Она улыбнулась и повернула голову на подушке, чтобы взглянуть на него.

– Очень мило и безусловно свидетельствует, что произошла некоторая реорганизация в твоих приоритетах, за что я душевно благодарна. Однако меня все же слегка гложет совесть.

Безоблачное настроение Хэтчарда начало понемногу улетучиваться.

– Не говори так, Джесси. Ты ни в чем не виновата. Если кого и надо винить, то меня. Одним махом я изменил всю твою жизнь.

– Не надо так. – Она ласково коснулась его щеки. – Что касается меня, то этот «один мах» доказал мне, что ты меня любишь, и я этого никогда не забуду.

– Тогда о чем ты так серьезно задумалась?

– Я могу поговорить с папой насчет тебя, – предложила она. – Попробовать заставить его отступить. Хотя я знаю, что вы оба вряд ли на это способны. Чересчур упрямы. Но вдруг, если я вмешаюсь, мы придем к какому-нибудь компромиссу?

– Только попробуй, я тебя так отшлепаю, неделю сидеть не сможешь.

Она моргнула.

– Что ты сказал?

– Ты меня слышала, Джесси. Это наше дело, мое и твоего отца. Ты сюда не лезь.

– Но я уже и так влезла.

– Нет. Ты сама говорила, что приняла решение. Ты выходишь за меня замуж, так?

– Да, конечно, но…

– Значит, ты свой выбор сделала. Теперь я у тебя на первом месте, не семья.

– Да.

– Ты не станешь выступать посредницей между нами, ласточка. Я не позволю. Ты на моей стороне забора, и лазать через него я тебе не разрешу. Кроме тебя, мне ничего не нужно. Поняла?

Она улыбнулась мечтательно, касаясь пальцами его обнаженной груди.

– Поняла. Знаешь, пожалуй, никто мне таких приятных слов никогда не говорил.

Он усмехнулся:

– В смысле, не обещал тебя отшлепать?

Она ухватилась за волосы на его груди и дернула. Удовлетворенно улыбнулась, когда он поморщился.

– Нет, я про то, что нужна тебе. Именно я. Не потому, что могу быть посредницей, или могу добыть для тебя что-то у папы, или сгладить неурядицы и помочь сохранить равновесие. Нет, именно я, потому что это я.

– Вот это и запомни, хорошо? – Его рука скользнула по ее бедру.

– Хорошо.

– Джесси? – Теперь его пальцы запутались в кустике волос у нее внизу живота.

– А?

– Ты уверена, что хочешь ребенка от меня?

– Уверена. Мне кажется, из тебя получится замечательный отец, Хэтч.

– Спасибо за такое доверие. Я понимаю, что значит для тебя подобное решение. – Он поцеловал ее шею и легонько раздвинул ноги коленом. Ее женский запах ударил ему в голову. Сам он был уже готов любить ее. – Никто мне до такой степени не доверял, как ты. Уехать со мной – значит начать все сначала.

– Знаю. У меня накоплено не так много денег, но что-то все же есть. Мы можем продать одну из машин. Мне очень жаль, но, видимо, это будет «мерседес».

– Черт! – Она сочувственно похлопала его по руке. – С другой стороны, я очень хорошо умею искать работу.

Он лег на нее, взял ее лицо в ладони и улыбнулся ей.

– Все не так уж плохо. У меня есть те деньги, которые я собирался истратить на акции «Бенедикт фастенерз». Я могу с их помощью открыть консультативную контору по менеджменту. Я уже этим занимался, могу повторить.

– Знаю.

– Большую часть денег придется потратить на новое дело. Останется совсем немного. Перебиваться придется довольно долго.

– Не беспокойся. – Джесси гладила его плечи. – Я же не волнуюсь. Я знаю, у тебя все получится.

Он посмотрел вниз на ее сияющее лицо, и его переполнило глубокое чувство изумления и благоговения.

– Где ты была всю мою прошлую жизнь?

– Ждала тебя. – Она притянула его к себе, обняв его ногами за талию и руками за шею.

Хэтчард овладел ею медленно, с нежностью, позволяя ей принять его всего в свое тело. Он видел, как светилось в ее глазах растущее желание, и ощутил такое полное чувство завершенности, какого не испытывал никогда в жизни.

«Ничто не имеет значения, – решил он. – Ни ожидающая неизвестность, ни потеря того светлого будущего, которое ждало меня в «Бенедикт фастенерз».

Ничто не имело значения, кроме Джесси и ребенка, которого они сотворят вместе.

– Я буду чертовски хорошим отцом нашему малышу, Джесси. – То была клятва, которую он должен выполнить во что бы то ни стало.

– Да, я знаю. – Она светло улыбнулась ему. – И не беспокойся. Может быть, нам удастся сохранить «мерседес».

– Вне всякого сомнения, черт побери.

Элизабет заплатила за книгу о знаменитых ученых-женщинах, взяла бумажный пакет и подошла к Джесси.

– Я готова. Хочешь теперь посмотреть одежду? – Элизабет вопросительно посмотрела на нее, когда они вышли из книжного магазина и попали в переполненные народом торговые ряды.

– Нет. Не хочу искушать себя, – сказала Джесси, чувствуя себя безмерно благородной и праведной, к тому же крайне экономной. – Нам с Хэтчем придется какое-то время считать каждый цент, пока не встанем на ноги.

– Не означает ли это, что большой свадьбы теперь не будет?

– Боюсь, что да. Но не волнуйся, ты все равно будешь моей подружкой. Мы лишь хотим сэкономить на всем лишнем. Например, не устраивать угощение для трех сотен гостей, как запланировали мамы.

– Но у меня все равно будет платье, которое выбрала мне мама? И маленькая шляпка?

– Обязательно. Мы с Хэтчем скорее всего будем в джинсах, но ты можешь надеть то прелестное платье невестиной подружки. Никаких проблем.

Элизабет искоса посмотрела на нее – не шутит ли она.

– Спасибо. А то мне ужасно хочется. А как насчет вечеринки в честь помолвки?

– Ну, это как договаривались, в пятницу. Хэтч не разрешил мне ее отменять. Сказал, не так уж у нас туго с деньгами, чтобы не отпраздновать помолвку. Да и она обойдется не слишком дорого, если никого, кроме тебя и Дэвида, не будет. Сделай мне одолжение и не заказывай омаров, хорошо?

– Странно будет, если только мы с Дэвидом придем.

– Знаю, – тихо согласилась Джесси. – Но мы все равно повеселимся.

Элизабет отвернулась, судя по всему, разглядывая витрину.

– Я буду по тебе скучать, Джесси. Джесси обняла ее за плечи и прижала к себе.

– Я тоже буду скучать. Но ты сможешь приезжать к нам в гости, когда только захочешь.

– Хэтч не будет возражать?

– Нет. Он возражать не будет.

– Как ты думаешь, а не можете вы уехать в Аризону? Это так далеко.