от Уорни и курса лечения в санатории, она постаралась выкинуть из головы весь этот бред. Спокойная неделя у Динстлера, удачные съемки в агентстве помогли Антонии забыть о бурном эпизоде ее жизни. Но время почему-то играло не в ее пользу — чем дальше в туманное марево колдовского сна отодвигался роман с Клифом, тем привлекательней он казался. Тони начала бояться, что причина кроется не столько в колдовских чарах или эмоциональной привязанности, а в обыкновенном привыкании к наркотикам, от которого ей, вопреки утверждениям медиков, возможно, не удалось избавиться. Внезапные вспышки раздражительности, агрессии, сменявшиеся приступами меланхолии или мучительной тревоги выводили ее из равновесия. Если это любовь — то уж очень тяжелая, если болезнь, то она постарается от нее избавиться, не причиняя хлопот близким. Во всяком случае, Антония не хотела огорчать родителей и сильно рассчитывала на целебную силу их любви и заботы.

На ужине у Бенцони Антония вовсе не собиралась выглядеть шикарно. Она, догадывавшаяся о давнишней связи матери с Луккой, хорошо понимала, что героиня вечера не она, и постаралась одеться так, чтобы создать выгодный фон Алисе. Узкое темно-серое платье из шерстяного трикотажа, глухо закрытое спереди, но открывающее мыс обнаженной спины до талии, крупные серебряные с чернью кольца в ушах и такие же браслеты, минимум косметики, собранные в низкий пучок волосы — красивая девушка, не стремящаяся к успеху.

Для выезда семейства пришлось взять новый «кадиллак» с шофером, используемый Браунами крайне редко в случае официальных помпезных визитов. Виллу Бенцони нашли довольно легко, хотя никто еще не навещал его в этом доме. И не удивительно: граф лишь три месяца назад сумел выкупить одно из семейных поместий и провести тщательную реставрацию. Заново отделанная вилла — по существу, миниатюрный замок с башенками и колоннами в мавританском стиле, выглядел чудесно среди глянцевой листвы могучих магнолий. Когда представительный дворецкий доложил о прибытии гостей, в просторный холл, украшенный огромными шпалерами старинной венецианской работы, спустился по широкой каменной лестнице представительный мужчина с сильной проседью в волосах и фиалкой в петлице. Его светлые глаза улыбались, а поклон, с которым граф склонился к руке Алисы, был очень почтителен и грациозен.

— А это моя Тони, — представила Алиса дочь. Лукка оглядел девушку с нескрываемым восторгом.

— Я мог бы сказать: она — прелесть и вылитая ты, если бы рядом не стоял сеньор Браун. Антония, несомненно, многое взяла от отца.

— Надеюсь, самое лучшее, — улыбнулся Остин и тут же вместе с предоставленным графу «другом семьи» Шнайдером, направился к двум дамам, спустившимся по мраморной лестнице. Старшая из них — изящная, высокая брюнетка в сверкающем васильковом вечернем платье, распахнула Остину объятия, а он недоуменно запнулся:

— Лаура!? Какими судьбами?

— Графиня Бенцони, вот уже шестой год. А это моя «невестка» — жена сына Лукки Виченце, Сабина. Через пару месяцев она подарит мне второго внука.

— Мой сын сейчас в Монте-Карло, на очередных соревнованиях. Похоже, он будет гонять свой мотоцикл до глубокой старости… Прошу всех в гостиную, я хочу представить вас остальным гостям, — загадочно улыбнулся граф.

— Еще сюрпризы? — насторожилась Алиса. — Я-то думала, что явление Лауры в качестве графини было самым эффектным трюком этого вечера.

— Верно, верно. Мой новый дом и моя жена — главные козыри с моей стороны. Несколько друзей оказались сегодня здесь случайно. Уверен, вы сочтете знакомство приятным, — с этими словами Лукка представил гостям элегантную молодую пару: высокий мужчина лет тридцати пяти с мрачноватым байроновским взглядом и юная женщина — светлая блондинка, напоминающая слегка подслащенную копию Греты Гарбо. Она явно старалась походить на знаменитую кинозвезду, вечерний шелковый брючный костюм, падающий свободными тяжелыми складками. Рука в тонком, усыпанном бриллиантами браслете, изящно сжимала агатовый мундштук с длинной сигаретой, источавшей тонкую струйку голубоватого дыма.

— Лора Джон Стивен Астор со своей невестой. Леди Патриция Грейс, представил граф.

Все обменялись церемонными сдержанными приветствиями. «Вечеринка обещает быть не слишком веселенькой» — подумала Тони, когда все чинно расселись за шикарно сервированный стол.

— Мне казалось, что здесь никого не смутит наша графское фамильное серебро и этот сервиз, отметивший свое двухсотлетие. Правда, в доме Бенцони его держали для особо торжественных случаев, которые, как я понимаю, не случались за последние сто лет. Верно, Лукка? — Лаура пыталась нарушить царившую за столом чинность. — Что касается особой торжественности, то для меня сегодняшняя встреча — событие выдающееся. С Патрицией все просто — мы подружились еще в Сорбонне и все эти годы частенько встречались на разных художественных сборищах — у нас много общих увлечений. — Лаура слегка подмигнула подруге. — Я очень рада, что Пат привела в наш дом лорда Астора и надеюсь на долгую взаимную дружбу.

— Лаура, мне кажется, всех больше интересует наша романтическая история, чем протокольные формальности приглашений. Расскажи лучше, как ты решила откупиться от жертвы своего журналистского темперамента, чуть было не расстрелянной мафиози под объективами телекамер, — вернул разговор к давнему прошлому граф.

— Ну это совершенно потрясающая история! — Лаура кивнула чинному слуге, обносившему гостей вином, — только было бы куда эффектней выслушать ее от самого Лукки.

— Что ж, придется мне описать самому события десятилетней давности. Тогда все СМИ только и твердили о чудесном спасении некоего смельчака, приговоренного мафией к расстрелу на площади в Риме. Мафиози похитили сына смельчака и грозились убить его… Фу… — даже сейчас я не могу шутить на эту тему — так близка была смерть. Но мои друзья (Лукка выразительно посмотрел в сторону Браунов) справились с убийцами и я смог вернулся к себе в Парму, чтобы обнять живехонького, но сильно возмужавшего Виченце. Но как печально выглядели сожженные теплицы, в которых род Бенцони несколько веков выращивал фиалки! Честно говоря, я грустил. И даже то, что я чудом остался жить, радовало уже меньше. — Лукка смотрел себе в тарелку, чтобы не поднимать глаз, которые неизбежно устремлялись бы к сидящей визави Алисе. И тут-то как раз и прибыла журналистка сеньора Серджио. Ведь это благодаря ее разоблачительным усилиям в прессе мафия дерзнула на публичное уничтожение свидетелей — меня и Виченце. Лаура хотела взять у меня интервью, но в первую очередь извиниться.

— Остин оказался прав, я невольно «подставила» Лукку и его сына. Господи, и в жизни не смогла бы простить себе этого промаха… если бы… Собственно, судьба отомстила бы в первую очередь мне самой — я никогда не нашла бы своего счастья. Никогда, никогда мне не удалось бы узнать, что такое быть любимой и нужной… Лукка, я благодарю тебя за то, что ты такой необыкновенный… — Лаура