— Есть пара зацепок, некоторые очень похожи на правду, — уклончиво ответила я, Имея в виду Грейс — Посмотрим, удастся ли мне что-нибудь с этим сделать.

— Ожидается новая прогулка по пляжам? Мм с Кейлой нужны?

— Я думала, она занята…

Я посмотрела на Сета и поняла, что он сделает все, о чем бы я ни попросила. В подтверждение моих мыслей он сказал:

— Да, но если тебе очень надо, я могу что-нибудь придумать. Если хочешь.

Хочу ли я! Внутри меня все трепетало от радостного возбуждения. Я мечтала провести еще один день с Сетом и Кейлой, даже если мы будем просто искать какие-то дурацкие камни. Вместе с ними у меня создавалось ощущение, что мы одна семья.

— Нет, спасибо, — с трудом заставила себя отказаться я.

Мне очень хотелось побыть с ними, но сейчас для поисков мне нужен был Роман. Пусть лучше подвергается риску он, а не Кейла, да и шансов найти то, что мы ищем, с ним было больше. Я посмотрела на часы.

— Слушай, мне надо работать. Смена скоро закончится, а мне нельзя опаздывать.

Сет выглядел разочарованным и обеспокоенным одновременно:

— И что, мы даже не пообедаем?

Точно сказать не могу, но, скорее всего, «пообедать» означало «пообедать и заняться любовью в каком-нибудь укромном месте». Черт. Мне так хотелось и того и другого.

Я грустно покачала головой:

— Я бы с радостью… но не могу, прости.

На долю секунды я вспомнила, как Мэдди плакала у меня в кабинете. Вспомнила Данте и его безумные подарки. Если в моей проданной дьяволу душе осталась хоть капля нравственности, я должна сказать Сету, что между нами все кончено, прямо сейчас. Я еще раз прислушалась к внутреннему го-юсу и сказала:

— Ну, разве что вечером… может быть…

К вечеру мы с Романом вернемся. Данте может рано прийти домой… ладно, с этим разберемся позже. Я была уверена, что смогу придумать какую-нибудь отговорку. Все, что угодно, только бы еще хоть раз остаться с Сетом наедине. Ну почему он так действует на меня?

Он радостно кивнул:

— Позвони, когда освободишься.

Я попыталась пошутить, что не освобожусь никогда, но он не отреагировал. Вставая из-за стола, я искренне надеялась, что со стороны наша беседа выглядела невинно и по мне незаметно, как я борюсь с искушением поцеловать его на прощание. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Сет одним взглядом сказал мне тысячи слов: и нежных, и непристойных. Уходя, я была уверена, что если бы нас кто-то увидел, то сразу понял бы все, что между нами происходит, но никто не обращал на нас внимания.

Вскоре моя смена закончилась, и я ушла домой. Я услышала чьи-то шаги рядом, но никого не было.

— Я знаю, что ты здесь, — прошептала я, не желая, чтобы меня приняли за сумасшедшую, которая разговаривает сама с собой — Мне так нравится, что ты продолжаешь баловаться вуайеризмом.

Утром я оставила машину за магазином, и, когда завернула за угол, выходя на тихую улочку, рядом со мной материализовался Роман. Он выглядел великолепно: уверенный в себе и очень опасный мужчина. Классика жанра.

— Надеюсь, тебе не скучно следить за мной, — сказала я, доставая ключи.

— Настоящее реалити-шоу, да еще какое. Я, может, и психически неуравновешенный убийца-маньяк, но ты… ты шокируешь даже меня.

— Ой, кончай, — оборвала его я, садясь в машину. — Прекрасно обойдусь без твоих чудовищных комментариев.

— Это не комментарии, так, мысли вслух. Тебя это не касается, и я не жду от тебя никакой реакции.

— Так вот в чем дело? — спросила я, заводя машину. — Теперь я верю, что ты меня не убьешь. Ты просто будешь мучить меня всю мою вечную жизнь и наслаждаться моими страданиями, все ясно.

Роман сверкнул белозубой улыбкой. А ведь когда-то он мне так нравился… Но теперь страх и тревога убивали всякое желание.

— Ты видишь только одну сторону дела. И даже не пытайся отрицать, что какая-то часть тебя тайком наслаждается этими страшными вечными мучениями. Ты же умрешь со скуки, если у тебя все будет хорошо.

— Неправда. — К собственному удивлению, я покраснела. — Перестань меня злить.

— Да мне самому интересно, вот и все. Ты вся из себя правильная. Мортенсен тоже. И тут вдруг между вами начинается такое…

— Ничего ты не понимаешь. Мы любим друг друга.

Роман так посмотрел на меня, что я сразу пожалела об этих словах.

— Понимаю. Уж поверь мне.

Я старалась не отрывать глаз от дороги. Однажды он сказал мне, что любит меня, а я его оттолкнула.

— Если вы так любите друг друга, зачем же вы продолжаете встречаться с другими? В последний раз, когда я видел вас вместе, вы глаз друг с друга не сводили.

— У нас есть свои причины, — проворчала я. — Это не так просто.

— Это всегда непросто.

Я тяжело вздохнула. До Эдмондса двадцать пять минут езды, и дорога обещала быть долгой.

— Вообще-то это не твое дело, но нам действительно непросто. Во-первых, мы не всегда понимали друг друга.

— Боже мой, как банально.

— А потом со мной случилось что-то странное — меня преследовали мысли о том, что он может умереть. Я ничего не могла с собой поделать. — Я сделала паузу, ожидая какого-нибудь язвительного комментария, но его не последовало. — Ну и конечно… секс. Это всегда стояло между нами. Я никогда бы не стала заниматься с ним любовью, зная, что краду его жизненную энергию. Мы все равно любили друг друга, но тем не менее…

— А теперь проблема секса решена.

— Потому что теперь я не боюсь причинить ему боль! Слушай, ну что я могу сделать! Мы все еще любим друг друга, и это факт!

— Как и то, что у вас обоих есть близкие люди Я молчала. Роман задумчиво откинулся на сиденье:

— Я наблюдал за твоим окружением всю неделю и должен признать, что Мэдди мне нравится.

— Мне она тоже нравится, — тихо сказала я.

— Но вот парень, с которым ты встречаешься… ты достойна лучшего, Джорджина.

— Господи, лучше бы ты сразу убил меня!

— Я думал об этом, — к моему ужасу, совершенно серьезно сказал Роман.

Я продолжала избегать его взгляда.

— Мне жаль, что с Хеленой так вышло… я не думала, что все так закончится.

Роман сдавленно засмеялся:

— Да ладно? А что ты думала? Что ее отшлепают по попке? Я сам едва выжил.

— Ты сказал, что убьешь Картера. Я не знала, кто окажется следующим. Не знала, что делать. У меня не было выбора.

— У тебя мог быть выбор: если бы ты действительно любила меня так сильно, как говорила, — с горечью в голосе ответил он. — Я же сказал тебе, что больше никого не трону.