Мировоззрение Солженицына обретало новые грани вместе с осмыслением истории взлетов и падений, грехов и заблуждений русской истории…

Он не мог проявить малодушие, прекрасно осознавая, что к нему могут отнестись с недоверием, что есть и те, кто неоднозначно судят о сыгранной им на Западе роли».

Протоиерей Алексий Уминский:

«…Мы все — ученики и воспитанники нашей культуры, но Солженицын — это отдельная веха в истории. Его имя признано во всем мире, причем неслучайно. В процессе чтения Солженицына происходит главное — так необходимое нам воспитание Человека в человеке…»

Поэт и публицист Юрий Кублановский:

«…Без солженицынского мира, его литературы современный русский человек был бы просто беден. Ни одно из предшествующих произведений не отражало историю нашей страны в двадцатом веке так точно, как это сделал Александр Исаевич.

Солженицын — это ключ к пониманию России».

Протоиерей Александр Авдюгин:

«Я знаю, что к Солженицыну сейчас по-разному относятся, но для меня это великий писатель, знаток языка и мастер передавать чувства словом — так может далеко не каждый. Как он писал — никто не пишет: он дал русской литературе новый язык, Солженицын противоречив, но он искренен. И это главное в нем…»

Кинорежиссер Сергей Мирошниченко:

«Я делал три фильма о Солженицыне… Из общения с ним я усвоил для себя несколько простых вещей. Начну с самого главного: художники делятся на два типа — верующих в Бога и неверующих. Они создают два совершенно разных направления в искусстве. Как говорил Александр Исаевич, верующий человек — это подмастерье Бога, а человек неверующий — это демиург, который может творить все, что он захочет. Для меня это очень важный момент…»

Ректор училища им. М.С. Щепкина Борис Любимов:

«…В публицистике Солженицын отразил и приход к Богу и Церкви — деликатно и ненавязчиво. Александр Исаевич, как маленький подмастерье в руках Бога, разгадывает Божественный замысел о мире — таковым было его восприятие своей функции в жизни».

Критически отзывались о творчестве Солженицына не только признанные советские авторитеты, но и диссидентские круги в лице Андрея Сахарова. Он его не понимал и не принимал так, как другие оппозиционеры.

Но начать хочу с оценки творчества Солженицына посла США в Советском Союзе (1969–1973) Джейкоба Бима:

«Солженицын создавал трудности для всех, имеющих с ним дело… Первые варианты его рукописей были объемистой, многоречивой, сырой массой, которую нужно было организовать в понятное целое… она изобиловала вульгаризмами и непонятными местами. Их нужно было серьезно редактировать».

Писатель Михаил Шолохов:

«У меня одно время сложилось впечатление о Солженицыне, что он — душевнобольной человек, страдающий манией величия… Я не психиатр и не мое дело определять степень пораженности психики Солженицына. Но если это так — человеку нельзя доверять перо: злобный, сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся на трагических событиях 37-го года и последующих лет, принесет огромную опасность всем читателям, и молодым особенно…»

Литературовед Лев Копелев обвинил его в духовном расколе русской эмиграции и нетерпимости к инакомыслию.

Писатель Варлам Шаламов называл творчество Солженицына не иначе, как «…деятельность дельца, направленная узко на личные успехи со всеми провокационными аксессуарами подобной деятельности».

Критики автора «Жить не по лжи» отмечают серьезные расхождения между приведенными ими оценками числа репрессированных в Советском Союзе и архивными данными, ставшими доступными в период перестройки. Его осуждают за оправдание сотрудничества советских коллаборационистов с нацистами в годы Великой Отечественной войны.

Классик русской военной прозы Юрий Васильевич Бондарев писал:

«Не могу пройти мимо некоторых обобщений, которые на разных страницах делает Солженицын по поводу русского народа. Откуда этот антиславянизм? Право, ответ наводит на очень мрачные воспоминания, и в памяти встают зловещие параграфы немецкого плана “Ост"…»

Чувство злой неприязни, как будто он сводит счеты с целой нацией, клокочет в Солженицыне, словно в вулкане. Он подозревает каждого русского в беспринципности, косности, и как бы в восторге самоуничижения с неистовством рвет на себе рубаху, крича, что сам мог бы стать палачом. Вызывает также, мягко выражаясь, изумление, его злой упрек Ивану Бунину только за то, что этот крупнейший писатель XX века остался до самой смерти русским в эмиграции.

Солженицын, несмотря на свой серьезный возраст и опыт, не знает “до дна” русского характера и не знает характера “свободы” на Западе, с которым так часто сравнивает русскую жизнь…»

Протодиакон Владимир Василии:

Касаясь творчества Солженицына, утверждал, что «литературный власовец» «…с известного момента своей борьбы с Россией, которая ему не нравится, стал участником и заложником большой политической игры. Игры, направленной внешне против Советского Союза. На самом деле — против России. Вольно или невольно, но А.И. Солженицын оказался участником целого ряда информационных акций. Одна из них — реабилитация власовского движения. Именно Солженицын запустил в умы читателей ядовитую мысль: не власовцы изменили Родине, а Родина трижды изменила им».

Поэт Расул Гамзатов:

«С раздражением пришел Солженицын в нашу литературу, со злом ушел он из нее. Жить на земле, пропитанной кровью и потом многих поколений своего народа, и смешать с грязью его прошлое, настоящее и будущее — это уж слишком».

Философ Александр Зиновьев:

«Солженицын сыграл в высшей степени свою негативную роль в истории нашей страны. И как фальсификатор истории, и как игрушка в руках тех, кто навязали русскому народу определенные умонастроения. Социологически он абсолютно безграмотный человек. Все, что он говорил с социологической точки зрения — это бред сивой кобылы.

Все его предложения — это разрушение России. Он стал знаменем разрушения России».

Из письма Твардовского Солженицыну по поводу книги «Раковый корпус»:

«Даже если печатание зависело целиком от одного меня, я бы не напечатал. Там неприятие советской власти… У вас нет подлинной заботы о народе! Такое впечатление, что вы не хотите, чтобы в колхозах было лучше, в вас нет ничего святого… Ваша озлобленность уже вредит вашему мастерству».

Маршал Советского Союза Василий Чуйков из письма Солженицыну:

«Как могли вы, Солженицын, дойти до такого кощунства, чтобы оклеветать тех, которые стояли насмерть и победили смерть?! Сколько надо было иметь ядовитой желчи в сердце и на устах, чтобы приписать победу штрафным ротам, которых до и во время Сталинградского сражения не было и в природе…

Вы, Солженицын, возвели ложь и нанесли гнусное оскорбление тем войскам, которым рукоплескал весь мир…

Василий Зайцев, Яков Павлов, Люба Нестеренко, Рубен Ибаррури… Над этими героями вы, Солженицын, посмели издеваться, изливая на них потоки лжи и грязи.