– Ишь ты – эстет хренов! Выгоню!

Несчастный Константин Федорович чуть не грохнулся в обморок. «Эстет» в лексиконе градоначальника означало примерно то же самое, что формулировка «неполное служебное соответствие» в Трудовом кодексе.

В результате этой внезапной остановки случилось замешательство: беспардонный телевизионщик с наплечной камерой, наткнувшись на каменную спину боксера-тяжеловеса, отшатнулся и нечаянно толкнул под руку Черевкова, а тот, в свою очередь, от неожиданности плеснул вином прямо на белую рубашку Кирилла, ошарашенного случившимся. Все, конечно, лицемерно закричали: «К счастью, к счастью!» Только Юлия, предчувствуя непоправимое, с ужасом смотрела на красное пятно, медленно расплывавшееся на груди любимого…

Не зря, ох, не зря Сен-Жон Перс говорил: «Где секс, там комедия, где любовь, там драма, где деньги, там трагедия». Если пятнадцать минут назад Аниту вполне устраивало, что у ее бестолкового мужа появилась наконец пассия, то теперь Юлия превратилась в угрозу семейному бизнесу. Поймите, когда судьба кидает вам на бедность особняк Шехтеля, делиться ни с кем не хочется! Анита знала, что Молокидзе от своей усатой Мананы никогда не уйдет. С чем же она останется, если Кирилл сбежит к Юльке? Ни с чем! С сыном-подростком от первого брака и силиконовой грудью не первой упругости.

Черевков тоже в отчаянии: во-первых, жена путается с каким-то пастельщиком, а во-вторых, и это главное: Сам обозвал его эстетом! Впрочем, доля правды в том была. Константин Федорович повторял ошибку, типичную для многих мужчин, женатых на красавицах, а именно: он относился к супруге с мемориальной бережностью, словно к музейной реликвии, которую надо беречь, подновлять, проветривать, но по прямому назначению можно использовать только по праздникам или в самых крайних случаях. В результате одна моя знакомая красавица, выйдя за боготворившего ее режиссера, искала потом мимолетное женское утешение в суровых объятиях сантехников и мебельных грузчиков. Вот и Черевков зря растрачивал мужской потенциал в кабинетных экстазах с горячей Гузель.

Решив кардинально изменить семейный уклад, он даже не проводил азиатку, а, привезя жену домой, преодолел благоговение перед ее красотой и грубо удовлетворил свой служебный невроз. И наша бедная девочка со слезами на глазах вынуждена была ему уступить. Но это еще не все! Анита, возбужденная Шехтелем, тоже захотела упорной лаской вернуть себе Кирилла. Впрочем, ему с трудом удалось отбиться. Если снимать эту сцену в кино, то камера должна переносить нас то в скромную квартиру художника, где Анита навязывает ему свои спорные достоинства, то в роскошный пентхаус, где Черевков в постыдных ракурсах заламывает изысканное тело жены. Камера мечется туда-сюда, эпизоды становятся все короче, сливаясь в неразборчивое мелькание конечностей… Наконец мы видим двух плачущих женщин: одна невольно изменила любимому человеку с оголтелым мужем, вторая так и не смогла овладеть законным супругом. Горе обеих неподдельно.

Если Константин Федорович еще сомневался в измене жены, то Анита поспешила развеять сомнения, чтобы как можно скорее прекратить этот опасный роман и заняться обустройством особняка Шехтеля. Другой бы, узнав об измене, убил обоих, но бумажная душа Черевкова жаждет иной мести. Да и жену он по-своему любит, поэтому гадко мстит ей с помощью внутрисемейных притеснений, а Кирилла хочет просто подставить.

