— Милая, она права, — согласилась мама, протягивая мне руку. — Я вижу в тебе так много от себя, и это полностью моя вина. Ты не доверяешь мужчинам. В тебе живет мысль о том, что в конце концов они обязательно тебя подведут, и я знаю, что сама тебе это внушила. Я помогла сформировать этот страх, и мне очень жаль, потому что это неправда. Не все мужчины хотят причинить тебе зло.

— Но все они нас подвели, — прошептала я, позволив словам, живущим в глубине моей души, наконец выскользнуть из моих уст.

— Это неправда, — возразила Мима. — Да, мужчины время от времени ошибаются. Но и женщины тоже. Все мы люди — прекрасные и несовершенные. Мы совершаем ошибки. Мы идем направо, когда нужно идти налево. У нас появляются плохие привычки. Иногда мы делаем больно тем, кого любим. Мы пытаемся и терпим неудачи, но все же учимся на своих ошибках и пытаемся поступать правильно. Я знаю Лэндона и знаю тебя. Я знаю, как вы оба любите друг друга. Я знаю, что ваша любовь больше, чем весь этот мир. Не беги от этой любви из-за страха, mi amor. Не позволяй страху тобой управлять. Если ты это сделаешь, то в конце концов станешь частью истории, в которой тебе не место. Не отказывайся от собственной истории, пока не найдешь путь к своему «долго и счастливо».

— Может быть, мне это просто не суждено, — ответила я, опуская голову. — Возможно, именно мама разрушит семейное проклятие, а не я.

— Нет. Мы сделаем это вдвоем, — сказала мама, все еще держа меня за руку. — Мы заслужили счастливый конец. То, что произошло в середине вашей с Лэндоном истории, не означает, что все остальные страницы будут плохими. Концовка того стоит, Шей. Любому «долго и счастливо» предшествуют непростые испытания. Не забывай об этом. Не отказывайся от любви.

Я слышала их слова, слышала их поддержку, но голос страха звучал слишком громко, чтобы его заглушить.

Они были правы. Я боялась любви. Я боялась, что мне снова причинят боль, и не знала, как преодолеть свой самый главный страх.

Глава 37

Лэндон

— Я за тебя переживаю, — сказала Карла, сидя напротив меня во время нашего очередного ужина.

Она разрезала стейк, смотря на меня с суровым беспокойством в глазах.

Прошли месяцы с тех пор, как Шей меня оттолкнула. Она закрыла от меня свое сердце, и я не был уверен, что когда-нибудь она снова меня в него впустит.

— У меня все хорошо, детка, — ответил я, изо всех сил стараясь скрыть свою печаль за улыбкой. На самом деле мое сердце разбилось на миллионы осколков. Каждый день был невыносимо тяжелым, но я из последних сил продолжал двигаться вперед. Я жил на автопилоте, отчаянно стараясь не впасть в то состояние, из которого я уже не смогу выбраться.

— Ты не справляешься, — возразила Карла. — Ты несчастен, а я больше не хочу видеть тебя таким. Вот почему я привела подкрепление.

Я выгнул бровь:

— Что? О чем это ты говоришь?

Она вытащила свой мобильный телефон и набрала чей-то номер.

— Мы готовы. Заходите. — Повесив трубку, она беззаботно мне улыбнулась: — Не волнуйся, дядя Лэндон. Это к лучшему.

Прежде чем она успела объясниться, дверь ресторана открылась, и внутрь вошла группа людей.

Грейсон, Элеонора, Камилла, Мария, Рейн и Хэнк собрались вокруг нашего стола и расселись по свободным стульям.

— Что происходит? — спросил я, совершенно сбитый с толку.

— Любовное вмешательство, — сообщила Камилла, сцепив руки в замок. — Потому что мы все считаем, что пришло время тебе поднять задницу и сделать что-то, чтобы вернуть сердце моей дочери.

— Что? Нет. Я не могу вернуть ее благосклонность. Не после того, что я сделал.

— Ты имеешь в виду попытку передать ее сценарий в нужные руки, потому что ты хотел, чтобы она преуспела в своих мечтах? Ты говоришь про эту ошибку? — спросила Мария.

— Ну, да. Про эту. В совокупности со всеми остальными вещами из нашего прошлого — это уже слишком.

— Полная хрень, — сказал Грейсон.

— Да, хрень! — повторила Карла.

— Следи за языком, Карла, — отругал ее Грейсон.

— Прости, пап, — ответила она.

— Несмотря ни на что, они правы. Все твои оправдания совершенно слабы — как и оправдания Шей. Вы двое просто боитесь наконец обрести счастье после того, как столько времени за него боролись, — объяснила Мария. — И, честно говоря, мы все устали ждать, пока вы оба поднимете задницы и что-нибудь с этим сделаете. Итак, теперь пришло наше время вмешаться.

— Как? Я понятия не имею, как все исправить. Я не смогу подобрать нужные слова.

— Ты прав. Ты не сможешь сказать Шей ничего нового. Любые слова покажутся ей пустым звуком, но ты можешь обратиться к вашему старому способу, — предложила Рейн. — Ты же столько лет писал ей письма, Лэндон. В твоих блокнотах — годы чувств, запечатленных на бумаге. Теперь пришло время отдать их ей. Сейчас ей нужно их увидеть.

Я все еще не был уверен. Последние месяцы я только и делал, что врывался в жизнь Шей. Лучшее, что я мог сделать, — дать ей покой, которого она хотела.

— Ради всего святого, ты можешь хотя бы на пять минут перестать думать и просто послушать свое сердце? — рявкнула Камилла, всплескивая руками. — Я знаю, что в прошлом я не была твоей самой большой поклонницей, Лэндон, но я была неправа. Я упустила из виду твою любовь к Шей из-за своих собственных обид и боюсь, что своими словами я слишком ожесточила ее сердце. Она боится любви, Лэндон. Она не знает, как снова впустить любовь в свою жизнь после того, как ей столько раз причиняли боль, но, если в мире и есть человек, который может найти дорогу к ее сердцу, это ты. Твоя любовь и твои слова могут исцелить разбитое сердце моей дочери. Это займет некоторое время, но я уже знаю, что ты к этому готов. Так вперед!

Я вздохнул, ощутив небольшой лучик надежды, — все эти люди, которые любили Шей и меня, сели за стол, настаивая на том, чтобы наша история любви наконец-то пришла к счастливому финалу.

— Знаешь, что однажды сказала мне Шей? — спросила Карла. — Она сказала, если тебе приходится выбирать между страхом и храбростью — будь храбрым. Это твой шанс, дядя Лэндон. Это твой шанс проявить храбрость. Это то, чего хотела бы Шей.

Будь храбрым.

— Да, —