– Послушай, Пьер, – сказала она через несколько мгновений. – Может быть, хватит уже? Пьер? Пьер? Вот что ты делаешь, на самом-то деле?

Она вырвала у него свой палец и прижала руку к груди.

Выражение его лица вновь резко изменилось, став угрожающим. Ферамо поднялся, возвышаясь над ней всем своим немалым ростом, сорвал с ее шеи крестик, украшенный бриллиантом и сапфиром, и швырнул его на землю.

– На землю! – закричал Ферамо. – Лицом вниз! Руки за спину!

Он связал ей руки веревкой. Раздался писк какого-то прибора.

– Сидеть!

Он просканировал ее длинным, похожим на толстую пластиковую палку, детектором. Отобрал шляпную булавку, пояс и поясную сумку со всем ее содержимым: фонариком и жестянкой с набором для выживания. Затем выдернул из уха оставшуюся сережку, ту самую, в которой была спрятана таблетка с цианидом, сдернул с пальца кольцо с выскакивающим лезвием и все это тоже бросил на землю. После он схватился за воротник ее блузки и одним движением разорвал ее, при этом все пуговицы с дисковыми лезвиями посыпались на пол и раскатились.

– Где GPS-чип? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– GPS. Маячок-сигнализатор. То, что твои люди используют для того, чтобы отслеживать, где ты находишься? И не изображай тут невинность! Ты предала меня!

Оливия чуть отодвинулась, невольно съежившись. Откуда он все узнал?

– Твоя ошибка, Оливия, – сказал он, – в том, что ты считаешь всех красивых женщин такими же вероломными и лицемерными, как ты сама.

«Сурайя! Это, должно быть, именно она! Скрытая Стерва! Двойной агент!»

– А теперь пришло время сообщить нам кое-какую информацию.

Ферамо бесконечно долго тащил за собой Оливию по узкому туннелю, освещая путь факелом, который держал над головой. Если она спотыкалась, Ферамо резко дергал веревку, которой она была связана, словно вел на привязи ослицу. Оливия попыталась абстрагироваться от ситуации и рассмотреть ее со стороны. Сначала она попыталась припомнить все, чему ее учили в МИ-6, но вместо этого перед глазами стояла Сурайя, со снисходительной усмешкой рассказывающая о специальных технических методах, используемых спецслужбами: о местах закладок, о том, как прятать микрофильмы в смывных бачках, как обменяться чемоданчиками с незнакомцем, подать тайный сигнал, оставив полуоткрытое окно и разместив на определенном месте вазу с цветами. Должно быть, она наслаждалась своей ролью. Так, это все сейчас не поможет. И Оливия обратилась к «Правилам жизни Оливии Джоулз».

«Все обычно не так плохо, но и не так радужно, как кажется».

«Найди в происходящем положительную сторону, а если не получится – найди смешную».

Она вспомнила, как рассказала Скотту Ричу о том, что Ферамо называл ее своей орлицей, и представила его реакцию, если бы он мог увидеть ее сейчас – в качестве привязанной на веревку ослицы или козы. Но еще не все потеряно. Она все еще жива. Ферамо неуравновешен, или, скорее даже, безумен, но ситуация может измениться. Если бы он хотел ее убить, то убил бы еще в пещере. Возможно, она первая его убьет, если он еще раз дернет веревку! Урод! У нее еще полно оружия припрятано в чудо-лифчике!

Не успела она об этом подумать, как со всего размаха впечаталась лбом в камень. Ферамо громко выругался и снова со злостью дернул веревку. Туннель резко, почти под острым углом изменил направление. Оливия увидела свет, почувствовала, как изменился воздух… да, это был соленый, влажный морской воздух! Когда ее глаза заново привыкли к свету, она обнаружила, что туннель вывел их в большую пещеру. Здесь на полках были разложены кучи снаряжения для дайвинга: баллоны, гидрокостюмы, жилеты-компенсаторы, ласты…

На борту «Ардэша» Скотт Рич следил по экрану радара за приближением военного катера.

– Рич? – Вкрадчивый голос Литвака просочился из динамика. – Я получил ваше сообщение. – Какие проблемы?

– В двадцати милях от Суакина обнаружен GPS-маячок. К тому же один дружественный нам бедуин из племени рашайда согласился за пятьдесят тысяч отвезти к Оливии, но только на лошадях, джипы туда не пройдут.

– Пятьдесят тысяч?

– Она сейчас у Ферамо. У меня есть все полномочия. Я собираюсь участвовать в операции.

– Вы должны оставаться на «Ардэше». Не забывайте, вы руководите разведывательной операцией.

– Так точно. Я командую разведывательной операцией. Речь идет о жизни нашего внедренного агента. Вы же не будете отрицать ценность наших людей на местах? Поэтому я буду участвовать в поисках.

– Так и знал, что вы в конечном итоге примете мою точку зрения, – вклинился в разговор голос Уиджетта.

– А вы вообще заткнитесь. Вам сейчас спать полагается.

Ферамо, не дав Оливии никакого снаряжения, утянул ее на глубину семи-восьми метров, таща за веревку. Он напомнил ей крокодила, который утаскивает свою добычу под воду, прячет там и возвращается, когда добыча уже протухла до нужной ему кондиции. Ферамо давал ей подышать из октопуса – своего запасного регулятора, но сам выбирал ей ритм дыхания. И это помогло ей прийти в себя, как бы бредово это ни звучало. Ей пришлось направить все свои умственные силы на контроль за собственным дыханием, чтобы дышать медленно и ни в коем случае не задерживать дыхание. Она смогла уловить этот ритм и, главное, избавиться от паники. В какой-то момент она даже позволила себе погрузиться в созерцание той сказочной красоты, которая окружала ее. В этом Ферамо был прав. Здесь был самый изумительный подводный ландшафт, который Оливия когда-либо видела. Голубая, кристально чистая вода была потрясающе, невероятно прозрачной. Даже на этой глубине скалы казались красными, а когда Оливия посмотрела в сторону открытого моря, она увидела, как из глубины поднимаются коралловые рифы, словно башни подводного замка. Она заметила, что Ферамо наблюдает за ней, и улыбнулась, сложив большой и указательный палец в букву О – международный знак всех дайверов, означающий, что все отлично. Ответом ей послужил его потеплевший взгляд. Он протянул ей запасной регулятор, чтобы дать еще подышать. Жестами показал ей, чтобы она оставила его себе, и они поплыли вперед, вдоль линии прибрежных скал, деля один воздух, ну просто по всем статьям влюбленная пара! «Может быть, все еще обойдется, – подумала она. – Может, мне еще удастся его образумить!»

Массив кораллового рифа, опирающийся на тонкое, источенное со всех сторон потоками воды коралловое основание, выступал из береговых скал. Ферамо жестами показал, что надо нырнуть и проплыть под рифом. Оливия растерялась, и было от чего – расстояние от рифа до дна едва ли превышало метр. Ферамо выдернул у нее изо рта трубку и поплыл впереди. Он поднырнул под риф и внезапно встал ногами на дно, так что верхняя часть его торса скрылась за камнями. Оливия повторила его маневр, а когда посмотрела вверх, то едва не задохнулась: она увидела над собой квадратное белое помещение, освещенное электрическим светом.