Вся эта история с объездом многочисленных цехов-мастерских и складов, взявших Котлован в кольцо, отнюдь не была (как довольно скоро дошло до Клайда) всего лишь синекурой, придуманной для того, чтобы предназначенному для неизвестной миссии капитану Ван-Дейлу служба не казалась медом. Его просто от кого-то прятали и перепрятывали. Скрывали.

Именно этому служили и постоянные, непредсказуемые перемещения вокруг периметра отвалов, и ночевки по конспиративным логовам, и его инкогнито — в цехах его никому не представляли и никогда не называли по имени. Об этом же — о том, что его, Клайда, таили от чьих-то глаз, говорили и быстрые уходы в чащу, в туман от голосов, послышавшихся в лесу, от хруста веток под чьими-то ногами, от замаячивших сквозь частокол стволов еле различимых силуэтов.

Впрочем, не так уж трудно было догадаться, от кого прячут Клайда. Тень Советника темной птицей кружила над туманным краем. Натянутые струны вражды владетельных лесных кланов то и дело звенели над ухом Клайда, неосторожно задетые то невинным вроде вопросом, то каким-то глухим воспоминанием, посетившим Наставника. На злые слова в адрес господина Георгиу и его людей он не скупился. И еще одна тень шла по пятам за капитаном Ван-Дейлом: ни разу больше никем не помянутый Дьяволов Камень незримым излучением пронизывал все его, Клайда Ван-Дейла, здешнее житье. Засветились ли на Большой земле ребята, вроде бы без проколов провернувшие всю операцию? Раскололся ли Бонифаций? В конце концов, ломать голову над тем, как могла просочиться в эти дикие, словно и вообще не на этой планете расположенные края, информация о вещах, связанных с Большой Затеей, было делом бессмысленным. В конце концов, выигрывает в таких делах тот, у кого побольше окажется запас выдержки. И Клайд топил темную тревогу, поселившуюся у него в душе, в потоке всяких мелких, чисто практических проблем, которые с успехом выискивал в здешней, ставшей, в отсутствие элементарных благ городской цивилизации, на удивление хлопотливой и заковыристой жизни.

Поучительные, но дьявольски занудные беседы с Наставником скрашивали временами появления из туманного леса ее высочества Внучки, иногда — одинокой всадницы, иногда — в сопровождении свиты из одного-двух хмурого вида молодых людей — то ли и впрямь воинствующие монахи, то ли офицеры в монашеском камуфляже. Во всяком случае — публика при оружии. Клайд отметил для себя забавное различие между униформой служителей Советника и гвардии Деда Всех Дедов. Оно сгодилось бы для фильма о мушкетерах — злые братья ходили в сером, добрые — в белом. Появлениям этим предшествовали пересвистывание условленными трелями и довольно сложные маневры. Ее высочество проводило в обществе Наставника и Клайда пару часов с целью довольно неопределенной — участие Внучки в разговоре сводилось, как правило, к довольно ядовитым комментариям к монологам Наставника, — после чего туманный лес поглощал ее и ее спутников, а после некоторого молчания Роско как ни в чем не бывало возвращался к теме прерванного разговора.

Сегодняшний день представлял исключение. Вместо ожидаемого потрескивания крыльев махолета Клайд, уже справившийся с утренним омовением ледяной водой — за неимением стандартного ионного душа — и почти закончивший приготовление ставшего традиционным малоаппетитного завтрака, услышал из мглы не слишком старательно воспроизведенный посвист рогатого иглоноса. Поднапрягшись, он как мог ответил характерным для здешней древесной сухопутной щетинистой каракатицы хрюканьем и через минуту узрел появившуюся из-за стволов угловатую мальчишескую фигуру уже знакомой ему всадницы.

— Черт возьми, это что — вы действительно пищали этак вот? — слегка раздраженно осведомилась Внучка. — Я уж решила, что это и впрямь тот дурацкий осьминог сидит на ветках. У проклятой штуки дьявольски неприятная привычка сигать на голову без всякий формальностей… Кстати о формальностях: Роско сегодня не появится — он свою миссию, считайте, выполнил… Коня оседлали?

— Хлебните сначала кофе, мисс, — миролюбивым тоном предложил Клайд, протягивая ее высочеству заранее наполненную жестяную кружку, закопченную и слегка помятую, — ту, что с виду была получше. — А то у меня такое впечатление складывается, что вы с утра не слишком плотно позавтракали… Так что закусите вот этим… — Он подхватил с костерка закопченную сковороду и, пошуровав в ней тесаком, поднес пред светлые очи Внучки. — Господин Наставник утверждает, что это яйца той самой птицы, что орет под утро как скаженная. Редкостная мерзость…

— Мерзость, это точно, — подтвердила ее высочество, уминая точно отделенную половину содержимого сковороды. — Джанджария Геворкяна — так ее называют… Кстати, и не птица это вовсе…

— В конце концов, это ее — Джанджарии — проблема, — мирно согласился Клайд, в два приема проглотив остаток яичницы и залпом допив обжигающий кофе. — Бекон, правда, вполне приличный — не знаю почему…

— Закончим гастрономические беседы, — нетерпеливо распорядилась Внучка, критически созерцая потуги Клайда ополоснуть неказистую посуду остатками кипятка из котелка. — Благодарите бога, что последнюю неделю Советник Георгиу пропадал в отъезде. На Южном бугре. Но сегодня он будет на Котловане как штык. Поверьте мне. Нас ждут — в седло, капитан!

Сантамария Кастельмажоре умудрился скривить свой и без того далеко не древнеримской чеканки нос еще более, чем скривила его мать-природа, и приблизил его к разложенным на черном бархате изделиям древнего чужого мастерства.

— Не стану спорить с вами, — произнес он довольно кислым тоном. — Судя по всему, это действительно парный Симметричный Набор. Однако надеюсь, вам достаточно хорошо известно, что одна из двух частей этого произведения искусства находится в распоряжении органов следствия? И по закону принадлежит Галерее Джеймса. Как изволите совместить эту официальную информацию с тем, что та же часть… э-э… изделия входит в состав предлагаемого вами моему заказчику товара?

— Никак, — без всякого респекту к вылощенному партнеру определил сержант Харрис. В штатском, в камуфляжных усах и очках он чувствовал себя шутом гороховым и оттого обнаглел более обычного. — Не хотите — не берите.

— Принимая во внимание тот скандал, который разгорится, когда прокуратура хватится вещи… — сурово сказал адвокат.

— Это не скоро будет — не раньше, чем суд начнется, или чем дело прикроют, или галерея бучу поднимет… А там им еще соображать придется, что в сейфе-то всю дорогу дубликат лежал…

— Дубликат? — сеньор Кастельмажоре напрягся.

— Это уже детали. Товар берете?

— Принимая во внимание то, что ни одна живая душа не решится вложить деньги в краденое… — Сквозь чудовищной толщины очки сеньор Кастельмажоре воззрился на наглеца, желая убедиться, что того проняло.

Но напрасно.

— Принимая все это во внимание, цена, которую вы запросили, абсолютно нереальна, — продолжил он. — Я предлагаю попросту разделить названную вами цифру, ну, скажем, на пять…

— До свидания. — Сержант поднялся из-за стола и решительно направился к выходу из арендованного под конфиденциальную беседу кабинета.

По иронии судьбы располагался кабинет этот в «Расмус билдинге» двумя этажами выше «Джевелри трэйдс».