Профсоюзы и их члены годами на собственном горьком опыте усваивали то, чему учат во вводном курсе экономики: по высокой цене люди покупают меньше, чем по низкой. Об этом несложном принципе почему-то часто забывают в вихре событий и бурной риторике.

Доля американской рабочей силы, состоящей в профсоюзах, с годами уменьшилась, поскольку среди рабочих распространился скептицизм по поводу экономических последствий их деятельности, и люди все чаще голосовали против того, чтобы их представляли профсоюзы. В середине XX века членами профсоюза были 32% всех работников, а к концу века — всего 14%. Кроме того, произошли серьезные изменения и в их составе.

В первой половине XX века самые крупные профсоюзы в американской экономике были в горнодобывающей, автомобилестроительной, сталелитейной и автотранспортной отраслях. Однако к концу века крупнейшими и наиболее быстрорастущими стали организации государственных служащих. К 2007 году в профсоюзы входило всего 8% работников частного сектора. Самым крупным из них был профсоюз учителей — Национальная ассоциация образования.

Экономическое давление рынка, создав такие проблемы для входивших в профсоюз работников в частном промышленном секторе и торговле, не затронуло государственных служащих. Они продолжали получать повышенные зарплаты, большие пособия, гарантии занятости и при этом не беспокоились, что их постигнет участь шахтеров, автомобилестроителей и других промышленных рабочих — членов профсоюзов. Те, кто нанимал государственных служащих, тратили не собственные деньги, а деньги налогоплательщиков, поэтому у них не было поводов сопротивляться требованиям профсоюза. Кроме того, они редко сталкивались на рынке с такими конкурирующими силами, которые вынудили бы их потерять бизнес из-за импорта или заменителей товаров. Большинство государственных организаций обладают монополией на выполнение своих конкретных функций[77]. Только Налоговое управление США собирает налоги для федерального правительства и только Департамент штата по регистрации транспортных средств выдает водительские удостоверения в штате.

В частном секторе многие компании обходятся без профсоюзов, выплачивая своим работникам столько же, сколько получают их члены. Такая политика подразумевает, что затраты работодателя на профсоюз превышают зарплату и льготы, предоставляемые работникам. Скрытые издержки, связанные с правилами профсоюза в отношении трудового стажа и многими другими деталями, стоят того, чтобы от них избавиться ради большей эффективности, пусть даже и за счет больших выплат своим работникам, чем пришлось бы платить членам профсоюза. Например, в трех крупнейших американских автомобилестроительных компаниях, имевших профсоюзы, на сборку одной машины уходило от 26 до 31 рабочих часов, в то время как японские автопроизводители, в основном не состоявшие в профсоюзах, тратили на это от 17 до 22 часов.

Наиболее влиятельными были профсоюзы в Западной Европе, и многие выгоды, которых они добились для своих членов, отразились на занятости и темпах роста всей экономики. Западноевропейские страны долгие годы отставали от Соединенных Штатов по темпам экономического роста и создания рабочих мест. Запоздалое признание этих фактов привело к ослаблению требований и ограничений для работодателей некоторыми европейскими профсоюзами и правительствами после экономического спада. В 2006 году Wall Street Journal сообщала:

После ослабления профсоюзных и государственных ограничений на рынке труда темпы роста в этих странах выросли с 1,4 до 2,2%, а уровень безработицы снизился с 9,3 до 8,3%. Хотя эти показатели хуже, чем соответствующие цифры для Соединенных Штатов, все-таки они демонстрируют значительное улучшение по сравнению с ситуацией при прежней политике в странах Евросоюза.

Эксплуатация

Обычно те, кто порицает эксплуатацию, не делают серьезных попыток дать ей определение, из-за чего это слово часто используется для осуждения либо цен, которые выше, чем хотелось бы наблюдателю, либо зарплат, которые ниже желаемых. Никто бы не возражал против этого слова, если бы все понимали, что это просто отражение чьих-то эмоциональных реакций, а не утверждение, касающееся реальных фактов внешнего мира. В главе 4 мы видели, как эксплуатацией называют высокие цены, взимаемые магазинами в бедных районах, хотя на самом деле множество экономических факторов объясняют эту тенденцию, поскольку магазинами движет желание выжить, а не получить сверхприбыль. Подобным же образом в главе 10 мы рассмотрели некоторые факторы, лежащие в основе низкой оплаты труда рабочих в странах третьего мира, которых многие считают эксплуатируемыми, потому что им не платят столько же, сколько работникам в более развитых странах.

Общая идея, стоящая за теориями «эксплуатации», состоит в том, что некоторым людям каким-то образом удается получать более чем достаточно для компенсации своего вклада в производство и сбыт продукции, либо требуя с потребителей больше необходимого, либо выплачивая своим работникам меньше необходимого. Иногда это действительно возможно. Однако нужно изучить такие ситуации и узнать, когда они имеют или не имеют место в реальном мире.

Как мы видели в предыдущих главах, получение прибыли от инвестиций, которая превышает требуемую для компенсации людям рисков и вклада в производство, практически гарантированно привлечет других людей, желающих разделить этот кусок пирога либо инвестициями в уже работающие компании, либо созданием собственных. В свою очередь, это фактически гарантирует снижение средней нормы прибыли от инвестиций из-за усиления конкуренции, вызванной увеличением инвестиций и расширением производства действующими или новыми компаниями. Сохранить норму прибыли выше среднего можно только там, где есть какой-то способ помешать этой новой конкуренции.

Государство — одно из самых надежных и самых эффективных препятствий для появления новых конкурентов. Во время Второй мировой войны британское колониальное правительство в Западной Африке ввело ряд регулирующих мер для производства и торговли, как это происходило и в самой Великобритании. Один экономист, находившийся тогда в Западной Африке, описывал результат так: