– Ну, в объеме средней школы, читаю сословарем.

– Понятно, – развеселился еще большемальчишка, – слушай перевод. Высококачественное мыло для детей. Выполненов виде привлекательных ракушек, не имеет запаха, не вызывает аллергии, можноиспользовать для грудных младенцев. Растворяется мгновенно и не оставляетналета на ванной.

Кирюшка перевел дух и глянул в кастрюльку.

– Ну все как обещали: и растворилось безследа, и кастрюлька чистая!

– Безобразие! – пришла я в себя. –Полное безобразие! Мне продавец посоветовал на оптушке!

– А он небось, как ты, английский знает впределах школьной программы, – веселился Кирюшка. – Одно не пойму,как это к нему до сих пор никто не вернулся и не врезал в пятак.

Я тяжело вздохнула:

– Вроде я была первым покупателем.

– Интересно, – спросил Кирка, –сколько раз его сегодня побьют?

Около девяти вечера я позвонила МарииЛеонидовне Раух:

– Ваш телефон дал мне Георгий ЛьвовичДааз…

– Чудненько, – пропел хорошопоставленный голос. – У вас мальчик или девочка?

– Два мальчика, – растерялась я.

– Каков возраст?

– Двадцать пять и одиннадцать…

– Ну со старшим уже поздно, а с младшимможно попробовать.

– Что? – изумилась я.

– Как – что? – начала терятьтерпение собеседница. – Вы же хотите обучать детей игре на фортепиано?Завтра в три часа дня можете? Ребенка приводите с собой, я занимаюсь только сподающими надежды.

Вечером, свернувшись клубочком посерединесобачьей стаи, я уже совсем было заснула, когда в голову пришла простая, каквеник, мысль. Почему благодетель семьи Катуковых, господин Базиль Феду, ВасяФедулов, почему сей миллионер завещал богатство Анне Федоровне, Яне и Славе?Отчего он обошел в завещании Костю? Не знал о его существовании? Полный бред!Федулов удрал из России в 1974 году. Косте исполнилось три года, а Славе два.Очень странно, если учесть, что Котик проживал вместе с матерью на улицеПервого жокея, а Славика отдали Наталье Федоровне… Причем, насколько я поняла,буквально сразу, чуть ли не в десятидневном возрасте. Может, Костя чем обиделВасилия? Ударил машинкой, и сосед на всю оставшуюся жизнь затаил злобу?Большего бреда не бывает. Хотя вполне вероятно, что в 90-х годах они началипереписываться, и произошел конфликт. Ага, посылает письма по новому адресу, ав завещании указывает старый, да уж! Опять бредятина! Ну чем ему не угодилтрехлетний Катуков? И кто убил актера?

Так и не найдя ответа на эти вопросы, япровалилась в тревожный сон.

В час дня я входила в Кирюшкину школу.Учительница Лариса Захаровна не выказала при виде меня никакого восторга.

– Ваш мальчик, – отчеканилаона, – во время урока считает ворон. Рассказываю о построении музыкальнойфразы, а он ручку по парте гоняет!

Я тяжело вздохнула. Небось плохо и скучнорассказываешь! И потом, построение фразы! Детям, которые даже не знают, каквыглядит нотный стан!

Лариса Захаровна нервно встала и приняласьобмахиваться тетрадкой. Я поглядела на ее мелкое крысиное личико с острымносом, на нелепо взбитые, явно «химические» кудри, на внезапно покрасневшиещеки, шею и вздохнула. Все ясно – климакс. Последний концерт затихающихгормонов и связанные с этим «прелести» – приливы, депрессия, головная боль,бессонница, прибавка веса… А еще нужно за копеечную зарплату вбивать в тупыедетские головы понятия об опере, симфонии, гармонии.

Педагогам вообще тяжело. Пожалуй, этоединственная профессия, где человек сам оценивает свой труд. Ну вдумайтесь,если ребенок ничего не понял на уроке, умирал от скуки и получил «два», вконечном итоге получается, что учитель сам себе вывел «неуд». Значит, плохоподал материал, не заинтересовал, не сумел растолковать.

Ну не объяснять же эту истину ЛарисеЗахаровне! Совершенно не собираюсь воспитывать эту даму, мне нужно всего лишь,чтобы Кирюшка получил четверку, поэтому я расплылась в самой сладкой улыбке ипрощебетала:

– Ах, дорогая Лариса Захаровна! Он оченьувлечен вашим предметом, вчера весь вечер на тест отвечал!

– Да, – признала музычка, –поставила «отлично», великолепно сделанная работа.

– И потом, – неслась ядальше, – он просто не может не любить музыку, ведь живет, можно сказать,внутри ее.

– Не понимаю, – промямлила ЛарисаЗахаровна.

– Я закончила консерваторию, –потупила я скромно глаза, – выступаю в концертах.

– Фортепьяно! – всплеснула рукамиучительница.

– Арфа.

– Ах, – оживилась дама, – мневас бог послал! Мальчик у вас замечательный, непоседа немного, да это ерунда.Впрочем, до меня тут работала абсолютно безответственная старуха, можносказать, пустое место, вот дети и не привыкли к настоящим требованиям.

Я размеренно кивала головой, понимая, чтоследом за речью последует просьба. Так и вышло.

– Меня обязали организоватьконцерт, – взволнованно объясняла потерявшая всю свою спесь дама. –Придут из префектуры, начальство… Но как сделать это с детьми, которых никтодаже петь не учил? Впрочем, нашлось несколько девочек, играющих на пианино, иЛеня Кац из восьмого класса со скрипкой.

Но этого количества талантов явно было малодля полноценного представления, вот и приходится нагружать родителей. Славабогу, папы и мамы проявили полное понимание. Отец двоечника Волынкина спляшетрусский танец, старшая сестра Маши Козловой покажет пантомиму, бабушка ОлиСуворовой придет с дрессированными собачками, вот еще бы я с арфой! И простопрелесть!

– Конечно, приду, – заверила яЛарису Захаровну, лихорадочно соображая, где взять арфу, – обязательнобуду, с превеликим удовольствием!

Тут зазвенел звонок, и в класс ворвались дети.Первым несся Кирюшка, размахивающий рюкзаком.

– Иди сюда, шалунишка, – улыбнуласьЛариса Захаровна.

Кирка опустил глаза и, изображая полнейшеесмирение и покорность, поплелся к лобному месту.

– Уж извините, – быстро сказалая, – можно я заберу сына с урока, идем к врачу.

– Конечно, – разрешила ЛарисаЗахаровна, – он молодец, отлично работу выполнил дома, если так пойдет, вэтом полугодии «четыре» выйдет, а во втором, даст бог, и пятерочка получится.