Голос Романа вернул меня на землю:

— Пойдем, хорошо бы вернуться в город, пока не начался дождь. Угощу мороженым, надо как-то поднять тебе настроение.

— Не уверена, что мороженое поможет. Все мои мечты и надежды рухнули, и поиски призванных демонов пока тоже не увенчались успехом.

— Еще как поможет.

Когда я приехала домой, Данте не было, его телефон не отвечал. Если у меня и было какое-то чувство вины из-за того, что я собиралась на свидание с Сетом, то оно быстро испарилось. Почти испарилось: когда мы прощались с Романом, тот посмотрел на меня с укором. Я понятия не имела, как он намерен провести вечер, и, если честно, знать не хотела.

Проблема в том, что мы с Сетом не могли встречаться в городе. Конечно, легко наткнуться на знакомых и за городом, но шансов гораздо меньше. К вечеру дождь закончился, и вдруг стало почти тепло, можно было даже ходить без пальто. Если бы я верила в приметы, то наверняка решила бы, что это хороший знак, но в такие глупости я уже давно не верю.

Я ужасно удивилась, когда Сет сообщил, что мы едем в центр и он уверен, что мы не встретим никого из знакомых. Он отвез меня в Беллтаун, припарковался рядом с одним из множества недавно построенных небоскребов, открыл дверь каким-то загадочным ключом, и мы доехали на лифте до последнего этажа.

— Что это? — спросила я, входя в огромный роскошный пентхаус.

Там было так классно, что я чуть было не пожалела, что не рассматривала такие варианты в поисках нового жилья. Я удивленно посмотрела на Сета.

— Только не говори, что это твоя квартира! Невероятно, не может быть, чтобы у Сета была тайная квартира.

— Нет, тут живут мои друзья, которых сейчас нет в городе. Я попросил их оказать мне услугу.

— А что это за друзья, которых я не знаю?

Он так посмотрел на меня, что я решила не задавать лишних вопросов. К тому ж место было такое восхитительное, что я сразу же отвлеклась. Весь интерьер выдержан в сине-серых тонах, мебель — роскошная и дорогая. Особенно мне понравились огромные репродукции картин прерафаэлитов, украшавшие стены. Сейчас все сходят с ума по абстракционизму, приятно, что у кого-то все еще остаются другие предпочтения.

— Подожди, это еще не все, — предупредил Сет, ведя меня на балкон.

«Балкон», возможно, не самое подходящее слово для того, что я увидела. Он оказался террасой размером с полквартиры, откуда открывался вид на сияющий огнями город до самого Пьюджет-Саунда. Я изумленно смотрела вдаль, наблюдая, как по темной глади воды движется пароход.

— Bay, — только и смогла сказать я.

Мы обнялись и немного постояли там. На такой высоте не по сезону теплая погода сменилась холодным порывистым ветром. Я дрожала, и Сет завернул меня в плед, аккуратно висевший на кованом стуле.

— Присаживайся, сейчас будет ужин, — пообещал он.

Я улыбнулась такому изысканному обхождению и присела за изящный стеклянный столик, уставленный зажженными свечами, продолжая наслаждаться открывающимся видом на город. В смятении я ожидала возвращения Сета. Вот и все, подумала я. Каким-то непостижимым образом я знала, что это был конец наших странных отношений. Может быть, впереди нас ждало что-то новое. Возможно, между нами все закончится. В любом случае я впитывала каждое мгновение этого вечера, ведь больше такое не повторится.

Ужин состоял из тапенада, свежего хлеба и, к моему изумлению, бутылки вина.

— Это все мне? — спросила я.

— Нет, я тоже выпью стаканчик.

— Что? Сначала «Старбакс», теперь вино?

Я посмотрела на этикетку, чтобы убедиться, что вино не безалкогольное, но нет, все в порядке.

— Сегодня — особый случай, — с улыбкой сказал он, и я поняла, что он тоже чувствует, что наши отношения подходят к концу. — К тому же как можно играть в «Рубай», если нет всего антуража?

— Конечно, я должна была догадаться. Вся эта романтика — просто эпиграф к поэме, — улыбнулась я, уже ожидая, что сейчас он начнет читать стихи.

Сет откашлялся и начал декламировать:

О, если б, захватив с собой стихов диван

Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,

Мне провести с тобой денек среди развалин —

Мне позавидовать бы мог любой султан.

— Хлеб есть, вино есть, я тоже в наличии… а развалины?

— Ну это бетонные джунгли, — выкрутился он.

— И книги стихов нет, — продолжала я, войдя во вкус.

Но, помолчав, возразила сама себе:

— Хотя я дочитала «Ночь всех дураков».

Взгляд Сета моментально стал серьезным:

— И что ты думаешь?

— Ты и так знаешь. Это прекрасная книга.

— Нет, не знаю. Для меня новая книга всегда загадка. Слова сами приходят, но потом… никогда не знаешь, как их воспримут, что подумают читатели. Меня это всегда удивляет.

— Что значит первый эпиграф? Цитата из Кейт Буш насчет сделки с Богом?

— Ты послушай кавер-версию «Placebo», это вообще полный улет, — посоветовал Сет со знанием дела. — Думаешь, в этой песне есть какой-то скрытый смысл?

— Во всем есть скрытый смысл. Ты добавил этот эпиграф после того, как мы с тобой познакомились, да?

— Да… Ну, то есть он, конечно, имеет отношение к книге… к откровению О'Нейла в самом конце. Но я думаю, это и про нас с тобой. — Его взгляд затуманился, казалось, воспоминания полностью захватили его. — Нам с тобой пришлось выдержать столько испытаний, и сейчас приходится… Но что мы можем сделать? Ничего — если мы не примем твою сторону и не заключим сделку с дьяволом. Но почему так? Почему нельзя заключить сделку с Богом?

— Люди только этим и занимаются: «Господи, если Ты сделаешь это для меня, я обещаю, что буду хорошо себя вести».

— Да, но это не подразумевает заключения контракта, как у вас. К тому же нет никаких доказательств, что эти сделки приносят результат. — Я не ошиблась, в его голосе действительно звучала горечь. — Почему можно получить то, что хочешь, только если пообещать плохо себя вести? Почему нельзя наоборот?

— Я при случае спрошу у Картера, — сухо ответила я, — но подозреваю, он скажет, что доброта является наградой сама по себе.

Тем временем мы доели тапенад, но почти не притронулись к вину. Что бы там Сет ни говорил, думаю, он не сделал ни одного глотка.

Сет повернулся ко мне спиной и спросил:

— Мы с тобой не очень хорошо себя ведем, да? Да уж, мягко говоря.

— Мы с тобой… — Я замолчала, раздумывая, что сказать дальше. — Нам не повезло. Все случилось не вовремя. Мы стали жертвами множества обстоятельств.