костям и насосам место среди лесорубов, а Франка – не знаю, посади его, что ли, к Джоне в новый совет рачителей.

– Ты же только что сказала, что это он всех баламутил! – вскинулась Уонда.

Но Лиша согласно кивнула:

– Тем больше оснований держать его рядом. Я поговорю с Джоной и попрошу собрать совет при свете дня.

– Умно, – согласилась Ренна. – Меченые шкуры останутся занозой в заднице, куда их ни пристрой. Не спускай с них глаз, но не пускай в крепость.

– Что-нибудь придумаем, – сказала Лиша.

– Как быть с шарумами, я не знаю, – продолжила Ренна. – Можно спросить у Джардира, пока он не отправился повидаться с женой.

Лиша вздрогнула, и Ренна выругала себя за тупость. Когда-то она могла брякнуть такое нарочно, но…

– Извини, – сказала она. – Я не хотела…

– Ничего не попишешь. – Лиша вынула из кармана запечатанное письмо. – Передашь ему при встрече? Он все равно узнает о ребенке, пусть уж лучше от меня.

Ренна кивнула, беря конверт:

– Конечно.

– Спасибо тебе, Ренна, – сказала Лиша. – Я знаю, что мы не всегда…

Ренна рубанула ладонью воздух:

– Мне надоела эта вечная песня, Лиша. Ты недолюбливаешь меня, а я – тебя. Это не значит, что мы по разные стороны баррикады. Я не собираюсь мешать тебе растить ребенка.

Она провела пальцами по своему еще плоскому животу, думая о развивающейся там жизни.

– Истинно и справедливо, – проговорила Лиша, но вдруг склонила голову набок, изучая ауру Ренны.

Это продлилось чуть дольше, чем хотелось бы. Ренна покрылась мурашками.

– В чем дело? – вскинулась она.

– Уонда, дорогуша, ты не оставишь нас ненадолго? – попросила Лиша.

– Да, госпожа, – ответила Уонда, сняла со стены лук и пошла к выходу.

Когда дверь закрылась за ней, Лиша активировала метки тишины, а Ренна встала, не будучи в силах сидеть ни секунды больше.

– Что такое?!

– Ты беременна, – сказала Лиша.

Ренна похолодела. Она с усилием Втянула свою ауру, дыша глубоко, чтобы остаться невозмутимой. Отрицать? Вспылить? Сказать Лише, что это не ее дело, будь она проклята?

Да, но и ребенок Лиши не дело Ренны, а она полгода назад с удовольствием ткнула Лишу носом в ее опрометчивость.

Она выдохнула:

– Лиша, я замужняя женщина и не обязана перед тобой отчитываться.

– Не обязана. – Лиша встала, подошла к ней и развела руками. Ее взгляд был спокоен, голос кроток. В ауре проступало тревожное напряжение. – Но когда была беременной я, на ребенка повлияла магия. Пожалуйста, ради младенца позволь мне тебя осмотреть.

Мускулы Ренны напряглись. Кулаки сжались, и она выпрямила пальцы лишь немалым усилием воли. Только недавно она проповедовала меченым детям, и вот уже в ее собственной крови бушует магия – взывает к ней, разогревает чувства, велит бежать или атаковать Лишу, заткнуть ей рот, пока никому не проболталась. Все, что ей было под силу, – стоять столбом и дышать.

Как ни старалась Ренна скрыть ауру, Лиша, конечно, увидела многое, но все стерпела, осталась спокойна и ни слова не вымолвила.

– Да, – наконец произнесла Ренна. – Пожалуй, это дельная мысль.

– Как прошло? – спросил Арлен, когда Ренна материализовалась в их башенной кухне.

Они с Джардиром и Шанвах сидели за завтраком.

– Сломала несколько костей и устроила небольшое огненное представление, – ответила Ренна. – Заново внушила им страх перед Создателем и наставила на путь истинный, но их надо учить, они должны держать себя в руках, когда налетит рой. Я навещу их еще пару раз перед нашим уходом.

Она взглянула на Джардира:

– Там есть красийцы. Вдовы и дети из Лишиной свиты. Раскрашивают себя воронцом, и я не видела, чтобы они ели мясо демонов, но это пропащие люди, Ахман. Лощина – их дом, но они в нее не вписываются.

– Я бы удивился, если бы вписались, – сказал Джардир. – Но вряд ли они покинут землю, которую освятили кровью их отцы и мужья.

– Лиша передает, что будет обязана, если ты поможешь советом.

– Кто у них главный? – спросил Джардир.

– Джарит.

– Дживах ка Каваля, – кивнул Джардир. – Я заглядывал к ней в душу, и она чиста. Джарит сумела сплотить людей. Я поговорю о ней с Инэверой. Надо направить в Лощину дама’тинг и выделить для их охраны шарумов. Наши братья и сестры в Лесу травниц не будут забыты.

– Это не все, – сказала Ренна, извлекая письмо. – Лиша просила передать вот это.

Глаза Джардира округлились, он взял послание, немедленно поднес к носу и втянул воздух.

– Благодарю тебя, Ренна дживах Арлен ам’Тюк ам’Брук.

Отвесив поклон, он быстро вышел.

Ренна покачала головой:

– На одном вдохе говорит о жене, а на другом вдыхает духи Лиши.

– Мы относимся к браку иначе, чем землепашцы, – заметила Шанвах. – В Эведжахе сказано, что любовь не имеет границ. И разделить ее не значит обесчестить Дамаджах. Часть бесконечности все равно бесконечна.

– А это работает в обе стороны? – осведомилась Ренна. – Любовь достаточно бесконечна, чтобы у женщины было двое мужей?

– У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил Арлен.

Шанвах промолчала, но по лицу было видно, что она оскорблена одной такой мыслью.

– Не задумывалась, – ответила Ренна.

Стоя во дворе у бегового круга, Ренна наблюдала за Рагеном, который неуклюже объезжал Сумеречного Плясуна, стараясь настроиться с ним на одну волну. Он был крупным мужчиной и опытным наездником, но Плясун – не обычный конь. Он возвышался на голову над другими мустангами, а те, в свою очередь, казались гигантами даже рядом с могучими боевыми конями милнских вестников. Арлен долго и напряженно раздумывал, но в итоге решил, что ему некому доверить драгоценного скакуна и друга, кроме Рагена – человека, который научил его ездить верхом.

Зарука была свадебным подарком для Ренны. Они собирались разводить лошадей, дабы расширить семью во всех отношениях. У Арлена в глазах стояли слезы, когда Ренна покинула башню и увела скакунов. Завидев Уонду, она поняла его чувства. Погладив Заруку по шее, она крепко прижалась к ее гриве.

Лошадь, должно быть, уловила ее напряжение – зафырчала, забила копытами. Ренна приникла к ней головой и не сдержала слез:

– Я вернусь. Клянусь солнцем. Тебе будет хорошо с Уондой. Никто не объездит тебя лучше, пока меня нет.

Уонда приблизилась уверенно, но Ренна уловила в ней страх. О скакунах Арлена и Ренны в Лощине ходили легенды.

– Седла она не потерпит, – предупредила Ренна. – Сумками навьючить можно, будет удобнее сидеть, но с поводьями ничего не выйдет. Не бойся хорошенько дернуть за гриву, если она захочет сбросить тебя или пойти куда вздумается. Переживет.

Уонда замялась, но кивнула:

– Папаша держал конягу. На седло денег не было. Я научилась