И ведь сейчас я снова думаю о Руслане только потому, что он для меня тот, кто выручит и поможет. Получается, я… я просто пользуюсь им. Со всем своим "праведным" гневом, истериками и ультиматумами. Я потребительница. Он так много дал мне, а я… Я неблагодарная.

К липкому страху примешивается жгучий стыд. Я ведь понимаю, что помочь мне в той ситуации, в которую я вляпалась, может только Руслан. Ни брат, ни полиция, ни униженный и ушедший Ваня, который тут вообще ни при чём, ни тем более мама с сестрой. Только он. Руслан.

Моя опора, поддержка и помощь в сложных жизненных ситуациях.

Мой мужчина.

Которого я по сути послала.

Какая же я дура…

Что стоило не истерить, а выслушать его, когда он заговорил об аборте?

Что стоило сдержаться и не харкать ему в лицо?

Что стоило хотя бы попытаться его понять?

В чём он виноват передо мной, что я так к нему отношусь?

В том, что не сказал, что женат? Так по факту он не женат. Он же холостяк. Просто с каким-то гипертрофированным чувством долга. А может быть не гипертрофированным? А может быть именно это вот его чувство долга в частности и делает его тем, по кому я так сохну?

А почему я не предпринимала никаких шагов к сближению с мужчиной, который мне очевидно важен и нужен?

Что, кроме гордыни, мешало мне хоть раз пойти ему навстречу?

Чего я добилась? Того, что он перестал со мной общаться?

Может быть у него уже другая девушка. Которая относится к нему теплее, чем я. С большим пониманием, чем я. С заботой. С которой ему хорошо…

Какая же я самовлюблённая, эгоистичная и горделивая дура…

Вот теперь я попала и что же мне делать? Ясно ведь, что Александр со мной церемониться не будет. Понятно ведь, что он ведёт себя именно так, а не иначе, потому что уверен в своей безнаказанности. И это на чём-то основывается.

И в общем-то понятно на чём. Связи, деньги, власть.

Ведь он толкнул Ваню потому, что запросто считал с него, что он — просто наёмный сотрудник низкого звена с небольшой зарплатой. Для Александра он никто. Пыль под ногами. А с Русланом он бы так себя не повёл. Руслан бы, даже если бы и упал, в чём я очень сомневаюсь, встал бы и врезал в ответ.

И Александр это понимает.

Но если он это понимает, а я для него девушка Руслана, почему он тогда не боится?

Ответ очевиден. Он знает, что я — не девушка Руслана.

Но откуда?

А может он просто воспринял меня, как эскортницу на вечер? Сменную подстилку. Да, скорее всего это ближе к правде.

Руслан в тот вечер относился ко мне вовсе не так, как потом. Он приказал мне танцевать с Александром. Морально заставил. И вся эта ситуация с пощёчиной — вытекла из двух вещей: из того отношения Руслана ко мне и из-за моей несдержанности.

То есть изначально Руслан воспринимал меня как… как кого? Как потенциальную любовницу? Похоже на то. Потому что сильно потратился на меня в Петербурге. Но потом… а что потом?

Когда он стал сближаться, я ведь тоже сближалась. Отношения испортились после того, как я узнала от Маши, что он женат.

И истерично отреагировала на это.

Но разве меня нельзя понять?

Опять я запуталась… Психолог фальшивый… Сапожник без сапог…

Да, я эгоистичная дура. Но отношение Руслана ко мне в том ресторане оставляло желать лучшего. Я просто была ослеплена восхитительным сексом. Я быстро привязалась. И влюбилась.

И он влюбился. Теперь мне это очевидно.

Так почему же я была с ним нежнее, теплее и терпимее до того, как он влюбился в меня?

Почему я потом, когда он терпел мои выходки и многое мне прощал, в том числе крупные финансовые долги, стала относиться к нему хуже?

Выходит, что когда о меня вытирают ноги, я куда более приятна для мужчин…

Так и есть.

Ведь я тогда ревела из-за парня, который не просто ни во что меня не ставил… А который вообще меня прилюдно опозорил… Перед знакомыми людьми…

А Руслан ведь, если задуматься, ноги об меня не вытирал… И в том ресторане, хоть и отнёсся ко мне потребительски, некрасиво, ведь по итогу не дал меня в обиду… Отстоял… А потом объяснил, почему поступил именно так, а не иначе. И поблагодарил за помощь… И я должна была это понимать… Я же не на вечеринку приехала со своим парнем, а с начальником на деловую встречу, где Руслану нужно было переиграть Александра… Я ведь сама согласилась на роль эскортницы… Я ведь могла отказаться.

Я инфантильная, незрелая дура. И диплом свой институтский могу просто порвать. Невелика потеря.

Его даже не пришлось показывать при приёме на работу.

И ещё я совершенно недальновидна.

Ведь в апреле мне придётся снова погашать долг, а денег мне уже на эту выплату не хватит.

Господи, какая же я дура…

А с другой стороны, ну а что мне было делать, когда маме нужна была срочная операция? Ведь до того, как я обратилась к Руслану за помощью, я попробовала другие варианты поиска финансов…

И теперь мне нужно снова попросить о помощи Руслана? Потому что больше некого…

Как он это воспримет?

Поможет ли?

Или на этот раз откажет…

Надо позвонить ему или написать. Но как это сделать, когда сидящий рядом Александр то и дело сально поглядывает на меня. А если он вообще отберёт у меня мобильный?

Пока я раздумываю над всем этим и отчаянно соображаю, как известить Руслана о происходящем, машина резко сворачивает в какой-то двор, а затем останавливается перед высоким зданием с дорого оформленным входом. Какой-то крутой отель…

Изнасилует… Очевидно же, что Александр меня сейчас изнасилует…

Руслан… Руслан… Ты мне так нужен сейчас… Помоги мне… Пожалуйста… Прости меня, Руслан… Прости, любимый мой мужчина… Прости меня… Прости…

Слёзы катятся по щекам…

Под конвоем Александра выхожу из машины. Он сам открывает дверь и крепко взяв за локоть, ведёт в отель. Семеню рядом и думаю о том, что надо бы закричать, попытаться вырваться, что мне может быть кто-нибудь да поможет… Но воли не хватает… Боюсь последствий…

В мыслях может оно и просто — вот так взять и попытаться сбежать, но на деле я просто не могу…

— Рыпнешься, сука, крикнешь что — убью. Слово даю — завалю.

Нас обгоняет водитель, отпихивает в сторону открывшего дверь швейцара, уходит к стойке регистрации. Александр ведёт меня к лифтам.

— Пожалуйста… — шепчу я одними губами, — Отпустите меня.

Вижу обеспокоенное лицо светловолосой девушки за стойкой. Вижу, как стриженый, почти бритоголовый водитель переводит её внимание на себя, что-то ей говорит. Она кивает.