачи тебе, – тихо сказала Флинн. Преодолев внутреннее сопротивление, она прибавила: – Ты слишком хороша для Домуса Делектуса. Твоё место здесь, во Всемирном экспрессе.

Гарабина не шелохнулась, но в её неподвижном лице что-то дрогнуло, и черты его сделались моложе и мягче. На губах мелькнула беглая улыбка, и Гарабина отвернулась.

– Какой ужасный конец у этой истории с мадам Флорет, – сказал кто-то прямо за спиной у Флинн.

Краем глаза она увидела лямки рабочего комбинезона, болтавшиеся на поясе, и на долю секунды её пронзило ощущение безопасности и радости. От одного лишь присутствия Фёдора прошло головокружение и затих шум в ушах.

А потом она вспомнила, что Фёдор сделал. И несмотря на то, что время для этого было самое неудачное, Флинн, сделав шаг назад, тихо сказала:

– Кёрли запечатал шкаф-портал. – Она старалась, чтобы её голос звучал как можно более нейтрально – на случай, если Кёрли солгал и Фёдор вообще не знает, о чём речь.

Но, похоже, он знал это очень хорошо.

– Шкаф-портал был опасен, – сразу же перешёл к обороне Фёдор. – Если хочешь знать, и Йонте опасен. Всемирный экспресс враждует с Домусом Делектусом не без причины. Твоя подружка-пеструшка сама как-то об этом сказала – а она ведь про экспресс всё знает. – Он кивнул в сторону Пегс, и это лишило Флинн последней капли снисхождения к нему.

Схватив Фёдора за рукав дырявого джемпера, она потащила его по перрону, подальше от остальных павлинов. Поравнявшись с Последним вагоном, она зашипела:

– Это просто возмутительно! Ты считаешь, будто прекрасно знаешь, что меня огорчит или испугает и что для меня опасно! Ты не имел права подключать Кёрли!

Фёдор помрачнел.

– Он не просто заведующий хозяйственной частью, – выдал он Флинн. – Он таурин на страже школы. Хочешь верь, хочешь нет – но мир вертится не только вокруг твоих проблем!

Его слова сильно задели Флинн. Она скрестила руки на груди.

– Всемирный экспресс ещё не весь мир, – парировала она.

Услышав из уст Флинн собственные слова, Фёдор поморщился.

– Неужели ты никогда не слышала легенду? – тихо спросил он. – Даже когда села в поезд без билета?

Флинн раздражённо надулась. Она-то думала, что билет на поезд уже никакой роли в их отношениях не играет.

– Ладно! Проехали, – сказала она, отворачиваясь от него и в одночасье почувствовав себя очень слабой и очень одинокой.

Но Фёдор взял её за руку, не давая вернуться к павлинам, и удерживал её руку в своих руках бережно, словно что-то очень ценное, и вместе с тем так крепко, что Флинн было не вывернуться.

– Я был вынужден сообщить Кёрли, – ещё раз заверил Фёдор. – Потому что… Флинн, пожалуйста, выслушай меня! Потому что есть одна легенда. Про безбилетную девочку. Эту легенду знают все сотрудники. Все мы считали, что это просто сказка – и тут появляешься ты! Без билета. С тех пор Кёрли не спускает с тебя глаз. И на вокзалах тоже. Взгляни, сколько страха в глазах Даниэля, – и поймёшь, что легенда не лжёт.