— Я должен купить продукты.

Деянира спокойным тоном отозвалась:

— Ты пойдешь за продуктами через полчаса, когда изменится солнечный свет. Ближе к вечеру. Я пойду с тобой, потому что работать при неправильном освещении будет уже нельзя. А пока — сиди и рассказывай. Или молчи, если ты такой косноязычный болван!

Счастье было недолговременным и ворованным и оттого ощущалось особенно остро. Сидеть у ног женщины, смотреть, как уверенно и быстро двигаются ее руки над ткацким станком, молчать. Завтра всего этого уже может не быть.

Через полчаса она действительно закончила работу и встала.

Они выбрались на улицы, но вместо того, чтобы идти на рынок, просто отправились бродить. Деянире нравилось показывать чужаку город. Она говорила о домах и колодцах с такой гордостью, словно сама их придумала и построила. Она очень много знала и замечательно рассказывала.

Это показалось Евтихию странным и в конце концов он не выдержал:

— Ты гобеленщица. Кто же учил тебя мастерству рассказчика?

— Никто — я сама умею, — ответила Деянира. — Это такой же дар, как и… другой.

— Другой дар? — Евтихий пристально посмотрел на нее, вымогая ответ.

Она нехотя сказала:

— Ты видел, как я работаю. Вообще-то показываться за работой запрещено. Я тебе уже объясняла. Ты видел мой дар.

— Я все равно не понял, — признался он.

— Я очень хороший мастер, — засмеялась Деянира. — Это редкий дар. Меня почти не нужно учить, я схватываю ремесло на лету.

Она вывела Евтихия на центральную площадь и указала на странное здание, похожее на храм неизвестного божества. Еще в первый раз оно привлекло его внимание — но так и осталось неразгаданным.

— Как ты думаешь, — прошептала Деянира, указывая на фасад, украшенный каменными гирляндами цветов, — что это такое?

— Понятия не имею, — признался Евтихий.

— Ну, выскажи хотя бы одну догадку! — настаивала девушка. — Мне интересно.

Он удивленно поднял брови.

— Тебе интересны мои догадки?

Настал ее черед удивляться.

— Почему бы и нет? Я хотела бы узнать тебя получше, а человек ни в чем так не раскрывается, как в своих догадках!

После долгого молчания Евтихий спросил:

— Ты действительно хотела бы меня узнать получше?

Девушка вдруг рассердилась.

— Ты не отвечаешь на вопросы, а только мямлишь!

Он опустил голову.

— Ты первая женщина, которая так говорит.

— Только избавь меня от откровений, сколько женщин тебя не полюбило… Поверь, это интересует меня в последнюю очередь.

— А что тебя интересует?

— Ты.

Он покачал головой и сдался:

— Мне кажется, это — храм, только вот какому существу он посвящен?

— Это гробница, — сказала Деянира серьезно. — Здесь похоронен человек, который однажды спас город. Он совершил невозможное, передал сообщение, которое, как казалось, невозможно будет передать. Неведомыми путями и в кратчайшие сроки он прошел сквозь армию врагов, осадивших Гоэбихон, и привел подкрепление. Его звали Кохаги.

— Там внутри тьма, — пробормотал Евтихий. — Я заглядывал в окна.

— Внутри тьма, потому что это гробница, — объяснила Деянира. — Ее покой никто не осмеливается потревожить. Никто не знает, что там происходит на самом деле. Там — мертвое тело. Саркофаг. Тьма создает абсолютный покой, и она же оберегает его.

Тихий свист привлек внимание собеседников. Евтихий вздрогнул, поворачиваясь на звук: он узнал человека в плаще с кровавым пятном. Не разглядел его, не увидел, а именно узнал: повадку, манеру держаться. Не увидел, а ощутил его присутствие.

Деянира сразу уловила перемену в настроении своего спутника.

— Что там такое?

— Просто один человек, — нехотя сказал Евтихий.

— Ты с ним знаком? Он как-то странно на нас смотрит.

— Нет, я его не знаю, — ответил Евтихий быстро.

— Этиго! — крикнул чужак и снова свистнул.

Деянира поджала губы. Евтихий молча смотрел себе под ноги и не трогался с места.

— Эй! — закричал незнакомец опять. — Как там тебя! Евтихий!

Деянира сказала сухо:

— Ступай. Тебя, кажется, зовуг.

— Я не хочу к нему идти! — взорвался Евтихий. — Мне нет дела до того, что он меня зовет! Я ему больше не слуга. Он сам отпустил меня.

— Так вот кто ты такой, — проговорила девушка, глядя на него пристально. — Вот откуда у тебя шрамы… Поверь мне, эта связь никогда не разорвется. Бывшие жены, бывшие господа, бывшие друзья… В таких делах не бывает «бывших». Люди, с которыми тебя когда-либо связывали тесные узы, не отпустят тебя до конца твоих дней. Они вечно будут стоять на твоем пути. Они вечно будут жить в твоей душе. И в любой миг — в любой, Евтихий, поверь мне! — они могут возникнуть перед тобой и потребовать своего. Это произойдет, когда ты меньше всего будешь ждать, когда ты вообще не будешь готов к подобной встрече… Я очень хорошо понимаю тебя. Сейчас. — Она покусала тонкий пальчик в попытке приглушить страдание. — Слишком хорошо я понимаю тебя, Евтихий… Иди к нему.

Неожиданно Евтихий коснулся ее локтя.

— Ты не могла бы… Деянира… пойти со мной?

Не дожидаясь, пока Евтихий подчинится, Авденаго приблизился к нему сам.

— Привет, Этиго, — сказал он беспечно. — Ты тоже здесь. Это случайность?

— Нет, — угрюмо отозвался бывший раб. — Не случайность. Я следил за тобой почти от самого замка.

— Почему?

— Не знаю… Стало любопытно.

— Почему?

— Плащ, — криво улыбнулся Евтихий. — Этот плащ ты снял с убитого солдата. Ты переоделся и поехал в Гоэбихон.

— Возможно, у меня тут есть одно дело.

— Вот и я так подумал. И не называй меня больше «Этиго». Мое имя — Евтихий. Помнишь? Евтихий.

Авденаго перевел взгляд на Деяниру. Девушка знала, что рано или поздно этот момент наступит, и подготовилась. Она встретила взор светлых глаз чужака холодно и надменно. Авденаго хмыкнул.

— Твой спутник — невежда, но ты должна простить его, прекрасная дама: он увидел меня и просто потерял голову.

Девушка созерцала его, стараясь не утратить высокомерного вида.

— Меня зовут Авденаго, — продолжал молодой человек. — Этиго… То есть, Евтихию следовало меня представить — так, кажется, это делают в приличных домах Лондона?

Она вздрогнула всем телом, как будто он ее ударил.

— Меня зовут Деянира, — произнесла она после долгой паузы. — Говори, что тебе нужно, и убирайся, пока я не позвала стражу. Учти, я — уважаемая мастерица гильдии гобеленщиков, и если ты…