Валя поняла, что речь о статье про концерт Снежаны и разозлилась:

– Передай бабушке, что массажистки в принципе не носят колец! К тому же они нищебродки, не ездят, как твой папа, на иномарках и сотовый оплачивают не сами!

– Машина у меня старая отцовская, – ответил на это Денис. – Сотовый жена купила, чтоб знать всё про Вадика. А ещё баулами шлёт и всякую немецкую ерунду. Ромгерм оканчивала, думает, если приучить Вадика к немецким фигулькам, он к ней переедет.

– Мне там не по кайфу. По мазерше скучаю, но у неё новый ребёнок, ей не до меня, – добавил Вадик.

– Что такое ромгерм? – спросила Валя.

– Романо-германское отделение филфака. Здесь бы преподавала, а там выше экскурсоводши не прыгнет, всё занято своими.

И Валя наконец поняла, почему всё в этой квартире, кроме книг и купленных в экспедициях деревяшек, кажется пригнанным под чужой и непонятный ей быт.

Утром зазвонил сотовый:

– Это Елена Сизова. Ваша мама дала номер.

– Слушаю вас.

– Будете накручивать Вику, я найду, что рассказать журналистам! И прекратите врать про беременность! – Она сразу перешла на крик.

– Вика действительно беременна и действительно отсудит у вас свою площадь.

– Ей важно разрушить мою личную жизнь, а вы её науськиваете!

– Если с вами живут из-за квартиры, это ваша проблема.

– Она требует три однокомнатных! Но Миша этого не заслужил!

– Зато ваш нынешний заслужил тем, что она сбежала от его домогательств.

– Вика врушка. Вы просто не знаете, какая она врушка!

– Знаю. Но это она не врёт.

– Я дам интервью, что вы отнимаете у меня дочь и жильё! – выкрикнула Викина мать и бросила трубку.

Хорошо, Дениса в этот момент не было в спальне.

Пора было ехать домой, собирать чемодан. Валя поспешила, чтоб застать Вику, и они вместе собрали вещи в поездку.

– Так ты беременная к Оле в инфекционное отделение ходишь? – внезапно осенило Валю.

– Смотри-ка, дошло! Как до жирафа на десятые сутки! – захохотала Вика. – На то и Максик, чтоб каждый мой шаг контролировать, он и Центнера обучил даже ручку двери за меня открывать.

– Может, не надо?

– Я из неё человека делаю, и Центнер на неё запал.

– Эдик и Оля? – Валя аж замерла от ужаса, представив термоядерные разборки Маргариты и одноклассницы Ленки.

Так вот на что он намекал, когда говорил, всё узнаете и простите.

– Оля ему в рот смотрит, как даун воспитателю. А где ещё на просторах Вселенной найти тёлку, которая будет смотреть Центнеру в рот?

– Баран да ярочка, – встряла подслушившая их мать. – И там родню знаем, и тут свои!

У Вали заныло всё тело, семья милиционера дяди Коли не желала её отпускать, протискиваясь во всё новые и новые щёлки.

– Ритка сына уделала, твоя подружка – дочку уделала. А два дебила – это сила, – резюмировала Вика.

– Ты без меня как? – обняла её Валя.

– За мной Максик глядит в оба. Симпотных девок с курса забрали листовки за Ельцина раздавать, а мне он запретил!

Валя отчаянно сопротивлялась тому, как образ Максима Серова смягчается и теплеет, ревновала к нему Вику. А мать потеряла от него голову, когда звонил, расспрашивая про Вику, таяла в лужицу.

Да ещё повесила над кроватью письмо от Ельцина. То самое «Верю, люблю, надеюсь…». И объяснить, что его писал не лично президент, не получалось.

– По имени-отчеству простой старухе пишет, – сияла она. – Это тебе, доча, не Мишка меченый, который, кроме Райки-модницы, никого не видел!

И Валя с раздражением вспоминала разговор Горяева по телефону о том, что фирма «ПОСТЕРпаблисити» разошлёт семь миллионов писем в двадцати шести модификациях различным группам населения.

Позвонила Ада:

– Ну, Лебёдка, пару дней предвыборного курорта, и снимаем «эх, полным-полна моя коробочка» от ксерокса!

– Там не курорт.

– Катька не звонила? У неё интеллектуальное изнеможение. Как бы начиталась Агаты Кристи, устроила детективное расследование.

– Ты слышала про Плошкина?

– Хозяин фирмы «Вкуснятина». Милейший бандюк.

– Он в губернаторы собирается?

– Уже не собирается. Пошёл в Кремль перетереть, там ногой топнули, он и смылился. А тебе зачем?

– Так…

Денис вёз её на вокзал, рассуждая:

– Российский народ проголосует за сто восемьдесят восемь сантиметров и рык Ельцина. Русские снова видят себя большими и могучими, им нужны мощные цари, ведь тотемное животное у нас медведь.

Валя не поняла слова «тотемное», решила не уточнять. Они впервые расставались на несколько дней и боялись об этом говорить. И молча стояли на платформе, обнявшись.

Организаторша поездки ждала с билетами в СВ. Она была унылой внешности: косоглазая, с жидкими волосами, кажущимися вечно немытыми.

– Я – поэтесса Ирина Кунакова. Счастье, что вы едете в город, где я столько лет распространяю культуру! – заговорила она, театрально подвывая. – Не представляете, как за эти годы изменилась страна и как трудно стало зарабатывать нам, людям, продающим воздух времени…

«Продавать воздух времени? Какая странная самореклама», – подумала Валя.

– Читала вашу биографию, мы обе из глубинки. У таких, как мы, есть представления о провинциальной порядочности.

– В Москве меньше порядочных?

– Я, как и вы, прошла сквозь фильтры столичных испытаний. Асфальтовый каток столицы каждый день расплющивал меня в бумагу…

Она была примерно Валиного возраста, но разговаривала как девочка из музыкальной группы, несущая пургу на интервью. И Валя решила побыстрее лечь спать, чтобы не слушать это всю дорогу.

Щебеча о своем поэтическом предназначении, организаторша всё время искала, что бы засунуть в сумку: Валин пакетик с умывальными принадлежностями, выдаваемый проводницей, Валино печенье со стола, Валины одноразовые тапочки для поезда.

Было и жалко её, и противно, но Валя уговаривала себя, что ещё недавно выглядела такой же карикатурной деревенщиной, хотя и не зарилась на чужие тапочки.

– Послушайте мои тексты песен, у вас столько знакомых певцов! Мне, как матери-одиночке, сложно пробиваться в столице. – Она включила маленький диктофон, перекрикивавший бойкими текстами грохот поезда.

– Своеобразно, – отозвалась Валя после третьей песни.

– Тут ещё пять песен, надо слушать весь цикл! – обрадовалась организаторша.

– Я устала.

– Но вы покажете это исполнителям?

– Подумаю, кого это может заинтересовать.

– Рассчитываю на вас. Моему ребёнку нужна дорогая медицина, – произнесла организаторша с правильной интонацией.

Вале стало стыдно перед ребёнком организаторши. Современным певцам ведь всё равно, что петь, слов не разобрать, а эта профессионально несчастная хотя бы вылечит ребёнка.

– Спокойной ночи! – пожелала Валя и отвернулась к стене, чтобы закончить диалог.

– Чуть не забыла, о визите узнал клуб местных бизнес-леди, хотят с вами встретиться и ведут финансовые интриги! Звонили, что не развешены афиши, – пожаловалась Кунакова.

– И что? – пришлось к ней обернуться.

– Билеты на встречу с вами не проданы. Простите, что погружаю вас в прозу жизни,