class="p1">— Я не уверена, — прошептала она, — но думаю, будет облава на одну факторию.

Нил вдруг встревожился.

— И вы знаете, на какую?

Аша-диди улыбнулась и потрепала его по руке:

— Это не ваша, успокойтесь. Та, что на окраине.

— Вы говорите о фактории Бухта?

— Да, — кивнула Аша-диди. — Эхо-Хон.

— То есть? — не понял Нил. — Вы так называете Бухту? Это одно и то же?

Аша-диди снова кивнула:

— Да. Эхо-Хон и Бухта — одно и то же.

С балкона Бахрам следил за разгрузкой лодки. Свои немногочисленные ящики он узнал по следам, оставленным штормом. Бахрам стал их считать и дошел до шести, когда его отвлекли удары гонга. Подняв взгляд, он увидел, что нечто большое вроде шлюпа тихо перегородило канал, закрыв выход к реке.

Теперь стало ясно, почему вдруг зазвонил гонг — он сопровождал высадку взвода маньчжурских гвардейцев: солдаты гуськом сбегали с судна и во дворе таможни строились в колонну. Вот командиры отдали приказ, и строй бегом двинулся к фактории.

Облава?! На мгновенье Бахрам окаменел, но потом все же сумел крикнуть:

— Иннес! Посмотрите туда!..

Из-под тюрбана струился пот, перехватывало дыхание, мысли путались, но одна была вполне четкой: прочь отсюда! Бахрам ощупал кушак, удостоверяясь, что кошель на месте, концом тюрбана прикрыл лицо и выскочил из квартиры. На лестнице он услышал голос Иннеса, оравшего на ласкаров либо слугу.

Как же он управится с солдатами? Да бог-то с ним, ему, отпетому мошеннику, терять нечего — ни семьи, ни репутации, уж как-нибудь разберется, а если нет, его прикроют англичане. А вот у него, Бахрама, такой защиты нет, и потому мешкать нельзя ни секунды.

Он поспешил к арочному входу, что вел в недра фактории. Оглянувшись, он увидел гвардейцев, через главные ворота вбегавших во двор, и прибавил шагу. На задах Бухты имелся выход на улицу Тринадцати факторий. Только бы добраться до него, и тогда он спасен.

За спиной грохотали солдатские сапоги. Нырнув в соседний двор, Бахрам снова украдкой оглянулся: против света гвардейцы читались силуэтами, высокие плюмажи превращали их в гигантов.

Скорее, скорее… Вышагивая по проходу, Бахрам слышал, как солдаты дубасят прикладами в дверь квартиры Иннеса. Из соседних домов выскакивали жители, потревоженные шумом. Бахрам пригнул голову и пошел медленнее, опираясь на трость. Народ сновал во всех направлениях: одни бежали на шум, другие от него. Бахрам не отрывал глаз от мостовой и, закусив конец тюрбана, шел вперед, не обращая внимания на толчки встречных прохожих. Он упорно смотрел себе под ноги и, лишь увидев свою тень, понял, что вышел за пределы фактории.

Бахрам стоял на улице Тринадцати факторий, вдоль которой тянулись знакомые лавки и заведения. Хорошо бы куда-нибудь зайти, присесть и успокоиться, подумал он, но заметил, как все лавки пустеют, ибо народ бежал посмотреть, что творится в Бухте.

Неподалеку был каменный мост через канал, с которого открывался обзор на эту факторию, вот туда-то все и спешили. Бахрам позволил толпе увлечь его на мост и, ухватившись за парапет, посмотрел на балкон, с которого еще недавно наблюдал за разгрузкой. Сейчас балкон был пуст, но под ним в окружении солдат стоял багровый Иннес, во рту его по-прежнему тлела сигара; он орал и размахивал руками, пытаясь выбраться из непростой ситуации. Да уж, в наглости и отваге ему не откажешь, но он явно угодил в переплет. Солдат рядом с ним взломал ящик, в котором Бахрам признал свой груз, и торжествующе поднял черный круглый предмет размером с пушечное ядро — футляр для лучшего гхазипурского опия, товара британской империи.

Бахрам почувствовал, что задыхается. Он схватился за горло и дернул вязку чоги, словно пытаясь сбросить удушающую петлю. Из-под распахнувшейся одежды едва не выскользнул кошель, но Бахрам, выпустив трость, успел его подхватить. Прибывающая толпа толкнула его к парапету, и он чуть не выронил деньги, однако чья-то рука поддержала его под локоть.

— Сет-джи!

Новый секретарь, как бишь его? Бахрам не мог вспомнить его имя, но еще никогда так не радовался появлению своего работника. Он сунул кошелек в руки секретаря:

— Возьмите это. Спрячьте, чтоб никто не видел.

— Хорошо, сет-джи.

Бахрам отпихнул наседавших зевак.

— Идемте, мунши-джи, идемте.

— Слушаюсь, сет-джи.

Выбравшись из толпы, Бахрам зашагал к Фантай-Хон. Выжатый, как лимон, он был признателен секретарю, не донимавшему его вопросами. Однако челядь непременно прознает, что он был в гуще событий. Лучше прямо сейчас измыслить какое-нибудь объяснение, дабы своевременно пресечь сплетни и домыслы.

Бахрам сбавил шаг и, позволив Нилу поравняться с ним, взял его под руку.

— Я шел к Панхикве, — сказал он, откашлявшись. — Я, знаете ли, задолжал ему… за партию шелка. А тут эта суматоха, меня затащило в толпу. Вот как оно было. Только и всего.

— Понимаю, сет-джи.

К счастью, дом Панхиквы был неподалеку, что придавало байке достоверность. Однако в следующую минуту у Бахрама перехватило дух: он увидел самого купца, которого под конвоем вели по улице. Одетый в роскошный халат темно-красного шелка с парчовыми вставками над бахромчатым подолом и замысловатой вышивкой на груди, Панхиква был закован в тяжелую шейную колодку канга. Голова его казалась яблоком на большой деревянной столешнице.

На миг взгляды их встретились, и оба опустили глаза.

— Канга! — прошептал потрясенный Бахрам. — Ему надели колодку, как обычному вору…

За спинами конвоиров он разглядел домочадцев Панхиквы — его сыновья, жены, снохи сбились в кучку и рыдали, руками закрыв лица. Бахрам представил себя в таком положении — на глазах Ширинбай, дочерей, зятьев, шуринов и слуг его выводят из дома Мистри по Аполло-стрит, — и у него захолонуло сердце. Наверное, такое публичное унижение пережить нельзя, но если до этого дойдет, для него, как сейчас для Панхиквы, важнее позора станет шанс сохранить себе жизнь.

Будто в тумане, Бахрам поплелся домой, Нил шел следом.

— Заточить в колодку человека, который стоит десять миллионов долларов серебром! — Бахрам ошалело покачал головой. — Нет, мир сошел с ума. Окончательно.

12

Отель «Марквик».

9 декабря.

О драгоценная моя Пагли,

Здесь творится нечто совершенно невероятное, из-за чего я пребываю в полном смятении. Столько всего произошло, и даже не верится, что все началось лишь позавчера, но так оно и есть, и это просто не укладывается в голове, ибо день тот задался как нельзя лучше.

Я наконец-то уговорил Джакву позировать мне! Поверь, я потратил немало сил, ибо пришлось упрашивать не только его, но еще и