– Но ты же можешь все наладить, черт побери! – в изнеможении бросила ей Констанс. – Ты можешь ладить с Винсентом. Убеди его. Убеди Хэтча.

– Папа заставит Хэтча пресмыкаться.

– Это называется компромиссом, черт возьми! – закричала Констанс.

– Это называется гордостью, – поправила Джесси. – Если папа и Хэтч найдут способ работать дальше вместе, одному из них придется уступить. И я могу вам сказать уже сейчас, что это будет не Хэтч.

– Ты же знаешь, Винсент тоже не уступит, – предупредила Лилиан.

Джесси кивнула. Она знала отца не хуже других.

– Я знаю. Да, кстати, вы обе приглашены на вечеринку в честь помолвки в пятницу вечером.

– Ты же не можешь рассчитывать, что мы будем участвовать в праздновании этой несчастной помолвки, Джесси, – пробормотала Констанс.

Лилиан, нахмурившись, посмотрела на дочь:

– Иди домой, Джесси, и подумай. Подумай как следует. Ты же не захочешь бросить свою семью ради человека столь неразумного, что он отказался от возможности обеспечить себе многомиллионное будущее.

В голове у Джесси все смешалось, когда она припарковала машину у своего дома и вылезла из нее. У нее снова появилось странное предчувствие грядущей беды, похожее на ее ощущения во время дела Эттвуд.

Вероятнее всего, причиной послужили те изменения в ее жизни, с которыми ей приходилось теперь иметь дело. Столько всего сразу произошло! Ее уволили с работы, где, как ей казалось, все у нее прекрасно получалось. Она помолвлена. Она послужила причиной серьезных распрей в семье, хотя раньше именно она сглаживала все острые углы.

«В моей жизни происходят самые серьезные события», – напомнила она себе. Наверное, ничего страшного, что ей чуть-чуть не по себе и кажется, что ей что-то угрожает. Она протянула руку на заднее сиденье за двумя пакетами с продуктами, которые только что купила в супермаркете. Схватив их, она попятилась из машины. И в тот же миг услышала рев мотора несущейся на огромной скорости машины. Она машинально взглянула вправо на обычно тихую улицу.

Темно-коричневая машина находилась от нее всего в нескольких ярдах. И летела она прямо на нее.

Джесси взвизгнула и выронила пакеты. За долю секунды она сообразила, что перебежать через дорогу не успеет.

Она сделала единственно возможную вещь – прижалась к дверце своей машины, в душе молясь, что водитель объедет автомобиль, даже если он не заметит ее.

Коричневая машина пронеслась так близко, что сумка Джесси зацепилась за бампер. Сумка пролетела несколько ярдов и упала на мостовую. Джесси почувствовала порыв ветра и мельком заметила темные окна, за которыми невозможно было кого-то разглядеть. Машина проехала.

Все кончилось, и она цела и невредима. Почти.

Джесси едва не упала, когда рискнула оторваться от своей машины. Тот автомобиль, который едва не сбил ее, со скрежетом свернул за угол и скрылся из виду.

– Черт бы побрал этих пьяных водителей! – сочувственно прокричала ей пожилая женщина с тротуара. – Нужно их всех навсегда убрать с дороги. Отобрать у них машины.

Джесси молча уставилась на нее.

Она все еще тупо смотрела на рассыпанные по мостовой продукты, когда «мерседес» Хэтча через несколько минут припарковался за ее машиной.

Увидев разбросанные продукты, он стремительно выскочил из машины и бросился к ней:

– Джесси?

Она почти упала ему на руки. В этот момент никто и ничто в мире не казался ей таким сильным и надежным, как Хэтч.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Хэтчард, вероятно, в пятнадцатый раз.

– Нормально. Честно. Просто перепугалась. – Джесси сидела за столом в кухне, сжимая чашку с чаем, который он только что ей приготовил. – Успокойся, Хэтч. Такое случается. Мне надо быть осторожнее, выходя из машины.

– Что правда, то правда. Тебе надо быть осторожнее.

Джесёи искоса взглянула на него.

– Я ошибаюсь или в твоем голосе уже меньше сочувствия? Сейчас снова начнешь читать мне лекцию?

– Теперь, когда первый шок прошел, я имею полное право на лекцию. – Хэтчард прислонился к раковине, сложил руки на груди и прикрыл глаза. – В следующий раз, когда будешь вылезать из машины, посмотри назад. Поняла?

– Поверь мне, теперь я уже никогда не забуду.

– Жаль, что та пожилая дама на тротуаре не заметила номер машины.

– Не было времени, Хэтч. Я же говорила, все произошло за секунды. Так быстро…

– И ты не разглядела водителя? Джесси отрицательно покачала головой.

– Я же говорила, затененные стекла. Да и в любом случае у меня не было времени что-то заметить. Я слишком старалась слиться с моей машиной. Нечего сообщать полиции, кроме того, что меня едва не сбила коричневая машина. К сожалению, такие вещи то и дело случаются с ни в чем не повинными людьми. Самим надо быть осторожнее.

– Постарайся это запомнить. – Хэтчард помолчал. Он явно над чем-то раздумывал.

– Хэтч?

– Что?

– О чем ты думаешь?

– Да так, о разном.

– Весьма исчерпывающий ответ, – пробормотала Джесси. – Давай, выкладывай. Что зреет в твоем замечательном мозгу?

– Я подумал, что полиция так и не арестовала того парня из ПСЗ, который вломился к тебе в офис и пытался залезть в мою машину. Они занимаются Эдвином Брайтом и взяли Аэндиса и Хоффмана, но что, если еще один из их компании бегает на свободе?

Глаза Джесси расширились:

– Ты ведь не думаешь, что он охотится за мной?

– Может, и нет, – ответил Хэтчард несколько поспешно. – Если он существует и если у него варит голова, он постарается улизнуть из города. И даже если он этого не сделал, то скорее всего он постарается разделаться с Сюзан Эттвуд. Ведь именно она дает основные показания против Брайта.

– Верно. Как ты считаешь, не надо ли предупредить Сюзан и Алекса?

Хэтчард помолчал.

– Вообще-то этому подонку нет никакого смысла болтаться здесь. Если у него хватило ума не попасться полиции, то уж наверняка хватило ума давно исчезнуть. Но позвонить Робину не повредит. Я попрошу его присмотреть за Сюзан, закрывать двери и некоторое время держаться подальше от темных переулков.

– А ты что собираешься делать? Хэтчард усмехнулся:

– Присматривать за тобой и следить, чтобы ты запирала дверь и держалась подальше от темных переулков.

Джесси не особенно удивилась, прослушав на автоответчике приказ отца явиться к нему. Короткое послание не выдавало никаких эмоций, кроме гнева: «Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз. Не в офисе. Я рано буду дома. Приходи около пяти».