Но отпуск был важен. В работе, где ежедневно он переживал огромный стресс, отдых был просто необходим. Без него каждый, даже самый хладнокровный и преданный работе элиминатор начал бы совершать ошибки. А Восемь Один не хотел совершать ошибок. Раз, один-единственный раз у него было, что верификация легальности задержания объекта дала отрицательный результат. На Банковой площади они взяли из толпы не того человека, который был нужен. Плохая прицелка сканера, усталость после вчерашней попойки, может, недостаточная сработанность команды. Мужчина был похож на объект, подлежащий Элиминации, и по совпадению оказался рядом. Нужно было его отпустить, хотя он дошел до помещения перед «мусоропроводом». Если бы кто-то спросил мнение Восемь Один, то услышал бы, что раз уж тот зашел так далеко, то лучше было бы его тоже элиминировать. Чтобы не подвергать риску общественное мнение об Элиминации. Но процедура есть процедура.

Он исправил свою ошибку час спустя. Они застали человека в баре за пятым бокалом виски. Пил от счастья, потому что там, на Банковой площади, был уверен, что пришли именно за ним.

Лучше поздно, чем никогда.

К стенке, отделяющей их отсек от водителя, было прикреплено кресло с ремнями для обездвиживания элиминируемого объекта. Если все пойдет по плану, через пятнадцать минут кресло будет занято.

О да, Восемь Один очень любил свою работу.

* * *

Она шла быстрым шагом. Не любила выходить из главных районов. Анонимность городской толпы давала ей чувство безопасности и ощущение смысла. Здесь было почти пусто, а в перспективе улицы переливался Барьер. Она ненавидела этот вид, он вызывал дрожь. Проехала машина, за ним проскочил автодост. Вдоль кирпичных фасадов домов шли несколько людей в возрасте.

Она глянула на экран коммуникатора и свернула в улочку. Ни одной живой души. Мусор валялся под пустыми проемами дверей и окон. Некоторые были обгорелыми. Возможно, сюда когда-нибудь вернется жизнь. Но не скоро.

Почему он всегда назначал встречи в подобных местах? Все можно было решить проще, в кафе в Центре города. Выглядело бы не так подозрительно.

Она вздрогнула, когда услышала шипение из-за ворот. Остановилась и повернулась на звук. Малыш не умел свистеть.

Он медленно вышел из темноты за остатками трухлявых ворот. На нем была та же, что всегда, слишком большая кожаная куртка, толстовка с капюшоном и свободные брюки. Он выглядел бы намного лучше, если бы обрезал слишком длинные блондинистые патлы. Или хотя бы вымыл их. Он притворялся кем-то, кем, может, и станет когда-то, когда ему будет за тридцать. Пока что ему не было и двадцати, и она не знала, какое чувство вызывали в ней его манеры — раздражение или иронию.

— Привет, малая. — Он разглядывал ее. — Что привело тебя ко мне?

— Принес? — У нее не было настроения выслушивать его потуги в галантность.

Он протянул ладонь, но тут же отдернул, когда она протянула свою. Что за ребенок…

— Это не бесплатно, помнишь?

Он все больше ее злил. К сожалению, другого варианта у нее не было.

— Я бы предпочла заплатить нормально, — сказала она.

— Не сможешь. Будешь делать то же, что всегда. Это и есть цена.

Она кивнула, хотя внутри все закипало. Он даже не пытался флиртовать с ней, что еще больше ее злило. Это просто такая игра.

Малыш положил ей что-то на ладошку и закрыл ее пальцы.

— Кашель сильно мешает? — спросил он. — Съезди за город. Ах нет, это же не аллергия. Это равнодушие.

Он ушел в темноту арки. Оттуда донесся звук спотыкания и сдавленное ругательство. Даже это он не мог сделать нормально.

Моника подождала минуту и открыла ладонь. На ней лежала белая цилиндрическая емкость без надписей.

Любовь в спрее.

* * *

В отпуске были и отрицательные стороны. Неудержимо приходило расслабление, даже, скорее, ослабление, потеря бдительности. Именно это случилось с Восемь Один, когда несколько дней назад в баре в Старом городе он выпил на один, ну, может, два бокала больше, чем надо. Флиртовал с двумя девушками. Что пришло в его пьяную башку? Он хотел понравиться, произвести впечатление, что был элиминатором. Во время отпуска всегда падает мотивация и самоконтроль.

Он оглядел салон Нысы. Все молчали за золотыми масками. Существовало правило, что во время миссии никто не разговаривает, чтобы не терять бдительность, а прежде всего, чтобы не раскрыть перед другими людьми свою личность. Время разговоров еще придет, когда они сдадут рапорт и пойдут в столовую. Тогда можно рассказать что-то об отпуске, следя за тем, чтобы не выдать ничего из личной жизни.

Он посмотрел на коммуникатор. До цели оставалось десять минут. Потом еще две-три на задержание. Пятнадцать минут на возврат, финальная верификация и «мусоропровод». Если все пойдет по плану, через два часа он будет потягивать бесплатный виски в столовой.

Может, стоит немного ограничить алкоголь? Девушки были в восторге, когда с ними флиртовал элиминатор. Но, к сожалению, он говорил слишком громко, потому произвел впечатление не только на них. Он понятия не имел, кем был этот парень за соседним столиком. Зато тот узнал, кем был Восемь Один. Предложение, поступившее на следующий день, принадлежало к ряду таких, которые не отклоняют. На самом деле было странно, потому что все свелось к тому, чтобы рассказать девушке и двум чудакам, как выглядит работа элиминатора. Он предпочитал не думать о том, кем были те люди. К счастью, это уже в прошлом.

* * *

— Неделю назад ты убеждал меня поставить на Крушевского, хотя мы сотрудничали с Велицким много лет. Потом Крушевский обосрался, и мы начали искать альтернативу для Велицкого. Когда я практически решился на Здонека, ты говоришь мне все же поддержать Велицкого, — бизнесмен развел руками и покачал головой. — Я уже потерялся. В чем дело?

— Ситуация очень динамична, — ответил Вольф из темноты заднего сиденья лимузина. — Существует и такой вариант, что Крушевский может выиграть. А это означает смертельную угрозу нашим интересам. Пока что ты должен мне доверять.

Бизнесмен фыркнул.

— Доверять? Тебе? Ты не пытался говорить прямо? Не заматывая в целлофан? С Крушевским покончено.

— До этих пор ты не потерял на моих советах и на сотрудничестве со мной. Идет игра, для которой есть тысяча симуляций. Ни один результат не точный, пока не станет реальным. Большинство из них показывают аномалии — если Здонек отнимет голоса Велицкого, Крушевский может выиграть. И точно так же, если Велицкий будет бороться со Здонеком. Мы этого не хотели бы.

— Минутку. — Мужчина указал пальцем в темноту, в которой сидел Вольф. — Хочешь сказать, что если мы поддержим Здонека, то выиграет Крушевский? Я давно не слышал большей ерунды.

— Все будет просто, если мы будем и дальше поддерживать Велицкого. При большом перевесе он может игнорировать противников. Замолчит их насмерть.