– Твоя секретарша, похоже, сопровождает тебя по всему миру. Ты просто везунчик, – заметила Алекс.

Лицо женщины потемнело.

– Секретарша?! Терри, если ты не перестанешь так говорить, клянусь, я тебя прикончу и расчленю.

Алекс озадаченно посмотрела на Терри.

– О чем это она?

– Прости. Алекс, это Элинор Шталь, глава нашего подразделения. Э-э… она мой босс.

– О, извините, мисс Шталь. Уж мне-то должно быть стыдно за эту ошибку. Но Терри сказал мне…

– Все в порядке. – Женщина лишь слегка потеплела. – Терри объяснится позже. Прямо сейчас мы обсудим другие вещи, в первую очередь, причины, по которым мы вызвали вас сюда. – Элинор собрала документы и положила их на изящный столик.

– Да, было бы неплохо с этого начать. – Слегка досадуя на то, что оскорбила другую женщину из-за Терри, Алекс без приглашения присела на другой край дивана. Элинор Шталь развернулась к ней.

– Перейдем сразу к делу. Управление стратегических служб вот-вот будет расформировано.

– Почему? – Такое вступление показалось Алекс странным, но, может, потом они доберутся до сути.

Шталь сняла очки и убрала их в кожаный чехол.

– Как вам, возможно, известно, наше управление собирает секретные данные. До настоящего времени эта информация в основном касалась нацистов и помогла нам одержать победу в войне, и мы лишь изредка совершали набеги на советскую территорию. Но теперь, когда война закончилась, мы должны перестроиться, если хотим выжить.

– Понятно. Но какое отношения все это имеет ко мне?

– Вы, должно быть, догадались, что каждый раз посещая Москву, Терри наблюдал за русскими. Но это всегда происходило в контексте войны. Мы знаем, что Сталин – монстр, но до сего момента он был нашим монстром, и мы нуждались в нем, чтобы сдерживать нацизм. После победы ситуация на мировой арене изменилась очень быстро и радикально, и теперь русские стали нам угрозой, поскольку они могут одолеть нас в послевоенной игре. Мы должны этому помешать. Точнее, нам требуется больше русскоговорящих людей и людей, знакомых с русской культурой. Ваша кандидатура напрашивается сама собой.

– Моя кандидатура как начинающего шпиона? Терри предлагал мне это еще в прошлом году, и я отказалась. Почему я должна передумать сейчас?

– Потому что война закончилась, и теперь все, что тебе остается, – вернуться домой и фотографировать показы мод, – вмешался Терри.

– В жизни не фотографировала показы мод, – огрызнулась Алекс.

– Это я фигурально выражаясь. Слушай, Алекс, я хорошо тебя знаю. Ты оставалась здесь по той же причине, что и я: ради риска, темпа, драмы. Это своего рода наркотик.

– Ты ничего не знаешь о моих мотивах, Терри.

Он бросил взгляд на нехитрый багаж девушки, который она оставила на полу у двери, и хохотнул.

– Я знаю, что раньше твои запросы были куда притязательней. Но после того, как ты попала в Россию, твои вещи ужались до фотоаппарата и рюкзака. Ты стала другой. Ты вообще можешь представить, что будешь делать, вернувшись в Штаты?

Элинор Шталь бросила взгляд на свои часы.

– Простите, что прерываю вашу беседу. Мы не ожидали вас так рано и собирались отъехать. У нас встреча с генералом Жуковым и генералом Клеем, новым военным руководителем Берлина. Боюсь, что это сейчас важнее. – Женщина встала.

– С Жуковым и Клеем? Звучит и впрямь внушительно.

– Так и есть. Комната в конце коридора – гостевая, так что располагайтесь там и чувствуйте себя как дома. По возвращении мы обсудим ваше будущее, которое, как мы надеемся, будет связано с нами. – Женщина достала из кармана ключ и бросила его Терри. – Ты за руль. На этот раз секретарем поработаешь ты.

Алекс проводила их к заднему выходу из дома, где в маленьком гараже, к ее удивлению, обнаружился джип. От дома через аллею шла подъездная дорога – видимо, как раз для того, чтобы можно было приезжать и уезжать, не привлекая внимания соседей. Не то чтобы тайный путь, но незаметный.

Девушка посмотрела вслед джипу. В голове у нее все смешалось. В последнее время это часто бывает, подумала она, вернувшись в дом.

Гостевая комната, судя по невысокому платяному шкафу и маленьким стульям, изначально была детской. Кровать была короткой и узкой, но все равно явно лучше военной раскладушки. Алекс очень надеялась, что в доме будет вода. Вода была, но только холодная и шла тоненькой струйкой. Туалет тоже работал. Какая роскошь.

Газовая плита на кухне была исправна – Алекс решила помыться. Она согрела кастрюлю воды и добавила ее к холодной воде в ванне, с болезненной ностальгией вспомнив, как Инна разбавляла воду для Насти и Кати. При мысли о том, что обе летчицы погибли, у Алекс поступили слезы.

Девушка механически помылась в небольшом количестве едва теплой воды, а затем в одном белье свернулась на узкой кровати, погрузившись в размышления. Терри прав: нет ничего такого, чем ей хотелось бы заняться по возвращении домой. Вдобавок сотрудничество с Управлением стратегических служб на территории Германии могло помочь ей раздобыть информацию о советских военнопленных. Если Настя действительно погибла, Алекс хотела знать – где и как. Нужно было довести это дело до конца. Чувствуя себя поверженной и решительной одновременно, журналистка задремала.

* * *

Алекс разбудил вернувшийся джип. Она поспешила одеться, чтобы присоединиться к Терри и Элинор в гостиной. Особой радости на их лицах не было.

– Как все прошло?

– Не слишком хорошо, – ответил Терри. – Русские не уступят ни пяди. Они хотят заполучить максимальный кусок Германии и солидную часть Берлина, упирая на то, что понесли самые значительные потери среди союзников.

– Что ж, так и есть. – Алекс вспомнила Сталинград.

– Разумеется, так и есть. Никто не преуменьшает того, что нацисты сделали с ними. Но они используют свои разрушенные города как повод получить контроль над всей Восточной Европой.

Терри ушел на кухню готовить кофе, а Алекс и Элинор присели на диван.

Элинор протерла свои очки и снова надела их.

– Так много проблем нужно обсудить: Польшу, репарации, военные суды, обмен военнопленными, перемещения беженцев. Это довольно трудоемкая задача, даже действуй все в духе доброй воли, но Советы этого не хотят. Все превратилось в игру разума, порочную игру, на кону которой стоит будущее Европы.

Терри вернулся в гостиную с тремя чашками кофе – самого настоящего кофе, как поняла Алекс по запаху.

– Вот почему ты должна остаться, Алекс. Если мы покажем, что у нас есть готовые к работе эксперты, Труман нас не закроет. Может, переименует, но так или иначе есть работа, которую необходимо сделать, и помочь в этом должны такие люди, как ты.

– О какой конкретно работе вы говорите?