Большой Макси расслабил мускулы. Он шутливо изобразил «бой с тенью» и с облегчением сказал:

— Возможно, скоро нам будет чем заняться.

В девять часов к дверям подкатили два больших «крайслер-империала». Из каждой машины вышли пятеро мужчин с револьверами на широких поясах. Двое несли в руках маленькие саквояжи, вроде тех, с которыми ходят доктора.

— Наверное, там лежат деньги, — прошептал Макси.

Один из мужчин открыл дверь. Все десять вошли внутрь. Сквозь отверстия в полу мы следили за тем, как они готовили казино к игре. Саквояжи мужчины отнесли в кассу. Кассир быстро подсчитал деньги и распределил их по ящичкам стола в соответствии с достоинством банкнотов.

— Эй, Макси, — сказал я шепотом, — похоже, здесь не меньше сотни штук.

Он кивнул. У меня уже чесались руки.

Мы услышали, как со стороны шоссе подъехало несколько машин. Я подошел к окну. К зданию подходили мужчины в вечерних костюмах. Я узнал в них стоявшего за рулеткой крупье, служащих казино и нескольких подсадных уток.

Было десять часов вечера. Я смотрел вниз на комнатку кассира. Я подозвал Макси. По лестнице начал подниматься высокий толстый мужчина. Он нес фонарик.

Я вытащил нож и прошептал:

— Чиркнуть его по горлу?

— Нет, Лапша. Я сам займусь этим парнем. Мне нужно его кое о чем спросить.

Я увидел в руках Макси что-то белое. Это была его рубашка. Толстяк, отдуваясь, поднимался по лестнице. В отличие от наших его глаза еще не привыкли к темноте.

Когда он дошел до конца лестницы, фонарик выпал у него из руки. Толстяк нагнулся, чтобы его поднять. Макси бросился на него сзади, обхватив левой рукой за шею. Правой он заталкивал ему в рот свою рубашку. У парня подогнулись ноги. Макс его поддерживал. Я заглянул толстяку в лицо. Глаза у него были закрыты.

— Он в отключке, — прошептал я.

Мы отнесли его в комнату и уложили на пол. Я вернулся назад и посмотрел в комнату кассира.

Я прошептал:

— Никто не слышал; внизу все тихо.

Макс вытащил кляп изо рта мужчины. Я смочил ему губы алкоголем. Потом слегка похлопал его по щеке. Мы посветили толстяку в лицо фонариком. Он начал приходить в себя. Его веки затрепетали.

Он хрипло прошептал:

— Мое лекарство.

Он полез в жилетный кармашек и вытащил оттуда маленькую плоскую коробочку. Положив таблетку на язык, он попросил воды и сделал глоток. Он держался рукой за сердце. Его лицо было мертвенно-бледным. Понемногу к нему стал возвращаться нормальный цвет. Он глубоко вздохнул и потер сердце.

— Мне очень плохо, — пробормотал толстяк еле слышно.

Макси прошипел ему в ухо:

— Лежи тихо, ублюдок, или мы тебя прикончим.

Он задрожал и посмотрел на Макси, возвышавшегося над ним, как башня, потом перевел взгляд на меня. Наверное, вид у нас был жутковатый.

Толстяк едва опять не потерял сознание. Я похлопал его по щеке:

— Спокойно. Спокойно. Веди себя тихо, и мы не причиним тебе вреда.

Я дал ему еще нашей смеси лимонада с виски. Он сделал большой глоток.

Макси спросил:

— Как самочувствие?

— Немного лучше.

Он сел и посмотрел на нас.

— Какая у тебя работа? — спросил Макси. — Чем ты здесь занимаешься?

— Я работаю с этим. — Он указал дрожащей рукой на переключатели на полу.

— Кто-нибудь еще поднимается сюда ночью, чтобы помочь тебе или, например, сменить?

Толстяк сидел, ничего не отвечая. Я не мог понять, молчал ли он от страха или просто тянул время. Но нам некогда ждать. У нас мало времени. Следовало напугать его так, чтобы он стал выполнять каждую нашу команду. Я прижал лезвие ножа к его сердцу.

— Не умничай, ублюдок. Делай, что говорят, или я вырежу тебе сердце, — прошипел я ему в лицо.

Его губы задрожали. Он облизал их. Потом сглотнул слюну. Толстяк хрипло произнес:

— Я на все согласен. Что мне нужно делать? Пожалуйста, не убивайте меня.

— Отвечай, — прошептал Макси. — Кто-нибудь поднимается сюда тебе на смену?

— Никто, если я только сам не нажму на эту кнопку.

Продолжая дрожать, он показал нам на кнопку. Она находилась справа, недалеко от нарисованной рулетки.

— Если что-нибудь пойдет не так, мы тебя пришьем, — с угрозой прошептал Макс.

— Прямо вот сюда. — Я ткнул кончиком ножа в его шейную вену.

— Я сделаю все, что вы хотите, — пролепетал он.

— Ладно, без фокусов, — сказал ему Макс.

Я посмотрел в отверстие. Публика начала прибывать. Посетители садились за карточные столы. Было половина одиннадцатого. Четверо элегантно одетых мужчин подошли к столу с рулеткой и выразили желание играть. Вскоре к ним присоединились другие игроки. Игра вот-вот должна была начаться.

Макс спросил, ткнув пальцем в нижний зал:

— Вот этот мужчина, тот мужчина и эта женщина — они подсадные утки?

— Да, и вот он тоже, — ответил толстяк, указав на широкоплечего парня с усами.

— Четыре подсадки на одно колесо? Что будет дальше?

— Дальше? — запинаясь, переспросил толстяк. — Я должен следить, кто из четверых поставит самую крупную сумму, и сделать его номер выигрышным.

— Отлично, — сказал Макс. — Действуй как всегда.

Все было просто. Мы заставили его объяснить, как действует оборудование, которым он управлял. Провода шли сквозь пол, по стенам и по полу зала, подходя снизу к игровому столу. Все, что от него требовалось, — это контролировать игру, щелкая нужным выключателем. Он мог заставить шарик упасть в любое гнездо, по своему выбору. Я ушел, оставив Макси и толстяка в комнате.

Я прошелся по чердаку, заглядывая в разные отверстия. Зал был полон народу. Я подошел к окну. Машины подъезжали одна за другой, высаживая хорошо одетых пассажиров. Я видел, как охранники патрулируют территории. Воздух стал слегка прохладней. Я подумал, не пора ли появиться нашим ребятам. Мои часы остались в комнате, где сидели Макси и толстяк. Я вернулся к ним. Большой Макси встретил меня уверенной улыбкой. Он курил «Корону» и наблюдал за игрой внизу.

Я посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать. Внутри меня все было напряжено, как у профессионального боксера, который собрался перед финальной схваткой и готов убить соперника на ринге. Макс надел брюки и угостил меня «Короной».

Он сказал:

— Расслабься. — Макси посмотрел в отверстие. В его голосе зазвучали симпатия и радость. — Патси, малыш.