процентов, что Америка и Англия захотят иметь серию у себя — так что на английский точно нужно будет переводить, и переводить очень качественно.

— Наполеоновские планы. А в каком состоянии книга сейчас? — встала и прошлась по кабинету Вера Васильевна, очевидно, обдумывая перспективы.

— Я написал уже где-то четверть романа. Вот у меня с собой три тетрадки. К сожалению, напечатано только семнадцать страниц.

— Давайте их сюда, как прочту — занесу к Люше. Вы ведь у неё остановились? Да не краснейте так. Весь Дом Писателей уже в курсе. У нас тут одна большая и недружная семья. Только дай повод посплетничать. Всё давайте, и освобождайте кабинет. Вот ещё что, Пётр Миронович. У меня сын был… Утонул в Юрмале 12 лет назад. Я когда читала ваших «Буратин», то представляла, что читаю ему. Уверена, Володе бы понравилось. Удачи вам.

Событие пятьдесят второе

Пётр глянул на часы. Золотой «Полёт» показывал половину двенадцатого. Однако! Опять гонка со временем. На двенадцать ведь запланирован обед с будущим (очень бы хотелось) лауреатом Государственной и Нобелевской премии по химии, а сейчас доктором химических наук, профессором, членом-корреспондентом АН СССР Рахилью Хацкелевной Фрейдлиной. У Люши же дома, как всегда, пустой холодильник, да ещё и время поджимает. Зашёл в ближайший гастроном. Блин, ну как ведь хорошо при загнивающем капитализме. А что изменилось? Откуда взялось изобилие? Всякие колхозы и совхозы сейчас выпускают продукции в разы больше, чем недоделанные фермеры и мифические агрохолдинги. Неужели всё выращенное тупо сгнивает? Ладно, мясо частично завозят из Аргентины. А всё остальное?

Пётр ещё раз прошёлся вдоль полупустых витрин, придумывая блюдо. В отделе кулинарии был фарш — взял кило. В рыбном на прилавке лежало несколько видов копчёной рыбы. А что? Это мысль.

— Килограмм скумбрии холодного копчения, пожалуйста, — попросил Штелле тётку, изображающую из себя продавца.

Почему изображающую? Грязный халат с новыми и старыми, плохо отстиранными, пятнами. Никакого головного убора. Длинные, крашенные хной волосы свободно ниспадали на продукцию, когда женщина наклонялась. Хватала она всё заказанное покупателями голыми руками — причём на одной руке был аляповатый перстень с янтарём, сейчас испачканный рыбьей чешуёй, а на второй — чуть меньшая, чем перстень, бородавка. Может, страну нужно разваливать, а не спасать?

К этим покупкам через двадцать минут стояния в очередях добавились сливочное масло, томатная паста, длинные макароны типа спагетти и булка чёрного хлеба. Всё, быстрее домой, уже почти двенадцать.

К счастью, дам ещё не было. Пётр успел поставить на одну конфорку кастрюлю для супа, а на вторую — сковороду. Порезал лук и морковь, довёл на полном огне до прозрачного состояния лук. Закинул пяток раздавленных зубчиков чеснока — мелкого. Нужно будет поискать у капиталистов нормальный, когда — и если — начнутся гастроли «Крыльев Родины». В это время закипела вода. Пётр забросил туда порезанный мелкими кубиками картофель. Немного, так, чтобы что-то плавало в супе.

В это время будущие лауреаты и заявились. Пришлось бежать в прихожую и проявлять галантность. Снял с дам пальто и повесил их на снова попытавшегося завалиться монстра.

— Вот, Рахиль Хацкелевна — это и есть тот самый Пётр Миронович. Он инопланетянин.

— Вы уверены, милая Елена Цезаревна? — Фрейдлина крепко стиснула руку Петра.

— Через несколько минут сами убедитесь, — хмыкнула Люша.

— Извините, дамы, меня в окололитературных кругах задержали — так что я только начал готовить обед. Можете пока посидеть в гостиной в уютных креслах, выкурить по сигаре и принять для повышения аппетита по сто капель аперитива, — решил играть отведённую ему роль Пётр.

— А звучит недурно, — членкор огляделась, — Где здесь дамская комната?

— Уверен, что Елена Цезаревна вас до ручки доведёт, а мне позвольте оставить вас на время, а то повара перепутают кардамон с кориандром — а вам потом это есть.

Картофель за это время почти сварился. Штелле перелил луково-морковный полуфабрикат из сковородки в кастрюлю, бухнул туда же половину литровой банки томатной пасты, чуть подсолил и поперчил. Пока всё это будет закипать, нужно успеть приготовить рыбу. Ею Пётр и озаботился. Очистил от кожи и костей, а затем порезал на небольшие кусочки. Дамы покинули дамскую комнату и столпились на пороге кухни.

— Мы можем помочь? — доктор химических наук попыталась демонстративно закатать рукава коричневой кофты. Опять коричневой. Нужно найти главного в стране химика и подсказать ему, что существует ещё несколько цветов.

— Можете. Нужно накрыть стол самой красивой скатертью и достать парадные суповые тарелки. Да, ещё нужны и тарелки под второе блюдо.

— А на кухне помощь не нужна? — не сдавалась профессор.

— Тут нет аперитива. Он в гостиной, — Пётр и, правда, купил в вино-водочном отделе бутылку этого исчезнувшего в будущем в стране напитка.

— Пойдём, Люша, нам тут не рады.

Между тем, закипела вода во второй кастрюле. Пётр чуть подсолил воду и отправил туда спагетти. Плохо, что нет ещё одной конфорки — нужно ведь ещё и фаршем заниматься. Забулькал суп. Повар забросил туда кусочки рыбы и сыпанул пару ложек муки для загустения, размешал как следует и снял кастрюлю с огня. Всё, теперь осталось только разделаться с мясом.

Из глубины квартиры доносились женские голоса и смех. Ну, значит, дамы не сильно скучают. Пётр высыпал на сковороду фарш, добавил мелко порезанные остатки вчерашних зелёных помидор, лука и натёртой на крупной тёрке моркови. Когда всё начало шкворчать, отрезал от куска сливочного масла приличный шматок и добавил его к фаршу, а через пару минут, когда масло разошлось, высыпал на сковороду из банки остатки томатной пасты и уменьшил до минимума огонь. Так. Теперь ещё не забыть сыр на тёрке измельчить. Макароны готовы. Ну, пора подавать первое блюдо. Пётр отщипнул от прорастающей на окошке луковицы остатки перьев и мелко их порезал.

— Елена Цезаревна, несите супницу, — позвал Штелле Чуковскую.

Смех в дальних закоулках квартиры оборвался, и появилась «светлая девушка». Вполне себе навеселе, даже щёчки раскраснелись, и глаза шалые. Супница была не от дешёвого сервиза. Даже, скорее, от очень дорогого. «Мадонна». Ну, мадонна так мадонна. Пётр перелил в неё суп и торжественно, на вытянутых руках, внёс в комнату. Дамы успели покурить — хорошо, хоть форточку открыли. Ещё они успели ополовинить бутылку. Что ж, для того и куплена.

— Рахиль Хацкелевна, сейчас вы узнаете о главном недостатке этого индивидуума, — Люша разлила суп по тарелкам.

Пётр посыпал приятно-красно-оранжевое варево зелёным лучком и, произведя руками пассы над тарелкой, зловещим шёпотом произнёс:

— Крекс, фекс, пекс! Всё теперь можно есть.

Попробовали — недоверчиво. Проглотили.

— У-у-у! Как называется этот шедевр? —