поцелую. Хотя, оно так и было.

Служанки видели во мне привлекательного парня, и всегда были готовы на «уборку в глубоком формате».

— Перестань паниковать, дорогая! Отец не ворвётся сюда с обнаженным мечом. А вообще, если что, я точно договорюсь.

— Что ж, я верю вашему слову, мой повелитель. Можете взять меня и…

Служанка закрыла глаза, выпятив упругую грудь. Ее плоть была готова вырваться из оков одежды. А я готовился принять этот прекрасный дар. Девушка хотела ко мне прижаться, как вдруг в коридоре громыхнули шаги.

Я немного вздрогнул, чувствуя лёгкое напряжение. Нет, не может этого быть. Наверное, уже кажется. Мои руки продолжили изучать тонкое тело молоденькой дамы. Но та резко отстранилась, сказав:

— Господин?

— Что? Не стоит бояться, я же тебе говор…

Не успел закончить, как дверь открылась. Черт, забыл запереть! Вот что бывает, когда переносишь сознание в нижнюю чакру. К счастью, мы ещё не разделись. Со стороны казалось, будто я даю наставления служанке, обучая ее правильно застилать койку.

Так что все целомудренно. И отец точно не докопается. Стоп! Это был не отец, не мать и даже не Катя. На пороге стоял Евграфий с испуганным видом и взъерошенными остатками волос на лысеющей голове.

Он пялился на меня так, будто я зажимался не с Кари, а с целой бригадой Каримов.

— Эй! — крикнул, всплеснув руками, а девушка бросилась застилать кровать, как ни в чем не бывало.

— Гос-гос господин! — с трудом вымолвил дед. — Вам надо срочно идти.

— Что? Конечно! У меня завтрак, плюс ещё тренировка. Все как всегда, финальный этап Инициации уже завтра, — спокойно сказал я.

Но приказчик замотал головой и задергался.

— Н-н-е-т, нет, не так! Идите в малую гостиную, срочно! Бегом, вас отец зовёт! Там такое… Там вообще, срочно надо.

Да уж, вот суетной. Такое чувство, что не старик, а подросток, который всосал энергетика. Не люблю, когда мельтешат. Чем сложнее ситуация, тем спокойнее надо быть. В общем ладно, сгоняю, посмотрю, что к чему.

Надеюсь, никто не умер. Кроме Аносовой. А остальное уж как-то разрулим.

Я неспешно направился в коридор. Старик поскакал вперед так, будто его гнала стая бешеных псов.

Пришлось и мне поднажать. Потому что плохо знал, где находится эта мини гостиная. Как не крути, привыкнуть к чужому дому (и миру, и телу) не слишком просто.

— Стой, погоди! Да куда тебя?! Твою медь! — крикнул я, но старик не желал сбавлять ход.

Вот оголтелый пенсионер! Совсем из ума выжил. Мало того, что кайф обломал, так еще назло делает, гад. Или там, правда, кто-то погиб? Да не, быть не может!

Пока мы петляли по коридорам здоровенного дома, я начал слегка напрягаться. Неспроста этот дед так взволнован. Почему батя сам не пришел? Он всегда любил лично все говорить. Приказчик для других целей нужен.

Да уж, мутная ситуация. А вот и узкая дверь, к которой скользнул Евграфий.

— Давайте, господин, они ждать не будут! — испуганно пролепетал он.

«Они? Это кто? Неужели родители Кати приехали? Тогда почему мы в большой комнате не торчим? Ладно, сейчас разберемся!»

Я сделал глубокий вдох, старясь не показывать волнение. Спокойно пошел за приказчиком, и оказался в просторной, но явно уступающей размером главной гостиной, комнате.

Здесь были ковры, зеркала и камин. На окнах росли цветы, одна из стен была украшена шкурой животного. Было немного мрачно, но при этом как-то уютно. Пахло старым краеведческим музеем. Хотелось быть в этом месте как можно дольше, ностальгируя и думая о своем.

Такая тихая гавань в сравнении с блестящим «футбольным полем». Место для барского отдыха. Но о расслаблении сейчас думать рано. За темным массивным столом сидели три человека.

Один из них — мой отец. Точнее, уже не он. А мрачный бородач-каннибал, который ищет глазами, кого б сожрать.

Два других выглядят подобрее. Один лысый и полноватый, другой с бородкой и в тонких очках. Оба в деловых костюмах, с какими-то чемоданчиками, папками. Либо офисные сотрудники, что вряд ли, либо из силовых структур.

Что ж, последнего бояться не стоит. Тут передо мной на цирлах полковники бегают. Вряд ли меня пришли арестовывать? Тогда что?!

— Здравствуйте, господин. Вы, Дубовицкий Даниил Робертович? — спросил лысый с легкой улыбкой.

— Да! Кто ж еще, — ответил за меня батя: — Иди, ты не нужен. — Это относилось к Евграфию, который все еще стоял в комнате седой тенью.

— Пап? Что такое? Ты чего такой хмурый? — простодушно спросил я, не желая больше играть дебильный спектакль.

— Господин, понимаете… Тут дело такое, — начал бородач, поправляя очки.

— Тебя от Инициации отстраняют! — выпалил батя, да так, что стены аж задрожали.

«Ля, что за бред! Там жирного к перекладине поднимали. Никитос этот хренов допинг при всех пожирал. А МЕНЯ отстраняют? Да они там что ли опухли???» — подумал, стараясь не проявлять эмоции, которые бурлили адским потоком.

Вместо крика и «немой сцены» я просто сказал:

— Аха-ха, очень весело.

И сел, точнее упал, на свободный стул, делая хорошую мину при очень плохой игре.

— Ты что, издеваешься?! — крикнул Роберт.

— Господин, перестаньте. Мы, как представители организаторов испытаний, не одобряем такой подход, — нахмурившись промямлил лысый.

— Да, пусть мальчик лучше покажет свое запястье. Точнее, оба запястья. На обеих руках, — тут же вставил очкастый.

— Арргхх, пускай. Какой позор, какой ужас! — бросил отец, специально от меня отвернувшись.

Ситуация стала слегка проясняться. Точнее, наоборот, все катилось к чертям. Чертов сторож-садовник или как там его? Он вшил мне под кожу ту капсулу.

Наверняка ее кто-то увидел и подал жалобу, куда надо. Это мог быть и Озеров, и дружки Ямпольских. Может, вообще тот качок. Или даже Иван, кто там знает? В тихом (точнее тупом) омуте черти водятся.

Ясно только одно. Они пришли, чтоб меня сожрать. Понятно, что все халтурят. Это как на работе! В ночную смену все вроде дремлют. Но если поймают тебя, за всех как раз и