И Бешт в ответ рассказал, что несколько столетий назад сын короля одной из стран, подружился с сыном придворного еврея, стал интересоваться еврейской верой и в конце концов захотел перейти в иудаизм. А так как принц был еще и юношей выдающегося ума, то стал учиться вместе с другом Торе у меламеда и необычайно в этом преуспел.

И тогда меламед дал ему добрый совет — получить у отца разрешение отправиться в поездку по провинциям, дабы проверить, что там делается, и во время этой поездки направиться к известному праведнику, который и проведет ему обряд обращение в иудаизм.

Принц так и сделал, стал евреем и остался учиться у этого праведника, а для своего отца-короля пропал без вести. Но вот однажды в тот город, где он жил, прибыл правитель этой области от горожан потребовали, чтобы они вышли на улицы и приветствовали вельможу. Пришел посмотреть на правителя и сын, однако смотрел он во все глаза не на правителя, а на некую чудесную вещь, которую тот привез в город и всю уникальность которой мог оценить только подлинный знаток.

Князь заметил куда направлен взгляд юноши, во всем облике которого чувствовалось врожденное благородство, и велел вызвать его на следующий день во дворец.

Здесь он стал расспрашивать его о его происхождении, и в конце концов принц признался, кто он на самом деле такой.

И тогда вельможа предложил ему жениться на его красавице-дочери.

«Это невозможно, — покачал головой принц. — Ведь я — еврей, а она нееврейка!».

«Но я ведь тоже еврей, из тех, кого твори родители принудили перейти в христианство! — ответил правитель. — так что я будут только раз если моя дочь тоже примет иудаизм, и выйдет замуж по всем законам Моисея и Израиля».

«Хорошо, — ответил принц, — я согласен. Но с одним условием: так как я изучаю Каббалу и временам поднимаюсь в высшие миры, и кажусь в эти моменты спящим или лежащим без сознания, то если моя жена увидит меня в таком состоянии, пусть ни в коем случае не будит и не пытается привести в чувство».

Так дочь вельможи вышла замуж за принца, и жили они в мире и согласии по всем еврейским законам, хотя для всех окружающих это было тайной. Но однажды душа принца в очередной раз вознеслась на Небеса, и оставалась на этот раз там так долго, что жена испугалась и подумала, что он умер. Она немедленно собрала врачей, но те заверили, что ее муж жив, хотя и не могли понять, что с ним произошло. Через какое-то время принц очнулся и когда окончательно пришел в себя, жена спросила, что же с ним произошло.

И рассказал ей, что желал достичь Высшего чертога, что в Райском саду, но не оставили его там, ибо не в святости был он зачат и родился от неевреев. И только если согласится он умереть и переродиться еще раз, так что будет зачат женщиной-израильтянкой и зачатие его произойдет в святости, тогда сможет достичь и того чертога.

И ответил он, что согласен, но только должен испросить согласие у жены своей.

«И вот теперь, продолжил принцу, — я спрашиваю, возлюбленная супруга моя, согласна ли ты на это?»

И дочь вельможи ответила, что согласна, но лишь при условии, что умрет вместе с ним и в следующем воплощении снова станет его женой. И пообещал он ей это, умерли оба, и переродились еще раз. Царский сын переродился и был зачат той проезжей женщиной, о которой говорилось в начале рассказа, а княжеская дочь переродилась в семье бедняка, упомянутого нами торговца луком.

«И если они пара со времени первого перерождения, то как же мне, упаси Б-г, разделить сопряженных? Посему и должен был я приложить все силы свои, дабы воспитать царского сына и женить его на жене и супруге его с прошлого воплощения», — завершил Бешт свои объяснения.

А вот и еще одна, не менее чудесная история. Во время очередной засухи окрестные жители пришли просить его о помолиться о дожде. Но Бешт ответил, что засуха послана за великие грехи людей, небеса затворены для молитвы, но если

уважаемые люди города поедут в одно место и разыщут там человека, которого зовут так-то и так-то, и если сумеют упросить его молить Господа благословенного, дабы разрешил пролиться дождю на землю, то пойдут дожди.

Делать нечего — отправились они на поиски этого человека в полной уверенности, что речь идет о великом праведнике. Однако когда приехали в указанный город, выяснилось, что речь идет о хорошо известном здесь алкоголике, живущем в каком-то сарае.

Пошли они к хозяину сарая, рассказали, зачем приехали и стали расспрашивать о его жильце. Тот только посмеялся и сказал: «Чего вы хотите от этого пьяницы, который с утра до вечера только и смотрит в стакан, а поутру, только забрезжит свет, когда еще и различить ничего нельзя, облачается в талит и тфилин, молится, но как только доходит до „Году“, снимает себя талит и тфилин и начинает пить водку немерено, пока не становится пьян, как сапожник. Тогда он падает на свою кровать и лежит на ней, как истукан, до утра. Так что, если все же пожелаете поговорить с ним, то приходите в час, когда он еще не приник к стакану».

Посовещались посланцы, но решили все же довериться Бешту и рано утром направились в сарай. Когда они вошли внутрь, то поращились с каким рвением молится этот пьяница. Но вот тот дошел до слово «Году ле Адонай ки тов, ки леолям хесдо…», после чего тут же снял тфилин и уже хотел приложиться к графину, но гости его остановили и сказали, что не дадут ему пить, пока не пообещает им, что Г-сподь даст пролиться на землю благословенному дождю.

И после долгих уговоров сказал тот, как если бы говорил сам с собой: «Властелин вселенной, народ твой, Израиль, нуждается в дожде, открой же добрую сокровищницу Твою и дай им благословенный дождь по потребности их, чтобы больше не было у них нужды».

После чего он тут же стал наливать себе водку, а небо вдруг заволокло тучами, и вскоре хлынул настоящий ливень.

Вернувшись к Бешту, члены этой делегации, разумеется, спросили, его за какие заслуги столь велика сила того пьяницы.

В ответ Бешт поведал, что он в первом своем воплощении был совершенным праведником, и не было на нем ни единого греха, за исключением одного: порой он молился