с их Институтом пересмотра истории. Этот институт находился в городе Ньюпорт-Бич, штат Калифорния, неподалеку от Лонг-Бича.

Я взглянула на заголовок буклета и сказала:

– Я очень хорошо знакома с вашим институтом, но вот здесь у вас указан неверный заголовок. Он должен гласить: «Институт пересмотра истории и отрицания Холокоста».

После этого мужчина немедленно озлобился и вызвал меня на дебаты на тему Нюрнбергских процессов и Холокоста. Потрясенная, я ответила:

– Я не только не собираюсь с вами дискутировать, но и не удостою вас чести получить ответ ни на один вопрос. Мне больше нечего вам сказать.

Один из адвокатов, родителей которого кремировали в печах Освенцима, уведомил охрану отеля, и в помещение вошли сотрудники службы безопасности. Человек, который бросил мне вызов, отошел к столу в дальней части зала и, как только я закончила свою презентацию, встал и быстро ушел.

У меня сохранился его буклет. В нем на трех страницах было изложено шестьдесят шесть пунктов, которые ставили под сомнение подлинность Холокоста и достоверность Нюрнбергских процессов.

Первый вопрос в этом буклете был следующим: «Какое существует доказательство в пользу того, что нацисты осуществляли геноцид или намеренно убили шесть миллионов евреев?»

На Институт пересмотра истории также ссылается Дебора Эстер Липштадт, профессор Университета Эмори в Атланте, в восьмой главе своей замечательной книги «Отрицание Холокоста: усиление атаки на правду и память» («Denying the Holocaust – The Growing Assault on Truth and Memory»).

Новые трудности

6 февраля 1999 года я проводила презентацию в гостинице «Хилтон» в Лонг-Биче для одной профессиональной организации. В газете «Лос-Анджелес Таймс» (Los Angeles Times) грядущую презентацию здорово разрекламировали незадолго до самого события, в результате чего «Хилтон» сообщил о телефонных звонках от людей, представлявшихся историками и просивших проинформировать их о точном времени и месте проведения презентации. Когда сотрудники гостиницы информировали звонящих о том, что мою презентацию заказала частная профессиональная организация и что это будет мероприятие закрытого характера, они требовали, чтобы им тоже разрешили его посетить. Представляете? Требовали!

Сотрудники «Хилтона» попросили президента ассоциации позвонить мне в Денвер и предложить зарегистрироваться по прибытии под вымышленным именем, сообщив, что они набирают дополнительных сотрудников охранной службы. Я приехала в Лонг-Бич в пятницу, зарегистрировалась под вымышленным именем, а в субботу уже читала лекцию для аудитории из более двухсот человек, приехавших со всей Калифорнии. После этого я отвечала на вопросы аудитории.

Внезапно двери, ведущие в вестибюль, резко распахнулись, и вооруженный сотрудник службы безопасности с револьвером у бедра поднялся ко мне на трибуну и тихо, но настоятельно сказал:

– Я должен немедленно увести вас с трибуны.

Я услышала какую-то суматоху в вестибюле и поняла, что происходит что-то серьезное. Не думаю, что люди, которые задавали мне вопросы после лекции, осознали, что что-то пошло не так.

Ни слова не говоря собравшимся, я сразу же проследовала за сотрудником службы безопасности. Мы вышли из зала через дверь прямо за трибуной и прошли к лифту напротив вестибюля. Охранник провел меня в подвал, а потом через кухню гостиницы к главному лифту. После этого я поднялась в свой номер на десятом этаже. Я сообщила охраннику, что собиралась поужинать со своими приятелями-стенографистами. Но он заявил:

– Не покидайте свой номер, не уведомив меня.

Он сообщил мне, что в вестибюле собрались люди, которые требовали, чтобы их пустили на презентацию. Сотрудники гостиницы попросили собравшихся удалиться, но они отказались.

И вновь отрицание Холокоста

В августе 1999 года со мной связались Майкл Кэри, продюсер телеканала CNN в Лос-Анджелесе, и корреспондент Энн Макдермотт, чтобы в течение нескольких дней организовать со мной встречу у меня дома. Они заметили публичное освещение моей презентации в «Лос-Анджелес Таймс». Сотрудники CNN прилетели в Денвер вместе со своим оператором. Они пришли ко мне домой и взяли полуторачасовое интервью. Наша беседа вышла в эфир 18 августа и была доступна для просмотра из любой точки мира в течение нескольких дней с комментариями Энн Макдермотт.

В течение последующей недели мне позвонил корреспондент англоязычного новостного агентства в Тегеране (Исламская Республика Иран) и спросил, не желаю ли я записать интервью с человеком, который утверждает, что Холокоста никогда не было и что все это было выдумкой.

Я произнесла краткую, но пламенную речь, сообщив тегеранскому корреспонденту, что не собираюсь обсуждать такие вещи с отрицателем Холокоста.

Еще через пару дней мне позвонили из новостного агентства в Вене (Австрия). Этот звонок оказался куда приятнее и в итоге вылился в получасовое интервью, которое синхронно переводили на немецкий, албанский, сербский, боснийский и хорватский языки. Интервью получилось замечательным.

Появление на бродвейской сцене вместе с Тони Рэндаллом

В апреле 2001 ныне покойный актер театра и кино Тони Рэндалл спродюсировал постановку «Нюрнбергского процесса» Эбби Манна на бродвейской сцене в Нью-Йорке. В то время Рэндалл занимал пост президента Национального театра Нью-Йорка. Сценарий Манна был посвящен рассказу о суде над четырьмя главными нацистскими судьями, которые отступились от профессиональной независимости и позволили судебной системе принять политический характер во имя национализма гитлеровской эпохи. Это было дело № 3 в последующих Нюрнберских процессах, процесс по делу нацистских судей.

Мне в Денвер позвонил Генри Корн, нью-йоркский адвокат, который приглашал меня читать лекцию в синагоге Ларчмонта в 2000 году. Генри сказал мне, что Тони Рэндалл обратился к нему с вопросом, остался ли в живых кто-то из стенографистов Нюрнбергских процессов. Корн ответил ему: «Я как раз знаю того, кто тебе нужен».

Я договорилась о проведении еще одной презентации в синагоге Ларчмонта за неделю до той даты, когда меня хотел увидеть на бродвейской сцене Тони Рэндалл. Марлен Варшавски Яхалом, директор по образованию Американского общества поддержки «Яд ва-Шем», договорилась о моем появлении на постановке в воскресенье 22 апреля 2001 года на сцене бродвейского театра «Лонгакр», где я и встретилась с Тони Рэндаллом. В программе вечера помимо меня был и профессор Харри Райхер, ведущий эксперт по международному праву, и наши имена красовались на программке спектакля.

После представления зрителей пригласили остаться, чтобы послушать наши короткие выступления и задать свои вопросы. Сама постановка была исполнена виртуозно и собрала полный зал.

После окончания представления на сцене выставили ряд кресел. Мы с профессором Райхером оказались в самом центре. Рядом с нами на сцене сидели все актеры, включая звезд Максимилиана Шелла и Джорджа Гриззарда.

Тони Рэндалл следил за беседой. К тому времени как я закончила отвечать на очень глубокие вопросы, я уже дала сжатую версию своей подготовленной речи. Вопросов могло быть и больше, но рано