А через пару минут понял, что насекомых действительно рядом больше нет. Не просто со мной — с лошадью. Они просто исчезли, будто и не было.

А на Тору и ее лошадь насекомые даже не нападали. Наверное, опять ее особая уличная магия постаралась.

Скорость движения была сравнима с пешеходной, но при этом, к счастью, не приходилось идти самому. Не знаю, способен ли я теперь уставать вообще, и если да, то насколько бы я устал, если бы прошел весь этот путь на своих двоих, но от путешествия в седле я так или иначе получал некоторое удовольствие. Где-то раз в три часа я спешивался и некоторое время шел рядом с лошадью, ведя ее в поводу, чтобы размять ноги. Не то чтобы они сильно затекали, но я прекрасно знаю, как обманчиво опасно игнорировать даже слабые отголоски этого мерзкого ощущения. Вот так засидишься в неудобной позе, увлеченный чем-то, не обратишь внимания на сигналы организма, а потом вскочишь по той или иной причине… И рухнешь как подрубленное дерево — потому что ты-то вскочил, а вот нога не успела.

Когда наблюдать за окружением стало невмоготу, мы с Торой начали болтать. Вернее, болтал, в основном, я. И, в основном, про магию — именно этот аспект мира, в котором я оказался, пока что был мне не понятен больше всего. Тора отвечала на вопросы охотно, но, как и ранее, никакой внятной картины мне это не дало. Получалось, что магия это действительно локальное нарушение законов физики, на которое тратится энергия самого волшебника. То есть, приходилось просто принять как факт, что в этом мире есть… Скажем так, некий "над-закон" над всеми прочими законами физики, который позволяет при обращении к нему слать все основополагающие правила к чертям. Ослаблять, отменять, обращать в противоположное — по сути, что угодно, главное — это лишь найти правильную комбинацию вербальной части заклинания, то есть, слов, которые его сопровождают, соматической, то есть ритуала, который должен его сопровождать, и правильного настроя самого мага. При этом все новые заклинания, по сути, являются ответвлениями старых, и создаются именно на их базе.

— То есть, если ты хочешь изучить заклинание огненной струи, ты берешь заклинание огненного шара и пытаешься подобрать компоненты, которые будут работать, путем постепенного изменения компонентов изначального заклинания?

— Примерно да. — кивнула Тора.

— Но это же куча времени понадобится!

— Конечно. Именно поэтому магия всегда была и всегда будет таинственной и неизученной. Ее просто невозможно познать полностью, потому что ее возможности безграничны.

К сожалению, во мне самом не оказалось магического дара, на который я втайне надеялся, вспоминая все те же самые попаданческие книжки. Тора каким-то хитрым образом поколдовала над моей головой и выдала вердикт спокойно и уверенно — даже спорить с ней не захотелось, ясно было, что она знает, о чем говорит. Оставалось лишь вздохнуть и смириться, утешая себя тем, что я и так единственный и неповторимый в этом мире.

У меня есть свой личный демон.

Когда в полдень восьмого дня на горизонте показалась линия городских стен, я уже был готов от скуки лезть на стену — надоело всё! Надоело жесткое мясо, скрипящее на зубах, надоел гамак, который оказался совсем не таким удобным, как казался поначалу, надоело натираться этим желтым соком, от которого потом сутки горит и чешется кожа, если не смыть его вовремя, а я один раз забыл и не смыл… И больше всего — надоело Тора, которая всю дорогу преодолела как статуя, мерно покачиваясь в седле с пустыми глазами, будто медитируя и приходя в сознание только тогда, когда подходило время что-то сделать или когда к ней обращался я!

Появление городе на горизонте, кстати, и ее тоже вывело из этого медитативного ступора, она оживилась и даже улыбнулась.

— Вот и город. Флайор, чуть меньше того, в котором были мы.

— Зачем мне эта информация? — поинтересовался я.

— Ты прав — незачем. — согласилась Тора. — Мы в нем не задержимся, только пополним запасы и двинемся дальше.

— Может, не будем время терять? Ты же можешь и охотой добывать еду. — осторожно поинтересовался я.

— Будем. Охотой мы потеряем намного больше времени, чем если сейчас зайдем в город. — жестко ответила Тора и, слегка хлопнув лошадь поводьями, перешла на рысь.

Я пожал плечами и последовал за ней — быстрее так быстрее. Сейчас уже все равно. Раньше хотелось избавиться от демона как можно быстрее, будто от мазута, в который умудрился упасть всем телом, а сейчас уже как-то и не горит. Тем более, что всю последнюю неделю он никак себя не проявлял — даже ехидных комментариев не отпускал.

Заснул, что ли?

Спустя часа полтора мы добрались до крепостной стены, и здесь нас ждал неприятный сюрприз — просто огромная очередь на вход. По сравнению с той, что мы видели в предыдущем городе, она была как австралийская сколопендра рядом с домашней многоножкой-мухоловкой. Кроме шуток, здесь стояло сотни две людей, не меньше, и все они недовольно гудели и переругивались, как будто обвиняя друг друга в задержке.

— Тут мое место было, я еще с утра занимал!..

— Твое место в заднице у обезьяны, чернь подзаборная!..

— Да что у них там, на чуму, что ли проверяют?..

— Если да, то тебя не пропустят, ха-ха-ха!..

— Два золотых с одной телеги товара!.. Вы слыхали — два золотых!.. Да где ж такое видано?!

— Не пропускайте его! У него товар ворованный! Сами посмотрите!

— Эй-эй, куда полез, пакостник!..

Долго терпеть весь этот галдеж было решительно невозможно. По воплям, по невероятному амбре, по сплошным повозкам создавалось ощущение, что в этой очереди стоят только исключительно торговцы, поэтому Тора, бессильно поглядев на это столпотворение пару секунд, перевела взгляд на меня, качнула головой, предлагая следовать за ней, и поехала в объезд очереди.

Я тронул лошадь следом, ловя на себе неодобрительные и порой даже злобные взгляды. Ощущая себя обочечником, я отвел глаза, чтобы не встречаться с ними взглядами, и слегка притормозил коня, боясь. что кому-то из них может прийти в голову кинуться по копыта на разборки.