Много лет назад щедрый МОСХ выделил Подрамникову маленькую мастерскую. Если идти по Покровке в центр, справа, напротив «комода» Трубецких, есть незаметная проходная подворотня, а там маленькая дверь в бывшую дворницкую, где творится большое искусство. Так вот, Черевков одним росчерком пера отдает помещение кавказцам под хинкальную. Но при условии: с художником-арендатором они разберутся сами…

А тем временем ручной олигарх Тибриков и не собирается переоборудовать под вздорный музей свой любимый особняк. У него там дом свиданий. Он любит балерин и поэтому приказывает шефу службы безопасности Стрюцкому устранить недоразумение по имени Кирилл Подрамников. Стрюцкий заказывает художника знаменитому киллеру, чемпиону мира по биатлону. Так что теперь – кто первым доберется, кавказцы или Биатлонист. Правда, тот не может сразу выполнить заказ, так как уехал на Международные соревнования по стрельбе в Аргентину, но просил не волноваться.

Однако не все так просто в этой жизни. Гузель собралась замуж за Черевкова, а для этого надо, чтобы Кирилл уцелел и увел у него жену. Она предупреждает Юлию о хинкальщиках. А Тибрикова охраняет омоновец Геннадий, который вырос с Кириллом в одном дворе, он-то и сообщает другу детства про Стрюцкого и Биатлониста.

Но и это еще не все! Анита, раскатавшая силиконовые губы на особняк Шехтеля, хочет расправиться с соперницей надежным бабьим способом – при помощи старой доброй серной кислоты. Но об этом случайно узнает Кирилл. Он ищет в книжном шкафу заначку, чтобы повести любимую в японский ресторан «Суши весла», и натыкается на спрятанный за томиками Шекспира пузырек со страшной жидкостью, способной навеки смыть милые черты. Художник выливает кислоту в раковину и заполняет емкость водой. А через день взволнованная Юля рассказывает о странном происшествии. Она ждала, как обычно, на лавочке в «Аптекарском огороде», как вдруг пробегавший мимо цыганенок пустил ей в лицо прицельную струю из водяного пистолета. Тогда художник сообщает ей о страшной находке за томиками старика Вильяма. Молодая женщина потрясена, но не забывает проинформировать возлюбленного о звонке Гузель и кавказской угрозе. Кирилл, в свою очередь, ставит ее в известность о Биатлонисте, нанятом Тибриковым. В общем, их обложили со всех сторон. Из-за пошлых денег долгожданная любовь обернулась опасной жутью. Конечно, можно провести последнюю безумную ночь и навек расстаться – во избежание… Однако наши герои не таковы, нет, не таковы!

За советом влюбленные едут к Юлиному деду в Дом ветеранов спецслужб. Степан Митрофанович – генерал-лейтенант в отставке, в прошлом начальник сверхсекретного отдела ГРУ. Отец Юлии, талантливый молодой ученый Игорь Степанович, женился в студенчестве вопреки воле отца на свистушке-однокурснице Аньке Альпенгольд и был несчастен в браке. Однажды, узнав об очередной курортной измене жены, он помчался выяснять отношения в Сухум и сорвался в пропасть на Военно-Грузинской дороге. Генерал проклял сноху и никогда с ней не общался, но внучку любил, воспитывал, баловал. Похоронив жену, генерал переехал в элитную богадельню, а внучке отписал все, что у него было, – квартиру на Пресне. Скажете, мало? Ну а какие особые богатства мог скопить советский генерал на службе Отечеству, если не продавал американцам секреты, а чеченцам – ракеты «земля-воздух»? Вспомните Перестройку, несчастного маршала Ахромеева, которого журналюги опозорили, раззвонив, что у него на даче целых два холодильника. Целых два, в то время как у простых советских людей – по одному. Не выдержав позора, полководец повесился в своем кремлевском кабинете. Да, у Степана Митрофановича была хорошая зарплата, премии за удачные операции, паек, лечебные – и все. В 1991-м его вышибли в отставку вместе с Шебаршиным, сбережения сожрал свинья Гайдар, пришлось продать и дачу…