Увидев движение возле рябин и каких-то кустов под ними, я не смог сдержать смех.

— Дим, все в порядке — это, можно сказать, свой человек. — Я подошел к психологу. — Если ты боишься своих бывших коллег — то зря, мы под защитой. Слышал разговор в машине? Тебя никто не увидит с улицы.

Руслан распрямился, и не очень уверенно вылез к нам.

— Руслан, — протянул он руку Диме. А потом повернулся ко мне. — В это все… Слишком сложно поверить, — наконец выдал он.

Могу понять. Хозяев этого дома или, правильнее сказать, «убежища» ещё предстоит убедить в своей полезности. Я вспомнил, как еще не зная о пропаже тролля, Ева с храмовником обсуждали глупость идеи брать с собой сторонних людей, пусть даже и друзей шамана. Ева негодовала от собственной неожиданной мягкости: «я всегда знала, что не стоит работать с неподготовленными людьми, с чего это я стала к ним снисходительней?»

— Я пока не понимаю, чем я могу еще помочь, — грустно потупил глаза психолог.

— Зато я понимаю. — я довольно ухмыльнулся. Если Иезекииль рассчитывает взять меня с собой, то он не прогадал. «Посмотрим, что у этого пса господня на уме» — Скажи, ты можешь хотя бы предположить, куда в наши дни могут увезти человека, задержанного при проникновении в архивы ФСБ?

— Так, а он достаточно паранормальный?

— Более чем, — кивнул я.

Руслан побледнел.

— Только один вариант. Ты бывал в этом здании, но, к счастью, не попал в лаборатории для изучения «волшебников». — он сглотнул комок в горле.

— Ты можешь составить более-менее подробный план здания?

— Конечно, могу. И довольно подробный. Только не представляю все равно, как вы туда попадете. Это совсем не то, что архивы.

— А с этим мы уже сами разберемся.

Скрипнула дверь казавшегося таким ветхим дома.

— Теперь, насчет него, — произнесла Ева, открыв дверь. — Я не возьму еще одного несуразного жильца, Фера.

— Постой, — я подошел к крыльцу. — Я помогу Иезекиилю вытащить Кридана. А этот человек составит нам подробный план здания, где он без сомнений находится.

— Вот как? — Я заметил скользнувшую по губам фейри улыбку.

— Да, но ему необходима защита. В этом городе ему крайне опасно появляться на улице.

— Я бы мог его забрать с собой. — задумчиво произнес Иезекииль. — У него интересный дар. Но только, когда моя миссия тут подойдет к концу. — Он переглянулся с Евой. — Сейчас мне не с руки быть для него нянькой.

— Что же, пройди за мной, — мелодичный голос обратился к Руслану. Тот, словно завороженный, пошел к крыльцу, не отрывая взгляда от девушки.

Ева позволила психологу зайти на порог.

— Будь я Криданом, — фейри сделала пас рукой, — я бы сказала, что этому гостю самое место только здесь. — посреди коридора открылся люк в погреб.

— Подвал? Отлично! А он запирается? — голос психолога звучал как-то очень радостно. «Вот гребанный параноик».

— Так значит, ты принимаешь мое приглашение? — еще раз спросила фейри.

— Конечно! — ответил Руслан, лишая себя возможности покинуть этот погреб без спроса, чему он, похоже, был только рад.

*****

Католик неспешно вел машину через частный сектор, пока мы не подъехали к церкви. Хотя от обычного кирпичного дома ее отличало только наличие креста на крыше, да тут часть домов были куда больше. Припарковавшись, мы вышли и я, следуя за Иезекиилем, прошел в небольшой двор.

— Идем, нам вовнутрь. — сказал он, перекрестившись на церковь, и отпер ключами дверь.

Глядя на внутреннее убранство, мне сразу вспомнились слова из анекдота: «чистенько, но бедненько.»

— Может объяснишь? Какого хрена мы забыли в церкви?

— А именно отсюда мы и пойдем за Криданом. — спокойно ответил храмовник.

— В смысле? — я непонимающе уставился на него.

— Я покажу тебе ритуал, за который, в средние века, меня бы сначала пытали, потом содрали бы всю кожу, вырвали язык, глаза и отрубили все пальцы, и лишь потом милосердно сожгли бы на сырых дровах. — равнодушным голосом произнес Иезекииль. После этой фразы я серьезно напрягся.

Католик разложил схематичную карту, нарисованную нам Русланом. И, задумчиво ее осмотрев, продолжил.

— Смотри. Зайти через верх нам не удастся без шума. Понятно, что сейчас там на все здание человек тридцать, вряд ли больше, и ты, со своими лоа, да я, с божьей милостью, скорее всего, сможем их перебить, но сделать все тихо не получится. А значит, прибудет кавалерия и операция провалится. Поэтому мы пойдем другим путем. И он есть, вот только я очень не хотел им пользоваться, но не вижу другого выхода.

Иезекииль начал ходить туда и обратно, продолжая рассуждать, а меня снова царапнула эта его привычка.

— Мы пройдем с тобой через мир мертвых и выйдем вот тут. — его палец указывал на комнату охраны, на схеме нижнего этажа.

— Мир мертвых? Ты серьезно? И как мы это сделаем? — я с недоверием посмотрел на него. За эти полгода я успел повидать много чего, но такое для меня все еще было за пределами понимания.

— Идем, я покажу.

Спустившись в подвал, я обомлел: под маленькой церквушкой, оказывается, было помещение раз в пять больше, чем верхняя зала. В одной части были расположены шкафы с книгами, в другой — пол был расчерчен какой-то невообразимо сложной системой знаков, из которых я знал от силы десяток. А вдоль всех стен были расположены ниши, в которых покоились саркофаги, украшенные церковной символикой.

— Охренеть! Куда ты меня привел? — спросил я и от удивления даже присвистнул.

— В дом ордена святого Франциска. Тут братья живут, учатся и умирают. Это обитель добровольных изгнанников. Нам для перехода нужно кладбище, именно там проще всего войти в мир мертвых, но сейчас туда попасть быстро не получится даже с моими связями. А тут отличная усыпальница, которая вполне подойдет для наших целей. Готовь веве Барона вот тут — он указал на пол, рядом с собой, — а я начну готовить свою часть ритуала. Если что-то нужно из ингредиентов, возьми в шкафу — его палец указал на большой, старинного вида, шкаф.

— Зачем тут веве? Объясни нормально, я нихрена не понимаю.

Из слов храмовника я понял следующее. Поскольку человечество зародилось на Черном континенте, то и первые магические практики создавались там же. Со временем они трансформировались и становились все более сложными. Так, в Египте, маги-жрецы изучали и совершенствовали свое Искусство, а величайшим среди них был Гермес Трижды Великий, оставивший после себя множество трактатов, важнейшим из которых был Изумрудная спираль. Со временем, иудеи, находившиеся там на положении рабов, смогли изучить часть великого наследия и на этой основе создать свои практики, самой опасной из которых является Каббала. Их же практики переняли и изменили христиане, и вот сейчас я практикую то Искусство, которое замыкает круг. В вуду смешались стройные церковные обряды христиан и самое древнее и темное шаманство Черного континента.