– Насколько она в курсе? – вполголоса поинтересовался я.

– Совершенно не в курсе. Отсюда до них не доносилось ни слова.

– Капак? – Ама шагнула к нам, но замерла, встретив мой взгляд. – Что случилось? У тебя такой вид… В чем дело? Что он с тобой сотворил?

Я посмотрел в перепуганное лицо Амы и подумал о ее бескорыстной любви. Посмотрел на Кардинала и подумал о его подлых махинациях. А потом заглянул себе в душу и обнаружил там мерзавца похлеще, чем Фердинанд Дорак.

– Ама, – с горечью прошептал я, – прости. Если я… – Меня вдруг осенило. – Вы ведь можете ее создать заново! Стереть, а потом вернуть, только в этот раз сделать бессмертной, как меня.

– Капак, ты о чем? – ошеломленно протянула Ама.

Кардинал помотал головой:

– Это опасно. Властвовать целую вечность в одиночку можно – враги будут умирать, а ты оставаться. Но как быть, если твоя бессмертная вторая половина обернется против тебя? Нет. Я слишком дорожу своей империей. Да и потом, просто не получится. Я могу создать другую, но не один в один, так что Амой она не будет. – Он поднялся и ухватил меня за плечи, как слепцы в подвале. – Ты напрасно терзаешься. Мне совершенно без надобности умирать сейчас, а тебе губить Аму или Кончиту. Время – твой союзник, мистер Рай-ми. Пользуйся.

Склонив голову, я снова заглянул к себе в душу – и увидел, как предстоит поступить. Щекам почему-то стало мокро. Я провел по ним рукой – оказывается, плачу. Ама все еще не решалась подойти, не понимая, что творится, – изменения во мне она почувствовала, но не могла понять, в чем дело. Она может принадлежать мне. Тысяча и одна ночь вместе. Узнавать больше и больше друг о друге. Столько неизведанного, столько возможностей…

Но нет. Мое будущее – если оно есть – ледяная пустыня. Это я знаю наверняка. В жизни созданного Кардиналом персонажа – того, кем я стал, – нет места для тепла и любви. Больше нет.

– Зачем ты пришла? – спросил я у Амы.

– Ты мне показался странным, когда звонил. Я хотела выяснить, что происходит. Думала, Кардинал знает, куда ты подевался.

– Ты хотела меня выследить?

– Да.

– Почему?

– Потому что люблю я тебя, глупый. – Она смущенно улыбнулась.

– Даже зная, как я поступил?

Она упрямо выпятила губу:

– У тебя наверняка не было выбора. Я полностью за тебя, Капак. Что бы ты там ни сделал, я уверена, так было надо.

Я перехватил взгляд Кардинала:

– Она поддержит меня безоговорочно, да? – Кардинал кивнул. – Как бы низко я ни пал, она будет стоять за меня горой и не разлюбит. Пойдет на убийство по моей просьбе… или если сама сочтет необходимым.

– Она твоя женщина, – подтвердил Кардинал.

Я медленно покачал головой:

– Нет. Я кто угодно, только не рабовладелец. До этого я еще не дошел. Заберите ее. – Слова рвали меня на части, но я их выталкивал, через силу. – Я люблю ее. Она мне нужна. Но я не хочу, чтобы она видела, в кого я превратился. Я не хочу, чтобы она была со мной рядом и смотрела, как я меняюсь. Не хочу, чтобы моя душа потащила за собой ее душу. Если мне суждено проклятие, то пусть мне одному. Давайте, – велел я Кардиналу, – ваше время вышло.

Он кивнул, помрачнев:

– Мы так похожи, мистер Райми. Я бы на твоем месте решил также. Ты сильно пожалеешь, даже не представляешь как. У меня за плечами всего пара десятилетий, и то я устал, вымотался и скоро тронусь умом. Не уверен, что ты продержишься на жестокости целую вечность. Впрочем, удачи.

Он подошел к краю и замер, в последний раз глядя на город. И тут из распахнувшейся вдруг двери на крышу к нам метнулась темная тень. Паукар Вами.

– Стойте! – заорал он, целясь в Кардинала из пистолета. Я впервые увидел на лице киллера испуг и растерянность. Узнав о своей нечеловеческой природе, он наконец осознал, что значит быть человеком – хозяином самому себе, – а не марионеткой, которой вот-вот перережут нити. – Еще шаг, и я стреляю.

Форд Тассо, чертыхнувшись, тоже вытащил пистолет.

– Мистер Тассо! Уберите! – рявкнул Кардинал. Форд медлил. – Делайте, как я велю, дружище… – Кардинал смягчил тон, и Форд неохотно повиновался. – Вами в курсе? – обратился Кардинал ко мне.

– Он повесил на меня «жучка», – пояснил я.

Кардинал засмеялся, а Вами злобно сузил глаза.

– Только попробуйте прыгнуть, – прорычал он. – Я тогда…

– Что? – поддел Кардинал. – Убьешь меня? – Он лукаво изогнул бровь. Вами метнул в него полный ненависти взгляд и опустил пистолет. Киллера трясло то ли от ярости, то ли от страха, то ли от всего сразу. – Не твоя юрисдикция. Я тебя создавал убивать, а не спасать.

– Если вы прыгнете, а я останусь жить, кое-кого я точно убью. – Вами оскалился, глядя теперь на меня.

– Трепещи, мистер Райми, – усмехнулся Кардинал. – Туго тебе придется, если мои предположения насчет остальных аюамарканцев не оправдаются. – Однако усмешка тут же померкла. – Если я действительно ошибаюсь, – тихо попросил он, – позаботься о моей Кончите, ладно? Убеди ее остаться в городе, если сможешь, передай, что я ее любил, честно, насколько мог. До самого конца, несмотря ни на что.

– Я все сделаю, вы же знаете.

Кардинал подавленно кивнул. Потом он сжал кулаки и гордо вскинул голову:

– В таком случае остается только одно. Всего хорошего, мистер Тассо. – Форд смотрел на него, склонив голову набок, со странным выражением лица. – Прощайте, мистер Вами. – Киллер с отвращением сплюнул. – Оревуар, мисс Ситува. – Ама его не слушала, она тянулась ко мне, собираясь последний раз назвать меня по имени. – Живи долго, мистер Райми, – крикнул Кардинал, заглушая ее слова. – Прощай!

Вами, взревев, кинулся к нему, пытаясь перехватить, но слишком поздно… слишком поздно… Кардинал перешагнул через парапет и понесся сквозь ночь навстречу неминуемой смерти, вереща, как огромный младенец.

На этом закончилась история Капака Райми. Довольно незамысловатая – жил-был на свете парень, он приехал в город, встретил чудовище, убил его и стал чудовищем сам. Мне не нравится человек, которого я вижу в зеркале, но и ненависти к себе я не испытываю. По правде говоря, я уже почти ничего не испытываю: ненависть, любовь, страх, желания остались далеко в прошлом, как напоминания о том, чью личину я постепенно сбрасываю.

Я остался жив после смерти Фердинанда Дорака. Пока его останки отскребали с асфальта, я отвел потрясенного Форда Тассо к себе в кабинет и поставил в известность о своем резком карьерном взлете. Он принял изменения безропотно. Форду нужен хозяин, без хозяина он впадает в прострацию. Былая преданность Дораку, самому могущественному человеку в городе, не помешала ему уловить, куда ветер дует, и присягнуть новому Кардиналу.