— Так надо.

— Ясно. Или у него специальные, с отражателями, как в кино?

— В точку. Послушайте, вы способны понять всю серьезность положения? — Тон Юли был весьма убедителен. — Кто к вам пришел, гражданин Суконников?

Но до Тимофея Суконникова каким-то боком уже доходило, что все это не шутки и действительно пришли по его душу, и люди серьезные.

— Вы меня простите, как вас? — отступил он.

— Лейтенант Шмелева, гражданин.

— Вы меня простите, товарищ лейтенант, я как-то сразу не въехал. — Он двинулся бочком в дом. — Молодая дама, ко мне, в столь поздний час. У меня не убрано, знаете ли… Я могу полы помыть, а вы подождите…

— Меня не волнует ни ваш образ жизни, гражданин Суконников, ни даже ваше нынешнее состояние алкогольного опьянения. Я по другому вопросу, куда более важному.

Она вошла за хозяином дома в его гадюшник, где на полу валялось несколько пустых бутылок, кругом лежала грязная и мятая одежда, а пахло как в древней кладовке, где давно взорвались маринованные огурцы. На столике стоял пузырь самогонки, мутная жидкость говорила сама за себя, а еще стопарь и закуска.

Хозяин скинул тряпье с кресла и указал на него:

— Прошу садиться. Сейчас зажгу свет.

— Не надо, — покачала головой Юля. — Я вам уже сказала: я не из полиции, я из других органов. У нас секретная миссия. Выключите звук телевизора.

— Понял. — Суконников убавил звук телевизора и размашисто плюхнулся на диван. — Да вы садитесь! А то как-то стрёмно.

Юля подумала, что сесть придется, хотя так не хотелось приземляться в это прошлогоднее гнездо, которое хозяин назвал креслом. Она нашла компромисс и села на деревянный подлокотник. Оказалось хорошо и даже вальяжно.

— У вас чо, пистолет?

— Да, — утвердительно кивнула Юля.

— Ясно. Вы меня забыр… завыр… — он замотал головой, — завербовать хотите, что ли? — Чувство юмора не изменяло этому забулдыге, и Юля сдержанно улыбнулась. — Так я готов. Надоела эта житуха уже. Я б хоть сейчас куда-нибудь в Африку рванул, к племенам. Или в Европу, там, во дворцы и каналы. Могу. Запросто.

— Я рада, что вы такой энтузиаст. Но вы мне нужны по другому вопросу. Вы знаете, что в студенческом лагере у Черного городища, где идут раскопки, убита девушка?

— Ну да, слышал, — кивнул Суконников.

— И вы слышали, как она была убита?

— Как-то по-жуткому, верно?

— Верно, — ответила строгая гостья. — Ей вырезали сердце.

— Брр! — поежился Тимофей Суконников. — Кошмар!

— Не то слово.

— И кто ж это сделал?

— А вот это мы и пытаемся выяснить. Все дело в том, — гостья даже чуть подалась вперед, — что и вы, гражданин Суконников, в списке подозреваемых.

— Я?! — отпал назад и вжался в спинку дивана хозяин крысиной дыры. — Да вы чо, в своем уме? Простите, конечно, девушка, товарищ, как вас там, лейтенант; в смысле, товарищ, как вас там по фамилии…

— Шмелева.

— Во-во, товарищ Шмелева. Но это какая-то фигня, честное слово…

— А вы знаете, почему именно вы, гражданин Суконников, вошли в список подозреваемых?

— Да вот не знаю, — убедительно качнул головой Суконников. — Объясните дураку. А я послушаю.

— Вы помните, что случилось в селе Раздорное двадцать лет назад?

Тот захлопал глазами:

— А что случилось в Раздорном, да еще двадцать лет назад?

— Вы помните, как была убита Марианна Колосова?

Только тут до него дошло, к чему этот визит. Тимофей Суконников тупо и долго смотрел в пустоту, а потом стал кивать самому себе.

— Вон вы куда гнете-то…

— Да, именно туда, гражданин Суконников. Вы проходили свидетелем по делу о диком и страшном убийстве молодой девушки. Причем вы были одним из самых важных свидетелей, ключевой фигурой в этом расследовании. Если бы не ваше слово, все могло бы повернуться иначе. И вот теперь уже не полиция, а ФСБ заинтересовалась вами. И мы возвращаемся к тому делу, потому что новое убийство точь-в-точь повторяет преступление двадцатилетней давности. Но из подозреваемых тогда теперь уже мало кто остался в живых. Нет ведьмака Ершова, нет уголовника Жиркова, и давно пропал ваш друг Семен Чаргин. Его алиби подтвердили двое: Иван Жилин и вы. Вас ведь было три друга, не так ли? Не разлей вода. Тимофей Суконников, Иван Жилин и Семен Чаргин. И все трое свидетельствовали, что в день и час смерти Марианны вы были вместе. Жилина тоже нет в живых, спился и умер. Семен Чаргин пропал…

— Семен не убивал Марианну, — покачал головой Суконников.

— Потому что был с вами, верно?

— Да, был.

— Где он сейчас?

— Понятия не имею, — пожал плечами Тимофей. — Я его уже лет пятнадцать не видел. Уехал куда-то с концами… Можно я выпью? — вдруг спросил он.

— Пейте, — разрешила Юля. — Дом-то ваш, и вы пока не задержаны.

— А что, можете арестовать?

— Конечно, — подтвердила самоуверенная гостья. — Легко. Я спецагент, у меня самые широкие полномочия.

— Ясно, товарищ спецагент. Тогда извиняйте.

Суконников налил полстакана и быстро, пока следователь не передумала, выпил его одним махом. Бросил в рот дольку соленого огурца.

— Фу! — выдохнул он и передернул плечами. — Хорошо! Так на чем мы остановились? А, на моем задержании. Все это какой-то бред, я вам скажу…

— Если бы не убийство в охотничьем домике у Холодного озера, то да. Бред. Но убийство Марианны Колосовой, еще раз уточняю, повторилось с предельной точностью. Вот что мы думаем: Марианна Колосова отвергла ухаживания вашего друга Семена Чаргина, он возненавидел ее и подговорил двух своих друзей поймать девушку и изнасиловать ее. Дело пошло не так, как тройка предполагала, ваша тройка, и жертву после изнасилования убили. А всем вы сказали, что спали пьяные.

— Э-э, — Суконников погрозил ей пальцем, — вы это прекратите, девушка, прошу прощения, товарищ лейтенант…

Ей приходилось быть жестокой, а куда деваться?

— Спустя двадцать лет, — продолжала она, — оставшийся в живых насильник вновь взялся за свое дело, решил, так сказать, вспомнить молодость…

— То есть я? Да?

— Вполне возможно, — кивнула гостья. — Ведьмак Ершов не в счет, как вы сами понимаете. И уголовник Жирков тоже. Выбор совсем небольшой.

— Выпить хотите, девушка? — вдруг предложил хозяин дыры.

— Издеваетесь?

— Простите, я еще выпью. После ваших рассказов у меня сердце что-то заёкало и мозги набок пошли. Честное слово.

— Только не упейтесь, — предупредила его Юля. — А то нам придется везти вас в управление, в Семиярск. И допрашивать завтра. Поутру.