– Кто там? – бдительнопоинтересовалась я.

– Сборщик подписей от ЛДПР, –раздался ответ.

Я распахнула дверь и, увидав милую молодуюженщину с усталым лицом, переспросила:

– Кто?

Гостья тяжело вздохнула и принялась заученнопояснять:

– Скоро выборы в Государственную думу, ясобираю подписи. Наш кандидат во всех отношениях…

Оглядев ее чересчур легкое для холодной осенипальто, разношенные сапоги и слегка потрескавшуюся лаковую сумочку, япредложила:

– Проходите на кухню, угощу супчиком.

Над тарелкой горохового супа из копченыхребрышек поднимался ароматный парок. Агитаторша, назвавшаяся Леной, быстропроглотила полную тарелку и разоткровенничалась.

Ей пятьдесят три года. Всю жизнь просидела вНИИ, дослужилась до старшего научного и хорошего оклада. Но тут грянулоторжество демократии. Родной институт пал жертвой перестройки. Сотрудниковотправили в бессрочный отпуск. Лене еще повезло, удалось оформитьпреждевременную пенсию, правда, очень маленькую, просто грошовую, вот ихватается за любое дело, чтобы хоть чуть-чуть заработать.

Сама она Жириновского вкупе с ЛДПР терпеть неможет, но в его штабе платят за каждую подпись по двадцать рублей, за деньможно и тридцать, и сорок человек выходить.

Лене ближе коммунисты, но у Зюганова полнополоумных стариков, бегающих по квартирам исключительно из моральных убеждений,денег Геннадий Андреевич не платит, жадится, вот и приходится Лене агитироватьза шута горохового, сына юриста.

А что делать? Непутевая дочь родила ребенкабез мужа, поднять младенца ох как дорого, на одни памперсы состояние уходит!

Проглотив еще тарелочку обжигающего супа,агитаторша поинтересовалась:

– Может, возьмете телефонную книжечку,посмотрите, кто из ваших знакомых мне наверняка лист подпишет!

Внезапно в моей голове словно включили свет.Знаю, как подобраться к Тане и Славе!

Проводив Лену и велев Кирюшке делать уроки, ясела на кухне и призадумалась. Отличная идея пришла в голову! Сделаю накомпьютере фальшивый подписной лист, прикинусь сборщицей подписей и постучусь кМолотовой. Попрошу воды, потом пожалуюсь на судьбу и предложу милейшей Танюшепринести телефонную книжку, а потом, уходя, постараюсь изловчиться и утащу ее ссобой. От такой гениальной мысли я даже вспотела. Ну просто Мата Хари, Штирлици Джеймс Бонд в одном флаконе.

От возбуждения я забегала по кухне, за мнойтуда-сюда, сопя от напряжения, мотались мопсы. Рейчел лениво поворачивалаголову, следя, как я мечусь между окном и плитой.

Так, следует все продумать до мельчайшихдеталей. Скорей всего Молотова отлично знает меня, да еще существует большойриск нарваться на Михаила. Правда, днем он в основном на работе. Значит, нужноизменить внешность до неузнаваемости.

Я ринулась в комнату к Кате и распахнула шкаф.Несколько дорогих костюмов, элегантные брюки, нарядные блузки – все не то.Потом досмотру подверглась Юлина одежда, и вновь полное разочарование. Да я вэтих коротеньких юбочках и обтягивающих кофточках превращусь в девочку, а хочувыглядеть старообразной, потрепанной жизнью бабой. Может, у Виктории найдетсянеобходимое? Пользуясь тем, что противной гостьи нет на месте, я влезла в еешифоньер и ахнула. Вот это да!

Огромный трехстворчатый гардероб был забит подзавязку новыми вещами с болтающимися бирками. Чего тут только нет! Шуба из механеизвестного животного и кожаная шляпка, штук пять пиджаков, брюки, узкие юбки…Внизу стройными рядами стояла обувь: несколько пар отличных туфель, элегантныелодочки, демисезонные и зимние сапоги… Виктория основательно опустошила бутики.Интересно, зачем ей столько обновок? Замуж, что ли, собралась? Но как бы там нибыло, все эти шмотки тоже не подойдут. Придется идти к метро, там, в маленькомподвальчике, примостился магазинчик «Секонд-хэнд».

Крикнув Кирке: «Делай уроки, скоро вернусь!» –я понеслась на барахолку.

Через полчаса, довольная, даже счастливая, явтаскивала в квартиру огромный пакет. В лавчонке моментально нашлось требуемое– серо-буро-малиновый трикотажный костюм с юбкой миди и просторным пиджаком. Впридачу к нему светлая блузка, воротник которой завязывался пышным бантом, а наголову нацеплю клочкастую мохеровую шапочку, писк моды конца шестидесятых. Сэтим прикидом великолепно гармонируют мои превратившиеся в опорки когда-тозамшевые сапоги и китайская куртка. Впрочем, жаль, что я ее постирала. Чистаяона выглядит крайне прилично.

Только сначала вещонки следует прополоскать, апотом продумаем макияж.

Но не успела я запихнуть содержимое пакета встиральную машину, как из комнаты Кирюшки донеслась характерная музыка. Так,все ясно, вместо того чтобы учить географию, он включил телевизор и смотритгадкую передачу «Дорожный патруль». А я не хочу, чтобы ребенок любовался наразмазанные по тротуару трупы.

Быстрым шагом я влетела в детскую и велела:

– Немедленно выключи «Дорожный патруль».

– Это «Криминальная хроника», –возразил мальчишка.

Хрен редьки не слаще!

– Тем более прекрати смотреть – такаяпередача не для ребят.

– У нас все в классе смотрят, –заныл Кирка. – Подумаешь, что я, трупов не видел?..

– Сейчас же выключи, – разозлилась яи, не найдя пульта, потянулась к кнопкам на панели «Сони» да так и замерла спротянутой рукой.

Камера показала знакомый мне дом, абесстрастный голос комментатора за кадром сообщил:

– Сегодня, в двенадцать часов дня, вподъезде дома №18 по Селиховскому проезду, на площадке седьмого этажа былобнаружен труп нигде не работающей Веры Мартыновой.

Я села на пол и, не отрываясь, уставилась наэкран. Камера демонстрировала теперь лежащую ничком Веру. Красивый халатзадрался, выставляя напоказ длинные стройные ноги с безукоризненными по форместупнями.

– Ага, – воскликнул Кирка, –самой интересно! А мне запрещаешь, нечестно это!

– Цыц! – велела я, превращаясь вслух.