«Это по меньшей мере странно. Нужно поговорить с Жасент!» – сказал себе молодой фермер.

* * *

Уже через несколько минут Лорик вошел в свой дом. Никогда еще он так не радовался при виде Доры и малыша Шарля, сидящего на соломенной циновке в лучах солнца, пробивающихся через льняную занавеску. Анатали тут же, на полу, складывала для малыша кубики под встревоженным взглядом тети Жасент.

– Ну что, ты разыскал Пакома? – сразу же спросила она.

– Да, можешь не волноваться. Он на пляже под присмотром матери. Дора, я бы выпил стакан вина Сен-Жорж! У нас осталась еще одна бутылка, верно?

Дора не привыкла пререкаться. Время для выпивки показалось ей неподходящим, но Лорику нужно взбодриться – ему пришлось побегать.

– Налей себе сам, муженек! Да присядь, отдышись.

– Из-за этой беготни я так и не посадил фасоль. Табаруэт! – Лорик вздохнул. – Ну ничего, отдохну и схожу на огород позже.

Жасент не спускала с брата глаз. Она хорошо его знала, а потому догадалась, что Лорик чем-то взволнован.

– На самом деле не случилось ничего плохого? – шепотом поинтересовалась она.

– Да! Жарко на улице… По-моему, будет гроза. Зато после дождя не нужно будет поливать огород.

Лорик жадными глотками осушил стакан. Дора не без труда встала, подошла и погладила его по волосам.

– Странное выдалось воскресенье, – произнесла она. – Не хватало только, чтобы сегодня ночью я родила.

– У вас начались схватки? – тихо спросила Жасент. – Если что, в любое время присылайте ко мне Лорика. Я позвоню доктору или повитухе, благо теперь и у нее есть телефонный аппарат. Какое это полезное изобретение!

– Ба! Первый родился – я и охнуть не успела. Почему во второй раз мне должно быть хуже?

– Тише! – сухо заметил Лорик, указывая на детей. – Думайте, что говорите!

– А сам? Ты позволяешь себе крепкие выражения, – усмехнулась его сестра. – И Шарль, как только начнет говорить, будет повторять за тобой.

– Может, и будет, но не больше одного раза! Скажи лучше, в котором часу ты собираешься домой. Мы с Шарлем проводим вас до порога. Пускай мальчишка побегает! Фасоль я посажу, когда вернусь, да и Доре так будет спокойнее!

– Тогда сейчас и пойдем! Пьер с Калебом ушли на рыбалку, и будет славно, если к их приходу я сварю вкусный суп.

Анатали не решилась спросить, не повстречают ли они случайно по дороге Брижит с сыном. Конечно, с дядей и тетей ей было нечего бояться. И все же, выходя со двора, она с облегчением отметила про себя, что на тропе у озера никого нет и только вдалеке, у въезда в деревню, виднеется повозка, запряженная черной лошадью. Несмотря на расстояние, девочка узнала возницу. Это был Жактанс Тибо, их сосед, человек приветливый и ласковый с детьми.

– Бегите с Шарлем вперед! – предложил Лорик. – Ты сможешь нарвать еще цветов.

– Отлично! – отвечала девочка.

Жасент заметила, что ее брат замедляет шаг. Она посмотрела на него с любопытством.

– Ты что-то хочешь сказать мне, но так, чтобы Анатали не услышала?

– Браво! Ты угадала, – буркнул Лорик.

И, понизив голос, он рассказал ей о том, что видел и слышал на берегу озера.

В доме Жасент и Пьера в тот же вечер

В комнате было темно. Единственный лунный луч проникал сквозь щель в белых занавесках, озаряя Жасент, прильнувшую к мужу. Тот поцеловал ее в лоб, потом – в теплые мягкие губы. Его правая рука скользнула под простыню, коснулась ее груди, спустилась к животу и ниже.

– За день дети устали и очень быстро уснули, – шепнул Пьер на ушко Жасент. – И мы можем этим воспользоваться. Два дня воздержания – для меня это много.

Он лукаво улыбнулся и снова поцеловал Жасент. Она чуть-чуть отодвинулась.

– Нет, дорогой, прошу, не надо!

– Почему? Жасент, я хочу тебя, я тебя люблю и мечтаю заняться этим с тобой! Разве мало мы терпели три года назад, когда у Калеба резались зубки и он плакал ночи напролет? В доме сейчас тишина и покой. Ты рядом со мной, нежная, ласковая…

Жасент промолчала и не шевельнулась. Из этого Пьер заключил, что его жена передумала, и стал тихонько ласкать одно чудесное местечко, зная, что очень скоро она возбудится и отдастся его желаниям. Но, вопреки ожиданиям, Жасент отбросила его руку.

– Да что с тобой такое? – прошептал Пьер. – Я еще за ужином заметил, что ты нервничаешь… нет – когда мы вернулись с рыбалки. Если это из-за неприятной истории с Пакомом, то твои волнения напрасны. Парня заберут в психбольницу, и он уже не сможет напугать Анатали. Ну же, дорогая, тебе нужно расслабиться, и лучший способ – это…

– …Поговорить! Именно так, Пьер! Мне очень жаль, но я не смогу тебя удовлетворить, только не сегодня! И боюсь даже сказать почему.

Он обнял ее и благоговейно поцеловал в щеку.

– Что ж, давай поговорим, если тебе от этого станет легче. А потом посмотрим, может, моя милая женушка, тебе и еще чего-нибудь захочется!

Жасент пришлось сделать над собой усилие, чтобы отстраниться от него. Она приподнялась на локте.

– Странные мысли бродят у меня в голове, и все из-за Лорика. Он не может понять, почему бедный Паком так часто вспоминает нашу Эмму. Похоже, они иногда играли вместе на берегу, Паком и Эмма, и Лорик опасается, что между ними могло произойти то самое…

– Что? Это бред, Жасент! У Лорика слишком богатая фантазия.

– И у меня тоже! Теперь и я думаю, уж не Паком ли – отец нашей племянницы. Знаю, ты скажешь, что это глупость, но почему нет? Эмма могла его раздразнить. Пьер, я места себе не нахожу! Честно говоря, я бы предпочла, чтобы оказалось, что это ты! Ты, конечно, всегда это отрицал, но ведь Эмма могла тебя соблазнить, когда ей было пятнадцать. Ты часто бывал у нас дома, она была очень кокетливой, очень дерзкой, да и вы с Анатали испытываете друг к другу особую привязанность, какое-то родство… Если она твоя дочь, признайся мне в этом, я заранее прощаю тебя и не стану сердиться, обещаю, Пьер!

Мужа ошарашили ее слова. Он почувствовал себя оскорбленным, но постарался сохранить спокойствие. Главным в этой ситуации было урезонить Жасент, сотрясавшуюся от нервной дрожи.

– Я воспитываю девочку уже четыре года, и это естественно, что мы с ней – добрые друзья и с полуслова понимаем друг друга. Жасент, могу поклясться, в то время я не спал с твоей сестрой. Я был влюблен в тебя, в тебя одну. К Эмме я относился как к будущей свояченице. Если бы не наш с тобой разрыв, я бы не поддался на ее уловки, не позволил бы себя соблазнить… Давай больше не будем о прошлом!

– Хорошо, я тебе верю. Прости, если наговорила глупостей.

– Я прощаю тебя, дорогая: ты испугалась за Анатали, и у тебя был трудный день. И все-таки мне обидно…